Девочка-лиса - Грюнд Мария (читать книги полностью txt, fb2) 📗
Звук, исходящий из бетонной стены гаража, повторяется шесть-семь раз, потом следует пауза, и снова слышится писк. Иногда паузы бывают длиннее, как будто существо, которое живет в стене, пытается вспомнить забытую мелодию.
Санна сидит на кровати, водка в стакане теплая. Она держит в руке бутылку, отпивает большой глоток из стакана, наполняет стакан снова, выпивает, снова наливает и выпивает до дна.
Она думает о поисковой операции. По пути домой она развернулась и снова поехала в Сёдра Виллурна. Долго бродила по кварталу в одиночестве, надеясь, что ей придет в голову что-нибудь стоящее. Потом направилась к Суддену, который тоже предпочитал работу днем и ночью всему остальному. Он осмотрел украшение, но не смог сказать ей ничего определенного, впрочем, обещал продолжить и ничего не упустить, если она, в свою очередь, пообещает ему отправиться домой и лечь спать.
Она ложится в одежде. Веки тяжелеют, но она борется со сном. Желтые всполохи мелькают перед глазами, так всегда бывает, прежде чем она срывается в бездонную пропасть, которая разверзается под ней. В темноте она летит вниз, пытаясь уцепиться хоть за что-то. Воздух вокруг становится все жарче, она ударяется обо что-то твердое и раскаленное, спина и колени начинают болеть. Прошлое превращается в пылающее настоящее и бежать от него некуда.
– Идем, Братец Кролик, идем, – слышит она чей-то голос.
Существо, которое выступает вперед, которое всегда выступает вперед, когда она проваливается в этот ад, кажется мягким, круглым и податливым. У него по-детски дружелюбная физиономия, розовые щечки и далеко расставленные друг от друга глаза. Только густая коричневая борода выбивается из этого образа и не светится невинностью, но и от нее исходит свое особое сияние. Напомаженная и расчесанная, она имеет столь же ухоженный вид, как и его подтяжки, брюки цвета хаки и тщательно выглаженная рубашка.
Внезапно мир раздается вширь и наступает день. Она видит того же человека, Мортена Унгера, стоящего у широких стеклянных дверей полицейского управления. Рядом с ним пожилой адвокат, который обращается к толпе журналистов.
– Если Мортен Унгер не пироман, то кто же тогда? – выкрикивают журналисты.
Адвокат откашливается и поднимает руку, чтобы заставить всех умолкнуть.
– Мой клиент рад, что расследование наконец прекращено и он отпущен из заключения и больше не является подозреваемым. Спасибо.
Он замечает Санну в людском море и улыбается с отвращением и триумфом. После этого препровождает своего шарообразного клиента к автомобилю сквозь напирающую толпу.
Прежде чем открыть дверцу машины, Мортен Унгер оборачивается к ней. Он достает из кармана сигарету и коробок спичек. Потом улыбается, не отрывая от нее взгляда, поджигает спичку и роняет на землю. Пламя срывается вниз, ударяется об асфальт и рикошетом отлетает в сухую траву у парковки. Огонек разгорается, по лицу Мортена Унгера пробегает судорога возбуждения. Садясь в машину, он шевелит губами и произносит предназначенные ей одной слова:
– Идем, Братец Кролик, идем.
За ее спиной напирает толпа, еще чуть-чуть, и ее роняют на землю, безучастно топчут сапогами, кроссовками, острыми каблуками, пока автомобиль выруливает с парковки.
Санна кричит, но у нее перехватывает дыхание, и она вскакивает в реальности, в своем гараже. Комната вокруг нее погружена в тишину. Писк прекратился. Она крутит в руках бутылку, переворачивает ее вверх дном, но бутылка пуста, да и в блистере тоже не осталось ни одной таблетки.
Она швыряет бутылку об стену. Та дает трещину, но не разбивается. Стукнувшись о бетонный пол, бутылка укатывается в угол. Там, в углу, что-то шевелится.
Здоровенная крыса исследует треснувшую бутыль.
Санна машет рукой на совершенно не испугавшуюся тварь. Ее большой заостренный нос и раздвоенная верхняя губа шевелятся, но черные глазки абсолютно неподвижны. Крыса наблюдает за ней, потом злобно шипит, сгибает свой облезлый хвост и шмыгает в большую щель между полом и стеной.
Санна вздыхает, ей приходится прислониться к стене. В машине она отыскивает еще одну полупустую бутылку водки и свою сумку. Она опускается на водительское сиденье и оборачивается, чтобы взять новую упаковку таблеток. При этом на пол автомобиля летит папка, которую ей вручил Бернард. На ней написано «Мари-Луиз Рооз». Когда она подбирает ее, на колени Санне выскальзывает фотография.
Она заглядывает прямо в свинцово-серые глаза Мари-Луиз. Торжественная, церемонная и скованная Мари-Луиз сидит с прямой спиной, чуть развернувшись вправо. Причесанные волосы красиво ниспадают, с одной стороны она тщательно заправила прядку за ухо. Высокий воротник на блузке скрывает горло. Снимок не отличается от любого другого студийного официального фото.
Санна неловко поворачивает его оборотной стороной в поисках какой-нибудь надписи, но там ничего нет. Когда она снова всматривается в застывшее лицо, ее взгляд останавливается на уголках губ Мари-Луиз. Они чуть вздернуты вверх глубоко залегающими дугами. Изогнулись в едва заметной улыбке. С тенью коварства. Санна усиленно моргает, но налет цинизма в улыбке никуда не девается.
Она трясет папку, оттуда выпадает еще несколько фотографий. На одной из них Мари-Луиз, такая, какой ее нашли в доме. Ее лицо неподвижно, как и все кругом. Санна снова обращает внимание на одну деталь. На столике у дивана лежит обложка от фильма «Алис и я». Мысль о том, что Мари-Луиз сидела, ничего не подозревая, и смотрела фильм об Алис Бабс, почему-то кажется утешительной, практически внушает спокойствие. Может быть, звук был включен на полную мощность, может быть, Мари-Луиз не слышала, как преступник подкрался к ней. Все, наверное, произошло всего за минуту.
Санна пытается выбраться из машины, но ударяется коленом, сгибается, громко выругавшись, и задевает ключ зажигания, от чего врубается стереосистема. Сжав в руке блистер, она вдруг вспоминает о таблетках. С удрученным видом выдавливает себе на ладонь сразу несколько штук. Закидывает в рот и глотает, запив водкой, а после засыпает под Роберта Джонсона и «Панчдранкс». Музыка заглушает писк новорожденных крысят в пустотелых гаражных стенах.
Когда такси сворачивает в сторону полицейского управления, во рту у нее все еще чувствуется привкус водки. Утреннее солнце слепит глаза, на улице красиво. В ярко-синем небе ни облачка. Если бы не голые ветви деревьев и не засохшие клумбы вдоль парковки, можно было бы подумать, что на дворе весна.
В голове стучит, когда она заходит в светлое фойе, поднимается на лифте, кивком здоровается с дежурным и замечает прокурора Лейфа Лильегрена. Он переговаривается с дамой из социальной службы на выходе из своего кабинета.
– Берлинг, – кричит он ей и торопится ей на встречу, натягивая ветровку.
Вечно он куда-то бежит, думает Санна. Проносится мимо всего, как ветер. Ему лет пятьдесят, а на вид все семьдесят. Светлые глаза рассеянно смотрят из-за стекол очков без оправы, лицо покрыла сетка морщин, а вокруг рта залегли две глубокие складки.
– Привет, Лейф, – коротко здоровается она. – Надеюсь, Бернард сообщил тебе о последних новостях?
Он кивает в ответ.
– Но я хочу от тебя услышать, как идут дела с супругами Рооз. Что у вас происходит?
– Мы делаем все возможное…
Он громко шмыгает носом, вынимает носовой платок, который становится красным от крови. Несмотря на это, он быстро засовывает его обратно в карман.
– Что с тобой?
– Продолжай держать меня в курсе.
Он смотрит на нее так, словно чего-то ждет. Санна кивает.
– Ну ладно… – с этими словами Лейф торопится к стойке дежурного и к лифту.
Бернард уже на месте, в выделенной им для расследования комнате.
– А, ты уже тут, – произносит он, когда Санна входит в комнату.
Она без спроса берет со стола чашку с дымящимся кофе.
– Ну-ну, на здоровье, – обиженно реагирует Бернард. – Как ты?
