Мерзость - Симмонс Дэн (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Вы не хотите… взглянуть? — спросил я.
— Есть вероятность, что кто-то из них жив? — поинтересовался он. В темноте пятна света от головных ламп плясали на груди друг у друга.
Я вспомнил о синих лицах, застывших глазах, окоченевших телах и руках, которые видел внизу.
— Нет.
— Тогда не хочу, — сказал доктор Пасанг. — Полагаю, я отклонился от тропы на несколько ярдов. Вы не могли бы какое-то время идти первым, мистер Перри, чтобы обойти следующие расселины?
— Конечно, — ответил я, вернул на место кислородную маску и занял лидирующую позицию в нашей связке.
Вешек почти не осталось, но немцы Зигля оставили вполне различимые следы в том месте, где между расселинами вилась наша безопасная тропа. Я опустил голову, направив луч лампы на дорогу впереди меня, и сосредоточился на том, чтобы не сбиться с пути, на какое-то время забыв обо всем. Я знал, что если потеряю дорогу, то Жан-Клод вернется и поможет мне.
Второй лагерь на высоте 19 800 футов и первый лагерь на высоте 17 800 футов просто исчезли. Не знаю, что сделали немцы с остатками палаток и грузов, но мы с Пасангом при свете своих ламп не могли найти от них даже следа. А поскольку спускались мы осторожно — хотя истинной причиной было то, что я просто не мог идти быстрее, — то последнюю милю от первого лагеря до базового лагеря на высоте 16 500 футов мы преодолевали при слабом свечении, которое обычно наблюдается перед восходом солнца. Если бы там нас ждали немцы, чего опасался Дикон, то наши шахтерские лампы были в буквальном смысле предательскими, но мы с Пасангом просто не могли остановиться — несмотря на жуткую усталость, — пока не покинем эту проклятую долину.
Я снова и снова представлял Реджи и Дикона, одиноких, возможно больных или раненых, застрявших наверху, в шестом или пятом лагере — совсем в другом мире, не таком, как эта ледниковая долина, — ждущих помощи от нас с Пасангом.
Помощь не придет. Дышать было так трудно, что я едва держался на ногах и все чаще спотыкался, спускаясь по длинному склону морены между нависающими пирамидами кальгаспор и ледяными стенами с обеих сторон. Я не смог бы вернуться и во второй лагерь, даже если бы от этого зависела моя жизнь, не говоря уже о том, чтобы пройти весь ледник.
Мы осторожно вышли из-за гребней морен и ледяных пирамид к тому месту, где был базовый лагерь. Теперь от него ничего не осталось. Все тела убрали, палатки сняли и, скорее всего, сожгли. Словно экспедиции Дикона — Бромли никогда и не было.
Небо начинало светлеть — чернота ночи сменялась серым предрассветным сумраком. Описав широкий полукруг и обойдя то место, где раньше стояли палатки и стены сангха базового лагеря, мы с Пасангом — зачем-то еще в связке — вышли на гравий перед крайними гребнями морены. Выключив лампы, спрятали их в брезентовые сумки, которые теперь закинули за спину, поверх кислородного аппарата. Там у меня были четыре тяжелых кислородных маски и еще куча вещей — от печки «Унна», которая нам так и не пригодилась, до котелков и сковородок, которые мы зачем-то таскали с собой.
— Что теперь? — прошептал я, преодолевая боль. — Могу я наконец снять эти последние кислородные баллоны?
— Пока нет, мистер Перри, — шепотом ответил мне доктор Пасанг. — Вам еще очень трудно дышать из-за воспаления и отека в горле. Мне совсем не хочется делать трахеотомию — только в случае крайней необходимости.
— Да будет так. — Даже шепот получался у меня хриплым. — Куда теперь? До монастыря Ронгбук одиннадцать миль, и там мы можем попросить помощи, но я сомневаюсь, что у меня хватит сил идти дальше, в Чобук или Шекар-дзонг.
— В монастыре герр Зигль мог оставить своих друзей, — заметил Пасанг.
— Дерьмо.
— Совершенно верно, — согласился шерпа. — Но можно попробовать дойти до окрестностей монастыря, а потом я переоденусь в наряд паломника, который захватил с собой, и произведу разведку в Ронгбуке, а вы будете ждать меня среди скал на подходе к нему. Если немцев там нет, мы попросим помощи и защиты у реинкарнации Падмасамбхавы, гуру Ринпоче, доброго Дзатрула Ринпоче, святейшего ламы монастыря.
— Я иду с мечем судия… [64] — прохрипел я, но шутка не рассмешила даже меня самого. — Но сначала, мне кажется, мы должны…
Я не слышал выстрелов, пока в нас не ударили пули.
От первой голова Пасанга дернулась вперед, и мне на лицо и на опущенную кислородную маску брызнула кровь. Мгновение спустя я почувствовал, как вторая пуля пробивает мой рюкзак и кислородный аппарат и ударяет мне в спину, правее и выше левой лопатки.
Пасанг уже упал, головой вперед, вероятно, бездыханный, на острые камни под нашими ногами. Не успев открыть рот, чтобы закричать, я почувствовал удар в спину и рухнул рядом с ним, потеряв сознание прежде, чем вытянул руку, чтобы смягчить падение.
Боль в спине и горле и подступающая тьма; потом осталась только тьма.
Глава 26
Очнувшись, я услышал два громких мужских голоса. Мужчины стояли футах в десяти от нас, выше по склону и с наветренной стороны — вдоль долины ледника Ронгбук снова дул яростный ветер, — и разговаривали на немецком, достаточно громко, чтобы я различал слова даже сквозь вой ветра.
Пасанг неподвижно лежал рядом со мной на животе, так близко, что наши лица разделяло несколько дюймов. Раньше он никогда не расчесывал свои черные волосы на пробор, но теперь кожаный шлем и шерстяная шапка под ним были сбиты, а жуткая белая полоса — я подумал, что это череп или мозг — тянулась от макушки вниз. Лицо его было залито кровью. Я хотел поднять руку, чтобы дотронуться до него, тряхнуть, убедиться, что он действительно мертв, но Пасанг прошептал, почти не шевеля окровавленными губами:
— Не шевелитесь, Джейк.
Его шепот был почти не слышен даже мне, с расстояния шести дюймов, не говоря уже о немцах, стоявших в шести футах от нас с подветренной стороны.
— Я переведу, — прошептал Пасанг.
— Ваша голова…
— Раны на коже головы сильно кровоточат, — еле слышно ответил он. — У меня будет болеть голова — если мы останемся в живых, — но не более того. Они нас не обыскали. Я буду переводить, Джейк, чтобы мы знали, когда доставать из-под курток пистолеты.
Я почти забыл о револьвере «уэбли», который сунул в карман пуховика Финча, и о полностью заряженном «люгере» в кармане куртки Пасанга.
Как это ни удивительно, я узнал голоса, которые слышал в Мюнхене. Грубый, низкий голос принадлежал телохранителю того крайне правого политика… как же его звали, того телохранителя? Ульрих Граф.
Обладатель второго голоса тоже сидел за нашим столом в тот вечер — он говорил мало, но я узнал его шепелявый выговор. Артур Фольценбрехт.
— SS [65] Sturmbannfuhrer Sigl… hat gesagt, dass ich sie anhalten soil, und ich habe sie angehalten, — почти жалобно говорил Ульрих Граф.
Перед моими глазами предстала сюрреалистическая картина: кровавая маска, в которую превратилось лицо Пасанга, с закрытыми глазами и губами, движение которых почти скрывала засохшая кровь, начала синхронно переводить. Если я и знал, что доктор говорит по-немецки, то напрочь забыл.
— Штурмбаннфюрер СС Зигль сказал остановить их, и я их остановил.
Мне потребовалась целая секунда, чтобы вообразить, что Пасанг переводит слова Графа, а еще через секунду до меня дошло, что «они», которых нужно остановить, — это мы с Пасангом.
— Idiot! — рявкнул Фольценбрехт. — Sturmbannfuhrer Sigl hat gesagt, dass Du sie anhalten sollst bevor sie das Tal verlassen konnen. Aber nicht, sie zurschiessen.
— Идиот! Штурмбаннфюрер Зигль сказал, чтобы мы не дали им выйти из долины. Но не стрелять в них! — шепотом перевел Пасанг.
Ветер принес нам голос Ульриха Графа, с интонациями глупого, капризного ребенка:
— Na ja, mein Schiessen hat sie dock angehalten, oder?
64
Палиндром, фраза, которая одинаково читается слева направо и справа налево.
65
Исходя из авторского повествования, Зигль должен был входить в штурмовые отряды СА, а не СС. Кроме того, звание штурмбаннфюрера появилось в СС лишь в 1929 г., а в СА — вообще в 1931 г.