Улица Райских Дев - Вуд Барбара (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗

Недавно прошел ее четырнадцатый день рождения, но она до сих пор ничего не узнала про Абду. Один лишь раз произошел случай, напомнивший Захре Абду и ее последние дни в деревне. Она бродила перед розовым домом, где жила щедрая леди, когда подъехала машина, и из нее вышел незнакомец, который встретился ей за деревней у канала и подарил белый шарф, – шарф забрала мадам Наджиба. И Захра, как и при первой встрече, изумилась, как он похож на ее возлюбленного Абду, и до вечера ходила перед розовым домом, надеясь еще раз увидеть богатого двойника Абду.

Схватка была такой сильной, что ноги Захры подкосились и она прислонилась к стене. Мимо нее по шоссе, проходящему рядом с британскими казармами, проносились автомобили, грузовики и автобусы. Захра обогнула разворот шоссе и, пробираясь в тени зданий, добралась до реки, как раз у того моста, от которого начиналась дорога в ее деревню. «В деревню, которую я никогда не увижу!» – подумала Захра. Она ползла вдоль берега среди камышей и остатков гниющей рыбы. Слева она видела рыбацкие фелуки, рыбаков, которые варили себе ужин на жаровнях, справа за музеем – богатые освещенные яхты, с которых доносились музыка и смех.

Пробираясь к Нилу, Захра следовала традиции египетских феллахи, которые верят, что грязь с берега реки помогает от болезней и охраняет неродившееся дитя от дурного глаза. Захра остановилась – ее охватила такая боль, что она не могла вздохнуть. Слишком поздно она поняла, что надо было идти прямо к Наджибе – ребенок уже врывался в мир.

Захра лежала на спине и смотрела в небо. Сколько звезд! Абду говорил ей, что это глаза Божьих ангелов. Она пыталась не кричать, вспоминая родовые муки Агари в пустыне. Если будет сын, она назовет его Измаилом.

Захра смотрела на противоположный берег, видела огни, различала людей в белых одеждах и, корчась в муках, думала, что это ангелы и там, через реку, – рай.

«Рай!» – подумала леди Элис, ступив на террасу клуба «Золотая клетка». Ярко освещенный Каир, блестящие звезды, их отражения, танцующие на реке, – сущий рай. Она могла бы танцевать от счастья – новая жизнь превзошла все ее мечты и ожидания. Она слышала, что Каир называют «Париж на Ниле», но думала, что это преувеличение. Преувеличения не было! Она жила в настоящем дворце на улице посольств и иностранных дипломатов – улица Райских Дев выдерживала сравнение с любой улицей знаменитого квартала Нейи в Париже.

Она была рада, что война кончилась. Правда, ее-то война не коснулась – бомбежек в загородном поместье, где жила Элис, не было. Но ее отец, граф Пэмбертон, предложил вывезти в поместья детей из городов, подвергавшихся бомбежке. Как бы Элис с ними справилась?

Она не любила думать о неприятных вещах – о войне, о сиротах. Не допускала и мысли о выводе британских войск из Египта. Невозможно! Что станет тогда с Египтом? Ведь это благодаря британцам он стал такой процветающей страной. Ей потому и понравился Ибрахим, что он тоже не любил разговоров на неприятные темы и никогда не участвовал в дебатах о политических и социальных проблемах. Но, конечно, ей нравилось в Ибрахиме не только это. Он был добр и великодушен, говорил мягко и сдержанно, был деликатен и скромен. Она думала, что быть королевским врачом – тяжелая задача, а он признался ей, что это очень легкая работа и настоящего врачевания в ней почти нет. Он поведал ей, что врачом стал по желанию отца, но считал медицину скучным и обременительным занятием. Когда отец познакомил его с королем Фаруком, Ибрахим понравился ему и в результате получил должность личного врача – чистая синекура, два раза в день измерять давление и прописывать таблетки при желудочных расстройствах.

Ибрахим шутливо говорил про себя, что он «не вдается в глубь вещей», и это была правда. Элис нашла в нем ровный нрав, отсутствие особых пристрастий, фанатизма, честолюбия. Он мечтал устроить себе и своей семье жизнь безмятежную и комфортабельную, в разумной мере признавая необходимость развлечений и наслаждений. Все это нравилось Элис. Ибрахим нравился ей и как любовник – она была девственница и не знала другого мужчины.

Как она жалела, что умерла ее мать! Леди Франсис одобрила бы выбор дочери – у нее была страсть к экзотике, особенно восточной. Она шестнадцать раз смотрела «Шейха» и двадцать два – «Сына шейха». [4] Но мать страдала непонятного происхождения депрессией, или, как написал врач в свидетельстве о смерти, «меланхолией», и однажды зимним утром сунула голову в газовую духовку. Граф, его дочь Элис и сын Эдвард старались не упоминать о леди Франсис.

Услышав взрыв смеха, Элис повернулась и посмотрела сквозь стеклянную дверь. Фарук сидел за своим обычным карточным столом и в обычном окружении. Очевидно, он выигрывал.

Король Фарук Элис нравился, но казался мальчиком-переростком, любителем вульгарных анекдотов и школьных проделок. Бедная королева Фарида, которая не может дать ему сына. Говорят, он хочет развестись с ней. В Египте это просто – мужчине нужно только сказать три раза: «Я с тобой развожусь».

Элис находила нелепым национальные пристрастия египтян к младенцам мужского пола. Конечно, все мужчины хотят сыновей, и даже ее отец, лорд Пэмбертон, был разочарован, что перворожденной явилась дочь. Но у арабов это просто навязчивая идея. Элис узнала, что в арабском языке нет даже слова «дети» – его заменяет слово «сыновья» – «авлад». Дочери как бы не в счет, а беднягу, не имеющего сыновей, с безграничным презрением зовут «отец дочерей» – «абу банат». Элис неожиданно вспомнила, что в Монте-Карло, где они познакомились, рассказывая Ибрахиму о своем брате, дядях и множестве двоюродных братьев, она со смехом заметила, что специальность семьи Вестфолл – производство сыновей. Теперь ей казалось, что он стал настойчиво ухаживать за ней именно после этого эпизода. Да нет, не может быть, что он женился на ней для «производства сыновей» в Египте, – он явно влюбился в нее, находил ее красавицей, повторял, что обожает ее, что боготворит дерево, из которого была вырезана ее колыбель, поднимал к губам и целовал ее ножку…

Если бы только отец понял! Но он не хочет понять, что Ибрахим любит ее и будет ей хорошим мужем. И как мог отец назвать Ибрахима этим мерзким словом «вог»!

Медовый месяц, который они провели в Англии, был сущим бедствием. Отец не признавал Ибрахима, не хотел с ним разговаривать. Он заявил, что дочь не унаследует его титула, она не будет как дочь графа именоваться «леди Элис Вестфолл». Но она останется «леди» как жена паши! Но она знала, что отец не устоит, когда родится ребенок. Первый внук!

И все же ей недостает отца. Иногда она так остро тоскует по родному дому… Особенно в первые дни в доме Рашидов. Она поняла, что оказалась в ином мире. Первый завтрак в доме мужа на улице Райских Дев. Как это было непохоже на спокойную, чинную церемонию в английском доме, где Элис сидела за столом с отцом и братом. А здесь все семья сидит на полу на подушках, хватает еду с подносов, комментируя ее качество, то и дело восклицая: «Попробуй-ка то, попробуй это!» Оглушительный галдеж, беспорядок. А сама еда! Тушеные бобы, яйца, горячие лепешки, сыр, маринованные лимоны и перец.

Когда Элис потянулась за чем-то, сестра Ибрахима Нефисса шепнула ей:

– Мы едим правой рукой.

– Но я – левша, – возразила Элис. Нефисса мило улыбнулась и сказала:

– Кто ест левой рукой, наносит оскорбление пище; левая рука считается нечистой, ею… – и Нефисса прошептала на ухо Элис окончание фразы.

Надо запомнить столько сложных правил этикета, которые нельзя нарушать. Но все женщины дома Рашидов рады были учить ее, хотя иногда при этом смеялись и отпускали шутки. Внимательнее и добрее всех была Нефисса. Она сводила Элис на прием к принцессе Фаизе, окруженной придворными дамами в парижских туалетах и с утонченными европейскими манерами. Но когда прием закончился и они собрались домой, Элис испытала сильнейшее потрясение – она увидела, что Нефисса набросила на платье от Диора какой-то черный мешок, оставив открытыми только глаза.