Дао Кенгуру - Розов Александр Александрович "Rozoff" (читать книги без TXT) 📗
Ia orana, ia orana, ia orana e te vahine Tahiti!
Aue, aue, te nehe nehe te vahine Tahiti.
Tiare, tiare, tiare, Moorea e
Aue, aue, te noa noa te tiare Moorea.
To fare niau e i Bora-Bora nui e
A here iau ia oe Bora-Bora e
Na te moana e ua reva tau tama iti e
A here iau ia oe tau tama iti e.
– …Вот, – заключил он, еще раз коснувшись струны.
– Я точно слышала эту песню! – заявила Лирлав.
– Вероятно, ты слышала, – сказал Корвин, – это часто поют на островах Социэте.
– А перевод? – спросила Ригдис.
– Перевод примерно такой: «Счастливо, женщина Таити, прекрасная женщина Таити, цветок Муреа, ароматный цветок Муреа. Из моего дома на Большом Бора-Бора, моего любимого места на Бора-Бора, будет день, когда через океан, я вернусь к тебе. Будет прекрасный день, когда я вернусь».
– Немного грустно, – заметила Ригдис.
– Немного грустно, – согласился он, – мы потеряли на Новой Каледонии 78 ребят, и еще немало раненых, которых эвакуировали, не считая. После боя было очень жарко, хотя, наверное, мне просто так казалось, а на самом деле, перед рассветом там относительно прохладно. Я еще сидел в кабине моего «Апельсиновоза», поскольку надо было сделать срочные звонки. Потом, когда я уже просто курил, подошел комдив Гремлин, постучал пальцем по фронтальному стеклу, и сказал: «ты родился под счастливой звездой». Там в плексигласе были две дырки от пуль из крупнокалиберной трещотки. Как они меня не зацепили – хрен знает. Потом поминали ребят. Пили какое-то вино из кружки. А кто-то нашел укулеле. Неудобно было петь в такой момент, но это традиция. Вот, мы вышли в море, бросили на волны белые цветы, и я спел. Такая грустная история…
…
Снова послышался осторожный стук по дверной раме.
– Войдите. Onegai ni kuru, – уже почти привычно откликнулась Ригдис.
– Konbanwa. Добрый вечер, – произнес вошедший персонаж.
– Ни хрена себе… – удивленно выдохнула Лирлав, – в смысле, здравствуйте, майор.
– Да. Здравствуйте, – произнес предельно смущенный майор Тахакаси Нобуо, пытаясь повернуться так, чтобы взгляд не падал на обнаженных девушек, – Извините, если я не вовремя. Я могу выйти и подождать, пока вы оденетесь, леди…
– …Это неконструктивно, – сказала Ригдис, – тогда вам придется ждать до утра, а у вас, наверное, есть к нам дела или важное сообщение.
– Не напрягайтесь, майор, – добавила Эрлкег, – у нас привычка ходить дома голыми.
– Все ОК, – веско резюмировал Корвин, – присаживайтесь, Нобуо-сан. Хотите саке?
– Извините, я на службе… – начал майор Тахакаси, и тут меганезийский резерв-штаб-капитан, широко улыбнувшись, повторил приглашение уже по-японски:
– Watashi wa anata o shotai ishi nomu sake.
– Umaki, – согласился майор, уселся на циновку и добавил, – Arigato! Спасибо!
– Doitashimashite, всегда пожалуйста, – ответил Корвин, передавая ему чашку.
Тахакаси Нобуо сделал глоток, и сказал:
– Замечательный саке! Еще раз спасибо. И позвольте, я перейду к делу.
– Да, разумеется, Нобуо-сан.
– …От лица руководства и от своего лица, – продолжил майор, – я приношу глубокие извинения вам, капитан Джон Саммерс, и вашему экипажу, за действия полицейского департамента. Я должен сказать также, что ущерб, который нанесен вашей яхте в ходе контрольных мероприятий, будет, по возможности, исправлен в ближайшие часы. Эту задачу решают сейчас старшие офицеры нашего департамента. Еще раз извините.
– Извинения принимаются, – ответил Корвин, – а можно ли узнать характер ущерба?
– Я скажу прямо, капитан. Балластный бункер срезан с пилонов, и вскрыт. Балластный материал утрачен. Больше мы ничего не трогали. Яхта пришвартована к понтону.
– Хэх… Зачем было срезать бункер с пилонов?
– Видите ли, докеры опасались, что бункер заминирован, и пришлось вскрывать его в отстойнике, где вокруг нет мирных граждан.
Корвин кивнул.
– Понятно. Плохая ситуация. А как ваше руководство намерено это исправить?
– Руководство, – ответил японский майор, – связалось с предприятием «Tochu-Kokubu» холдинга «Tochu» в городе Кирисима здесь же в заливе. Господин Фудзивара Нибори, президент холдинга, и господин Фудзивара Ямато, его сын, любят отдыхать в Ибусуки, репутация городка им небезразлична, а к просьбе моего начальства присоединил свою просьбу господин Ониши Мамору, вице-мэр Ибусуки. Семья Фудзивара обещала нам помощь, и господин Фудзивара Ямато с часу на час прилетит сюда. Он сам яхтсмен, и разбирается в конструкциях яхт. Вот почему можно надеяться на быстрое решение.
– Холдинг «Tochu» – серьезная фирма, – уважительно отметил Корвин.
– Очень серьезная, – подтвердил Тахакаси Нобуо, – я хочу добавить, что вице-мэр тоже намерен посетить вас. Хотя час уже поздний, но он знает, что вы не спите.
– Что ж, – Корвин улыбнулся, – подождем, пока все соберутся, и обсудим, как быстрее вернуть в строй нашу красавицу «Матаатуа». Кстати, как вам она?
Японский майор смутился.
– Простите, капитан Саммерс, но я не яхтсмен, и мало что в этом понимаю.
– Нобуо-сан, – вмешалась Лирлав, – разве чувство гармонии есть только у яхтсменов?
– И, – добавила Ригдис, – вы ведь служили на флоте.
– Моряк всегда отличит хороший корабль от плохого, – резюмировала Эрлкег.
– Если вы настаиваете… – тут Тахакаси сделал еще глоток саке, – …То я выскажу свое мнение. Она по-своему прекрасна, но это не яхта, а какой-то другой класс кораблей.
– Вот это интересно! – Лирлав придвинулась поближе и, наливая себе очередную чашку имбирного чая, спросила. – А к какому классу вы бы отнесли нашу «Матаатуа»?
– Позвольте, – сказал Тахакаси, – я буду рассуждать вслух. Яхта в моем понимании, это корабль, спроектированный для отдыха очень богатых людей, которые любят роскошь. «Матаатуа» никак не подходит на эту роль. Она строгая и выверенная, как меч самурая. Значит, ее предназначение должно быть связано с какой-то практически важной целью. Например, как клиперы, скоростные парусные суда середины XIX века, очень красивые корабли, пересекавшие океан с грузом китайского чая или австралийской шерсти. Я бы назвал «Матаатуа» клипером, несмотря на то, что эра грузовых парусников прошла.
– Как я понимаю, – заметила Эрлкег, – аналитики полиции не были уверены, что эта эра прошла. Ведь они полагали, что «Матаатуа» перевозит контрабанду. Кстати, какую?
– Кокаин, – неохотно ответил японский майор, – но это другое дело. Нелегальные грузы перевозятся на любых кораблях, которые есть в распоряжении криминальной группы.
Девушка-кйоккенмоддингер с фиалковыми глазами коротко кивнула.
– Ясно. И все же, вы думаете, что «Матаатуа» – клипер, хотя эра клиперов прошла?
– Да. Эра клиперов, как грузовых кораблей, прошла. Но что, если это учебный клипер? Знаете, на многих военных флотах есть учебные парусники. Я сам, когда был кадетом, проходил практику на четырехмачтовом барке «Нихон Мару». Учеба на паруснике, по мнению многих авторитетных преподавателей, имеет глубокий смысл, она прививает молодому моряку понимание моря, как особой стихии. На моторном корабле этому не научишься. Но, есть один минус, как мне кажется: это парусная оснастка. Эти тросы и огромные полотна. Конечно, со стороны они красивы, но управлять всем этим…
Японский майор показал руками, как он сплетает, расплетает и перетягивает какой-то огромный невидимый клубок веревок.
– …Так это выглядит. Сложно, несовременно, и для флотской практики бесполезно. А «Матаатуа», по существу, тоже парусник, но с красивым современным агрегатом для использования силы ветра. Вот на чем могли бы учиться молодые моряки.
– Вот об этом я не думал, – признался резерв-штаб-капитан.
