Не отрекайся от любви - Дьюран Мередит (читаем книги txt) 📗
Эмма молча обдумывала его слова, и когда до нее дошел их смысл, ее обдало холодом.
– А вы думаете, мятежники смогут удержать Дели достаточно долго, чтобы… совершить это?
– Во всяком случае, это вполне возможно, – сказал маркиз. – В хаосе сегодняшнего утра вы многого не слышали. Сипаи не спустились с гор. Они пришли маршем из Мирута. А это значит, что восстание началось не сегодня. И кто может сказать, когда оно началось и как широко распространилось? Я узнал от сэра Меткафа, что телеграфные провода перерезаны по всем направлениям.
– Сэр Меткаф? Значит, с ним все в порядке?
– Не знаю. Я столкнулся с ним на пути к резиденции. Он искал свою жену.
– Вы приходили в резиденцию? Но когда?
Холденсмур поднял бровь:
– Мы ведь договорились встретиться там? Думаю, я прибыл вскоре после вашего отъезда. Дело в том, что могли быть и другие очаги беспорядков, сведения о которых до нас просто еще не дошли.
– Господи! – Этот кошмар мог распространиться по всей Индии. – Если все сипаи решат бунтовать…
Его улыбка, столь неожиданная, так поразила ее, что Эмма замолчала.
– Тогда это будет уже не мятеж. Это будет революция.
– Но… – Такоб ей было трудно постичь и принять. – Индия без Великобритании?
– Американцы же справились. Не вижу, почему эти не смогут.
Эмму передернуло от его сарказма.
– Я не это имела в виду!
– Извините меня, мисс Мартин, а что вы имели ввиду?
– Просто… – Вцепившись пальцами в юбку, Эмма нервно дергала ткань. – Ну… мы ведь не можем бросить все и убежать?
Налетевший ветерок взъерошил густые темные волосы маркиза.
– Понимаю, – очень мягко сказал он. – Вы намереваетесь убедить меня, что английская цивилизация спасет дикарей?
Эмме очень это не понравилось. Не понравилось, как маркиз вдруг посмотрел на нее: словно она какой-то незнакомый ему образчик, который быстро потерял свою новизну.
– Будьте справедливы, сэр! Я лишь хотела сказать, что мы создали здесь общество. Законы, систему правосудия, почту… – Но даже ей самой ее аргументы показались слабыми. – Я имела в виду, что оставить все это едва ли будет просто.
– Непросто.
Отведя от него взгляд, Эмма посмотрела нареку.:
– Вы правы.
Минуту спустя маркиз пробормотал:
– Извините, Эммалайн. Кажется, я… переутомился. – Его смех прозвучал надтреснуто. – Никогда прежде я такого не говорил. Во всяком случае, о себе.
Слабая улыбка тронула ее губы.
– Надеюсь, вы не упадете в обморок. У меня нет с собой нюхательной соли.
– Я на это и не рассчитываю, – улыбнулся Джулиан.
Когда темнота окончательно сгустилась, они оставили позади главную дорогу, разрезавшую плоскую, кое-где поросшую чахлым кустарником пустыню. Жара не спадала, и силы Эммы быстро истощались. От острой боли кружилась голова. Ноги налились свинцом. Изодранное платье липло к покрытому испариной телу, сковывая шаг. Маркизу, должно быть, тоже приходилось нелегко, но он не показывал виду. Он уверенно шел вперед, останавливаясь только тогда, когда Эмма спотыкалась о корни и камни. Однажды он попробовал было взять ее за руку, чтобы поддержать, но Эмма покачала головой и, стиснув зубы, заставила себя подстраиваться под его шаг.
Когда луна была уже в зените, они наткнулись на колодец у подножия небольшого холма. Ополоснув лицо и выпив несколько глотков бодрящей воды, Эмма неожиданно рассмеялась.
– Знаете, а ведь я грезила о воде, – сказала она. – С открытыми глазами! И на этот раз это не было кошмаром.
Маркиз вытер рот тыльной стороной ладони.
– Вас преследует картина кораблекрушения?
– Каждую ночь. – Погрустнев, она села. – Но возможно, теперь я вместо этого буду видеть Дели.
– Тут неплохое место для привала, – после паузы сказал Холденсмур. – Постарайтесь вздремнуть.
– Значит, мы в безопасности?
– Скоро будем. Мы направляемся в деревню неподалеку от Сапнагара. Но до нее еще несколько часов ходу.
– А что вы будете делать, пока я сплю? Стоять на вахте? – Эмма покачала головой. – Просто дайте мне отдышаться, и пойдем дальше.
Маркиз неопределенно пожал плечами. Лунный свет бросал на его лицо контрасты теней и бликов, глаза его казались темными озерами, когда он смотрел на серебристую равнину.
– Вы думаете о своей семье, милорд?
– Джулиан, – сказал он. – Меня зовут Джулиан.
Эмма колебалась.
– Если вы намереваетесь возвратиться к ним, зачем тогда бежали?
Он коротко усмехнулся:
– Как это благородно звучит в ваших устах.
– Вы знаете, что я имею в виду. И почему вы не отыскали их перед отъездом?
– Я мог это сделать, но мои родственники отказались бы уйти со мной. К тому же была еще одна маленькая проблема… ваше отчаянное желание уехать. – Подняв бровь, Джулиан взглянул на нее. – Если не ошибаюсь, вы даже для этого украли лошадь.
– Да, вы правы. Но резидент, конечно, не будет возражать. То есть если резидент… – «Если резидент остался в живых». Эмма не стала заканчивать предложение. – Если вы покинули город ради моей безопасности, я вам очень благодарна.
Холденсмур провел ладонями по волосам, потом поднял руку, чтобы осмотреть порез, который каким-то образом ухитрился перевязать. Эмма, вздрогнув, узнала ткань – это был кусок ее юбки.
Взглянув на нее, маркиз понял, что она это заметила, и в его глазах заиграли веселые огоньки.
– Вы созданы не для того, чтобы выражать благодарность, Эмма. Вы созданы для того, чтобы слышать похвалу и лесть.
Она настороженно посмотрела на него:
– По-моему, это глупо.
– Вы считаете меня глупцом? – Джулиан вздохнул. – Странная оценка для человека, которого все считают негодяем.
Переменчивость его настроения удивила Эмму. Ну что ж, можно и поддержать его тон, если ему так хочется. Это все же лучше, чем зацикливаться на событиях дня.
– Вам не удалось сразить меня, как Лотарио Камиллу. Вы слишком серьезны для этой роли.
– Да? Но если помните, я сделал маленькую попытку. И ваши губы были на вкус весьма сладкие. Возможно, я слишком медлил?
От веселого обмена колкостями вдруг не осталось и следа. Маркиз неожиданно перешел на серьезный тон, и Эмме стало нечем дышать.
– Вы знаток флирта. Я это признаю, – справилась с собой она.
– А вы совсем не кокетка. Ну же, попытайтесь. Объясните мне, чем повеса может очаровать женщину?
– Мне кажется, – скривила губы Эмма, – нужно всего лишь обратиться к тщеславию женщины.
– Ах да. Конечно. Теперь до меня дошло. Перво-наперво мне надо было сказать, что вы такая красавица, какой я в жизни не видывал.
Эмма невольно рассмеялась:
– Удачный комплимент, им можно наградить любую женщину. С таким же успехом вы могли искренне сделать его мне, несмотря на мой вид. Вот уж такой вы действительно не видели!
Маркиз чуть наклонился вперед:
– А вам бы хотелось, чтобы я оставил свои навыки? Буду рад сделать вам одолжение.
– Нет, это вовсе ни к чему. Мое тщеславие на внешность не распространяется.
– Но вы действительно красивы, – сказал Джулиан. – Разве вы этого не знаете? К тому же у вас очень редкий тип красоты, Эммалайн. Ваша душа столь же прекрасна, как и лицо.
Это уж слишком, Эмма опустила глаза.
– И теперь, думаю, мне снова следует поцеловать вас. Разве не так?
Эмма испуганно прижала руку к губам. Они были шершавые, потрескавшиеся, и от этого уже сама перспектива поцелуя показалась ей смехотворной.
– Полагаю, так… происходит в готическом романе. Но если вы поцелуете меня сейчас, то мои губы наверняка растрескаются и я испачкаю вас кровью.
Холденсмур быстро подавил взрыв смеха.
– Вы так романтично это излагаете. Тогда, может, попозже, не здесь, а где-нибудь в другом месте? Мне его поискать?
Это просто смешно. Они одни в пустыне, оборванные, спасающиеся бегством. Конечно, Холденсмур потешается над ней. По его веселому лицу, по беззаботному изгибу его подвижных губ ясно, что ей не следует относиться к нему серьезно.
