Начало - Леусс Линда Е. (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Мы расстелили карту на столе отца и все вместе склонились над ней.
Глава 40 Анна
В моральном плане первые несколько часов после припадка Драка стали для меня самыми тяжелыми. Его состояние во время приступа произвело на меня сильнейшее впечатление, внутренним чутьем я сразу поняла, что он умирает, и только мне под силу его спасти. Осознание ужаса произошедшего пришло позже, когда все уже закончилось, мысль о том, что я могла не успеть, приехать на полчаса позже и увидеть коченеющий труп, обдала меня ледяным холодом. Второе сильное впечатление я получила после того, как нас оставили в комнате одних, Драк немного пришел в себя и обрушил на меня такое количество признаний в любви, что я стала опасаться, не потерял ли он кроме памяти еще и рассудок. К счастью, он настолько ослаб, что на большее его не хватило, через полчаса он затих и, как будто, даже задремал, проверять я не рискнула, просто лежала рядом с ним и в который раз размышляла о том, есть ли выход из тупика, в котором я оказалась. Картинка вырисовывалась безотрадная: с одной стороны мне было безумно жаль Драка и, по-человечески, хотелось хоть как-то ему помочь, потому что медицина в его случае была бессильна. Но маленькая и циничная часть меня упрямо твердила, что по большому счету проблемы Драка – это проблемы его и его семьи. Я в который раз размышляла о том, что несколько раз пыталась покинуть этот дом, но каждый раз возвращалась обратно. Однако стоило мне остаться с Драком наедине, как меня начинали одолевать панические мысли о том, не совершаю ли я чудовищную ошибку, идя на поводу у собственного сострадания? Не буду ли я жалеть о принятом решении, если в один прекрасный день Драк научится обходиться без меня? Не разрушаю ли я свою жизнь собственными руками?
Семья Драка заняла по отношению к нему странную и совершенно непонятную мне позицию невмешательства. Мне даже начинало казаться, что они избегают нашего общества и пытаются как-то оградиться от него и его болезни. Я по привычке судила о них с человеческой точки зрения, забывая, что она могла не соответствовать их, драконьим, представлениям о семье и родственных отношениях. Ведь может статься, что в их традициях решить оставить своего сына и брата на мое попечение и вообще забыть о его существовании? Может у них так принято, как принято не переживать из-за ранений. Пока ничто не опровергало моих выводов. Драку оказывали помощь, но как только ему становилось лучше, то семья тут же растворялась в недрах дома, не показываясь на глаза. Время от времени, даже мелькала мысль о том, что меня считают сиделкой, на которую за умеренную плату можно свалить все хлопоты по уходу за больным родственником. Однако спустя несколько часов Эсмириль решительно и недвусмысленно доказала, что понятия о семейных ценностях у людей и Драконов одинаковые. Она, с поистине неистовой силой, обрушила на нас свою заботу, переселила в другую часть дома, приставила ко мне служанку, сделала внушение Драку, поделилась кое-какими вещами и старательно делала вид, что с ее братом ничего особенного не происходит. Ее решительные действия и совместные с Аль уверения в том, что мне будет оказана их помощь и содействие, заставили меня устыдиться. Как мне потом объяснила Эс, на семью болезнь Драка произвела еще большее впечатление, чем на меня, и они просто растерялись, не зная, как ему помочь и как себя вести, чтобы не навредить ему еще больше. В конце концов, я приняла решение остаться с ними и съездить в их мир, о чем в тот же вечер сообщила Бруну. После того, как я определилась, мне стало легче, и даже странная болезнь Драка не пугала, как раньше.
Еще в начале месяца я наивно полагала, что моя жизнь определена как минимум на год вперед: окончание съемок, отпуск, поездка домой к родителям, следующий контракт. Но высшие силы, которые отвечают за человеческую судьбу, громко и злорадно посмеялись над моей самонадеянностью и внесли свои коррективы. Драк и его семья вломились в мою жизнь с изяществом товарного поезда, разметав планы стаей испуганных птиц, нарушив душевное равновесие и фактически не оставив мне права выбора. Теперь я понятия не имела не только о том, что будет через год, а даже о том, что может случиться завтра. Моя насыщенная и суматошная жизнь актрисы резко замедлилась: в поместье время текло в другом темпе, оставляя достаточно времени на размышления о своем положении, Драке и о собственном будущем. Не смотря на то, что в поместье у меня не было никаких других дел, кроме как проводить время с Драком, под вечер я падала с ног от усталости. Постоянное напряжение изматывали хуже любой самой тяжелой работы. Драк не отходил от меня ни на шаг, и его поведение живо напомнило мне школьные годы, когда я подрабатывала приходящей няней для ребенка, который требовал моего внимания примерно таким же образом. Правда, было одно отличие, ребенку было четыре года, а Драк, с его не вполне нормальным поведением, все же оставался взрослым мужчиной с определенными желаниями. По ночам я долго не могла уснуть, прислушиваясь к дыханию обнимавшего меня Драка, и вздрагивая от каждого его движения. Я его все еще побаивалась и не могла победить этот страх, прекрасно зная, что он меня не обидит, но продолжая опасаться каждого его жеста.
Эсмириль с завидным упорством продолжала ежедневное насильственное возвращение больного брата в лоно семьи и проводила в нашем обществе по несколько часов в день. Она пыталась общаться с братом, не обращая внимания на его недовольную физиономию, ворчание и грубые ответы, что-то рассказывала, спрашивала, разговаривала на отвлеченные темы и вела себя так, словно с Драком ничего такого не произошло, а я жила в их доме с рождения. Первые несколько дней этот театр давался Эсмириль не без труда, но со временем она освоилась, нашла подход к Драку, а он привык к ее присутствию и даже испытывал некое подобие симпатии. Эс прочитала мне краткую этнографическую лекцию, в общих чертах просветив о мире, куда мне предстояло попасть. Она говорила о своей родине с таким восторгом и неподдельной гордостью, что с каждым ее рассказом, мне все больше и больше хотелось отправиться туда поскорее и увидеть все красоты собственными глазами. В первую очередь Эсмириль рассказала о том, что их отец правит Дрэклау, страной занимающей большую часть огромного и единственного континента второго мира. Гелан, Гор, Драк и остальные братья в количестве девяти Драконов были наследными принцами, драггарами, а сама Эсмириль – наследной принцессой, драггиной. В отличии от консервативных эльфов, Драконы придерживались прогрессивных взглядов в вопросах престолонаследования и, потому Эсмириль тоже имела право наследовать корону после своих двенадцати братьев, что по ее мнению, приравнивало к нулю ее шансы стать первой Повелительницей Драконов. Посмеиваясь, она откровенно призналась, что эту поправку в закон внес Брун, так как до нее девочки в их клане никогда не рождались. Эс рассказала историю Ника, как они познакомились, и почему он попал в их семью, и считается приемным сыном в клане. Драк с интересом прислушивался к ее рассказам, и порой мне даже казалось, что услышанное не является для него таким уж откровением. По всей вероятности, он, все-таки, что-то помнил из своей прошлой жизни, но почему-то не говорил об этом. Я с удовольствием бы общалась с Эс чаще, но у нее катастрофически не хватало времени: она разрывалась между Аль, которая после Совета впала в депрессию и нуждалась в утешении и поддержке не меньше меня, Ником, братьями и хозяйственными делами. Через несколько дней после памятного разговора и нашим переселением в западное крыло, я заметила, что слуги перестали относиться ко мне, как к инородному элементу в доме, стали приветливо улыбаться и с охотой выполнять мои просьбы. Скорей всего этой переменой в отношении ко мне я была обязана той же Эсмириль и Бруну. Мика, моя служанка, оказалась приятной в общении девушкой, немного застенчивой, но милой. Она объяснила мне некоторые особенности уклада жизни поместья и элементарные правила этикета, которые соблюдались семьей. Они не особо отличались от общепринятых, но учитывали королевский статус клана. Оказалось, что кроме меня и Ника в этом доме нет ни одного обитателя третьего мира, как они называли мою родную планету, только Драконы и их слуги-вагары, выходцы из второго мира.
