Марш одиноких - Довлатов Сергей Донатович (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Его деяния предсказуемы. То есть с негодяем можно и нужно бороться...
С дураком все иначе. Его действия непредсказуемы, сумбурны, алогичны.
Дураки обитают в туманном, клубящемся хаосе. Они не подлежат законам гравитации. У них своя биология, своя арифметика. Им все нипочем. Они бессмертны...
Наша газета существует четырнадцать месяцев. Я не говорю, что все идет замечательно. До сих пор нет хорошего экономиста. Нет странички для женщин. О юном поколении совсем забыли...
Мы все это знаем. Что-то делаем, пробуем, ищем.
И мешают газете вовсе не агенты КГБ. Не палестинские террористы. Не американские либералы. А мешают ей старые знакомые, жизнерадостные и непобедимые -дураки.
Возникла у нас дискуссия о смертной казни. Вопрос освещался по-разному. С юридической позиции (Лейкин), с этической (Шрагин), с общедуховной (Рыскин).
Умные люди поделились своими раздумьями. Высказали печальные истины. Попытались выдвинуть конструктивные идеи.
Тут же взял слово дурак:
- Чего это вы пишете?! Зачем вы нас расстраиваете? ! Какая еще преступность?! Я четыре года в Америке, и меня до сих пор не ограбили! А вы говорите...
Появилась у нас статья о местном антисемитизме. С фотографиями, цифрами, документами.
И снова дурак выступает:
- Какой там антисемитизм?! У нас все хорошо!..
Что дураку ответить? Вот разрисуют тебе свастикой физиономию, тогда узнаешь...
То и дело появляются у нас критические статьи. Иногда довольно резкие.
И снова дурак недоволен:
- Зачем вы критикуете бездарных писателей?! Вы лучше критикуйте талантливых, чтобы не зазнавались.
Состоялся в газете разговор на тему: "Что это значит - быть евреем?"
И снова дурак карабкается на трибуну:
- Какая разница, евреи мы или не евреи? Грин-карта есть, машина есть, сосисок хватает... Какие могут быть дискуссии?!.
Что с дураком поделаешь? Дурак вездесущ и активен. Через ОВИР прорвался. Через океан перелетел. И давит почище Андропова.
Поневоле задумаешься, выбирая между дураком и негодяем. Задумаешься и все-таки предпочтешь негодяя.
Но самое ужасное, когда он еще и дурак в придачу...
НА РОДИНЕ...
На родине государством управляли мистические существа. Ну, что мы знали о Сталине? Что он курил. трубку и был лучше всех. Что мы знали о Ленине? Что он носил кепку и тоже был лучше всех, О Брежневе мы даже этого не знаем. Известно только, что у него есть брови...
Вспоминается, как я был изумлен, узнав, что Ленину нравилось холодное пиво. В этом заурядном факте проглядывало нечто человеческое...
И еще одна важная деталь. У Ленина был незначительный дефект речи. У Сталина-рыночный акцент торговца гладиолусами. У Брежнева во рту происходит что-то загадочное. Советские лингвисты особый термин придумали для этого безобразия - "фрикативное Г".
Все это не случайно: и "F", и "Р", и цветочно-фруктовый акцент. Ведь у инопланетян должны быть какие-то этнические особенности. Иначе на людей будут похожи. А это - нельзя.
Вспомните день 1-го Мая. На трибуне мавзолея вереница серых глиняных изваяний. Брежнева и Косыгина еще можно узнать. Пельше и Суслов однотипны и взаимозаменяемы. Остальные неотличимы, как солдатское белье.
: Здесь государством управляют живые люди. Мы знаем, что Картер набожен, честен и благороден. Мы знаем, что Рэйген тверд, принципиален и бережлив.
Дома мне было абсолютно все равно, за кого голосовать. Я раза четыре вообще не голосовал. Причем не из диссидентских соображений. А из ненависти к бессмысленным действиям.
Здесь, повторяю, все иначе. Здесь мы гораздо ближе к политике. Пусть мы еще не американские граждане. Пускай голосовать будут другие - не важно. Результаты президентских выборов близко касаются и нас. Ведь за ними стоит реальный жизненный и государственный курс.
Я убежден в том, что личность государственного деятеля есть продукт эпохи. Что время, исторический момент, определяет тип главы правительства. Сталин, Гитлер и Трумэн были очень разные люди. Но было в этих фигурах и что-то общее. Может быть, жесткость... Такая эпоха - Хрущев, де Голль и Кеннеди тоже отнюдь не близнецы. Но что-то общее сквозило и в этих деятелях. Может быть, артистизм... Дань времени...
Затем наступила довольно серая и безликая эпоха разрядки. Она же породила довольно серых и безликих вождей. Мир был в относительном покое.
Сейчас этому затишью приходит конец. Афганская трагедия знаменует новый исторический этап. Увы, американскому народу приходится выбирать между твердостью и катастрофой.
Я не политический обозреватель. И не буду взвешивать шансы кандидатов. Но я уверен, что президентом будет Рэйген. Мне кажется, именно такого президента требует эпоха.
Возможно, я ошибаюсь. На то и колонка редактора, чтобы помечтать.
ЛЮДЬМИ НАУКИ УСТАНОВЛЕНО...
Людьми науки установлено, что время имеет форму, цвет, объем...
Год нашей жизни был окрашен в самые разнообразные тона. Анилиновое зарево надежды то и дело сменялось пыльным колером уныния. Над зелеными побегами творчества сгущались черные облака догматизма. Кумачовый мираж вседозволенности уводил нас с благородного пути.
Шло время.
Серебристый ручеек инициативы орошал бесцветные пространства человеческой косности.
Мы чувствовали себя все более уверенно...
Год нашей жизни позади. Год жизни - это так много! Это- 52 бурных редакционных совещания. Это 47 196 часов совместного напряженного труда. Это 2 831 760 минут дерзости и бесстрашия...
Год жизни - это так мало. Это - первые робкие шаги в нескончаемых лабиринтах американского бизнеса. Это - невнятный лепет освобожденной младенческой речи. Это - слабые, едва уловимые толчки независимого сознания.
Мы не заблуждаемся относительно своих достижений. Мы только заявили о себе. Обозначили свое присутствие в этом безумном мире.
Волею обстоятельств нам была предопределена сложнейшая миссия. Мы создали первую либерально-демократическую газету на русском языке.
Нас часто спрашивают:
Какова ваша идеологическая платформа? Каковы ваши принципы? С кем вы? И против кого?..
Наши принципы ясны и однозначны:
