Огненная кровь - Горожанин Михаил Алексеевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
– И она умерла, – тихим голосом резюмировал Вербицкий.
– Да, – глухо отозвалась Яна. – Умерла.
Она замолчала.
Где-то за дверью лязгали замки, слышались далекие голоса: «Стоять. К стене». Яна еле заметно вздрагивала при каждом звуке. Она хотела на волю. Прекрасно осознавая, что совершила преступление и что можно было бы избрать другой способ, позвонить все же в полицию. Нет! Она все сделала правильно! Где гарантия, что и сидя в тюрьме, он не стал бы творить зло своим колдовством? Это нужно было прекратить навсегда!
Сотни раз приходившие мысли снова начали роиться в ее голове, взбаламученные заново повторенным рассказом.
Следователь молча курил, глядя на нее. Потом потянулся и раскрыл папку.
– У тебя был отличный адвокат, если дело не прекратили и тебя не закрыли до сих пор. Он давил на невменяемость?
Яна внимательно посмотрела на Вербицкого.
– Меня признали вменяемой. Я не уверена, что была ею в тот момент. Я не смогла простить человека, предавшего и заказавшего колдуну свою жену, и человека, убившего мою маму. Я не смогла добраться до первого, но сумела отомстить второму.
– Ты признала себя виновной.
– Не вижу смысла отрицать.
– Ты также сказала, что Дмитрий пытался убить тебя саму колдовством. Расскажи об этом подробнее.
– Да. – Яна помолчала, внимательно глядя в глаза следователю, но тот был абсолютно серьезен. – Я потеряла контроль над собой. Когда я попыталась ударить его ножом, он сильно оттолкнул меня, потом вытянул в мою сторону руки с растопыренными пальцами и быстро заговорил что-то непонятное… Когда я ударила его второй раз, он очень удивился.
– Надо думать, – хмыкнул Вербицкий.
– Нет, – отмахнулась нетерпеливо Яна, не обратив внимания на его реплику. – Я имею в виду, он удивился тому, что мне это удалось, понимаете? Думаю, на меня не подействовало его колдовство, которым он хотел меня остановить. Этого он не ожидал.
– Яна, а ты можешь показать, как именно он растопырил пальцы?
Девушка посмотрела на него недоверчиво, но в глазах следователя горел такой неподдельный интерес, что она задумалась на пару мгновений, а потом протянула к нему раскрытые ладони. Большие пальцы согнуты, на левой руке мизинец и безымянный перекрещены, а на правой указательный соединен со средним. Она старалась все показать правильно, поэтому не заметила выражения лица следователя.
– Невероятно! «Мертвая совушка»! – пробормотал Вербицкий пораженно. – Однако…
– Что, простите?
– Неважно. – Следователь закрыл папку. – Скажи, Яна, как ты себя чувствовала сразу после этого? Я имею в виду не моральное состояние, уж прости. Меня интересует твое физическое самочувствие. Не было ли недомогания? Не отнимались ноги? Зрение ухудшилось или нет?
– Да нет, вроде… – Яна смотрела на него с недоумением. Таких вопросов ей не задавали ни разу. – Никакого недомогания не было.
– В таком случае, Яна… – Вербицкий порывисто встал, убрал сигареты в карман и собрал все документы в папку. – Можешь считать себя свободной. На это, правда, уйдет несколько дней.
– Как это, свободной? – недоверчиво усмехнулась девушка. – За умышленное просто так не отпускают.
– Просто так – нет, – подтвердил следователь. – Но я лично, и другие люди, заинтересованные в твоем освобождении, приложим максимум усилий, чтобы это произошло. Но после того как ты выйдешь, у меня будет к тебе предложение, от которого, я надеюсь, ты не станешь отказываться.
– Эй-эй! – возмущено вскинулась Яна. – Шлюхой я никому не стану!
– Успокойся. – Вербицкий небрежно сунул папку с делом подмышку. – Никто не предложит тебе сексуального рабства в обмен на свободу. У тебя будет выбор: принять мое предложение, или нет. С сексом оно никак не связано. Но ведь ты догадываешься, что тех, кто занимается тем же, чем занимался твой муж, довольно много?
– Подозреваю. – Яна сжала кулаки. – Взять бы всех этих сволочей, и… – она сделала жест, словно выжимала тряпку.
Вербицкий неторопливо подошел к двери и постучал. Обернулся к девушке.
– Потерпи несколько дней. А пока – береги голову.
– В смысле? – не поняла девушка.
– Да не важно, – усмехнулся следователь. – Просто будь осторожнее.
Лязгнул замок, конвойный открыл дверь, посторонился, пропуская Вербицкого.
Выйдя из здания следственного изолятора, следователь закурил, потом достал телефон.
– Алло. Здравствуйте. Будьте добры Косинского. Алло! Сергей Иванович, это я. Я поговорил с девушкой, прощупал ее отпечаток. Предварительно проверил все ее ранее данные показания. Подтвердилась информация, что мы уже вышли на ее мужа, он проходил у нас под маркером «Семнадцать – красный». Яна убила его за день до назначенной операции по устранению. Так вот, она нам нужна.
– Вы уверены? – в голосе на другом конце провода звучала сильная заинтересованность.
– Абсолютно, Сергей Иванович! Вы курируете отдел вербовки относительно недавно, а я, при всем уважении, занимаюсь ею уже десять лет. Думаю, мои выводы стоят рассмотрения.
– Убедили. Я человек в отделе новый, но безответственным никогда не был. Так что не стану пренебрегать мнением опытных специалистов. Продолжайте, пожалуйста.
– Судя по всему, девушка выдержала «мертвую совушку» без каких-либо последствий для здоровья, вы представляете? Отпечаток очень сильный! Она почти непробиваема. Мы не так часто сталкиваемся с подобным при вербовке, и вы уже знаете об этом. В России найдено лишь три подобных экземпляра, и они уже работают у нас. Вытаскивайте ее, как угодно. Нам нужна эта женщина! Я сам сделаю из нее карката.
Оксанка ждала ее, сидя на лавочке у первого вагона уже стоявшего на станции поезда. Милада на ходу ухватила подругу за руку, и они прыгнули в закрывающиеся двери электрички.
Поезд грохотал по туннелю так, что приходилось почти кричать друг другу на ухо.
– Нам до какой?
– Юго-западная! – Оксанка сверилась со схемой. – Конечная!
Выйдя из душного метро, они встали в длиннющую очередь на пригородный автобус. Милада ошарашено смотрела на столпотворение людей перед собой. Человек сто пятьдесят. Ажиотаж на нужное им направление поразил ее до глубины души, судя по всему, их цель была довольно удаленным населенным пунктом. Древний автобус, типичный представитель подобного пригородного сообщения, как раз подъехал к остановке. Небольшая машина Львовского завода мгновенно была набита под завязку, накренилась, вспучиваясь из дверей спинами тех, кто готов был ехать даже на весу, лишь бы этим рейсом. И сразу загудела голосами. Голосами владельцев отдавленных рук и ног, пенсионеров, чьи потенциальные сидячие места заняла наглая молодежь, тех, кто пролез вне очереди и их оппонентов.
– Простите, – вежливо поинтересовалась Милада у старушки впереди, сидевшей на огромном туристическом рюкзаке, который по своему виду годился только в кузов самосвала, – а когда следующий автобус?
Старушка смерила Миладу выразительным взглядом, но ответила довольно приветливо:
– Через два часа, детонька. Передають, только две машины на линии.
– Потрясающе, – вздохнула Милада. – Просто великолепно. Не, Ксюх, я так не могу. Пошли ловить тачку.
– Нууу, – засмущалась Оксанка. – Я не знаю, куда нам ехать. Не знаю название деревни. Только знаю, как идти от конечной остановки этого автобуса…
– Слушай, ты натуральная блондинка, или прикидываешься? – саркастически осведомилась Милада.
Оксанка надулась:
– Знаешь что…
Но Милада только отмахнулась.
– Бабушка, – обратилась она к старушке на рюкзаке, – а как называется конечная остановка у этого автобуса?
Та вновь оглядела ее довольно подозрительно, но ответила по-прежнему приветливо:
– Совхоз «Трудовая солидарность», детонька. А тебе, детонька, чего там надыть?
– Мне-то ничего не надыть, – в тон ей ответила Милада, – а вот подружка едет бабушку проведать.
– Дело хорошее, – одобрила старушка. – Частенько, видать, навещает, раз дорогу забыла…
