Ра - Хейердал Тур (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Местные жители держались поодаль, пока из белого домика не вышел человек богатырского роста, который в сопровождении маленького эскорта направился к нам. Сразу было видно начальника; это и в самом деле оказался исполняющий обязанности шерифа. Сам шериф куда-то выехал по делам, и никто в Боле не был предупрежден о нашем визите. Кто мы, где наши документы? Вице-шериф Адум Рамадан мучился зубной болью и явно был не в духе. К тому же на его попечении находилось все население Бола, две тысячи человек, и каждый десятый считал себя вождем. Словом, хлопот полон рот.
Мишель дал ему аспирина и объяснил, что нам нужно где-то устроиться на ночь, мы приехали из самого Форт-Лами и нигде в пути не отдыхали.
- Быстро ехали, - сухо заметил Адум Рамадан, пропустив мимо ушей слова о ночлеге.
Его интересовало другое: почему же все-таки не было радиограммы из Форт-Лами, ведь радиостанция в порядке?
Велев одному из своих людей проводить нас в стоящий на берегу цементный сарай, жертва зубной боли исчез с остальным эскортом в сгущающемся мраке.
Мы вошли в сарай. Это была местная общедоступная гостиница: заходи и устраивайся, как можешь. Длинный коридор, по бокам - каморки, похожие на открытые стойла и набитые спящими людьми, через которых нам приходилось перешагивать.
В одном конце коридора помещался умывальник, правда, без воды, если не считать мыльную жидкость в двадцатисантиметровой ямке в земляном полу. Мы хотели было накачать чистой воды, но передумали, когда увидели, что труба проведена из озера, зараженного шистозомой. Пришлось ложиться, так и не смыв с себя желтый налет.
Только наш проводник подмел пол, на котором мы собирались расстелить спальные мешки, как снова появился вице-шериф, и на этот раз его широкое лицо освещала добродушная улыбка. Зуб прошел. Если Мишель отдаст ему остаток лекарства, нам принесут из дома шерифа три кровати!
Едва озеро осветили лучи восходящего солнца, как нас разбудили негромкие голоса арабов, которые, стоя на коленях лицом к Мекке и касаясь челом земли, читали свои молитвы. Другие постояльцы развели маленькие костры из сухого папируса и молча готовили себе чай. Нас пригласили на завтрак к вице-шерифу. Он пребывал в отличном настроении и запретил нам трогать свои припасы: пока мы гостим в Боле, будем есть у него. Надо сказать, что у него была превосходная в своем роде кухня, только жевать надо было осмотрительно, чтобы на зубах не скрипел вездесущии песок.
В этот день я впервые в жизни увидел папирусную лодку. Она плавно прошла мимо меня по зеркальной глади заколдованного озера, которое за ночь уже успело изменить свой вид. Когда мы приехали накануне, прямо напротив сарая темнел большой низкий остров, теперь он бесследно исчез, зато появилось сразу три других острова. Меньший из них у меня на глазах скользил вправо, и за ним даже тянулось что-то вроде кильватерной струи. Он напоминал аранжированную искусной рукой цветочную корзину с толстым букетом пушистых золотых соцветий - посередине длинные цветки, по краям стебли покороче, изящно склоненные над голубой водой, отражающей нежные желтые метелки и зеленые цветоножки. Эстетическую законченность композиции придавали торчащие из дерновины цветочки, листики и вьюнки. Плавучий остров из сплетенных корней и волокон двигался степенно и бесшумно без всяких там весел и моторов. А рядом, легко обгоняя эту цветочную корзину, уверенно шла папирусная лодка с двумя африканцами в белых тогах. Они стояли прямо, как оловянные солдатики, работая длинными шестами. Желтая лодка и стройные мужчины тоже отражались в озере, и опрокинутая картинка напомнила мне другие камышовые лодки, которые и впрямь плыли вверх ногами по отношению к нам на противоположном конце земного шара, на озере Титикака в Южной Америке. Причем лодки Титикаки так похожи на чадские, что вполне могли бы выступить в роли зеркального отражения.
Я жаждал сам походить на такой лодке и узнать, как их делают. Ведь мало просто связать вместе папирус, как бог на душу положит, надо знать секрет, чтобы получилась нужная форма.
Шериф устроил нам торжественную аудиенцию у султана М'Буду М'Бами, местного религиозного главы и самого могущественного человека на много километров вокруг. Сам шериф и его заместитель были с юга страны, их прислали из Форт-Лами для охраны политических интересов христианского правительства, а султан из местного племени будума опирался на мусульманское население области.
Плечистый шериф поражал своим могучим телосложением; султан же был худой и долговязый, полных два метра росту, закутанный в белый бурнус, только и видно,
что орлиный нос да острые глаза.
Каждый из местных вождей сбрасывал сандалии, прежде чем ступить на площадку перед глинобитным домиком султана, где происходила аудиенция. Затем участники торжественного приема выстроились по краям большой песчаной площади посередине деревни - парадного манежа, где султан должен был гарцевать на своем пылком белом коне в честь гостей. Двое, держа коня под уздцы, все время заставляли его дыбиться, сам султан сидел неподвижно в седле, а кругом, обмахивая повелителя легкими шалями, бегали девицы в ярких нарядах. Когда кончился этот хоровод, сопровождаемый барабанным боем и пением рожков, мимо нас лихим галопом промчались всадники. Они размахивали мечами и издавали хриплые вопли, а один из них несколько раз проскакал перед нами совсем близко, чуть не по нашим ногам, с грозными ужимками и завыванием вращая саблей у нас над головой. Я осторожно спросил шерифа, как это понимать. Он ответил, что всадник просто куражится. Но Баба добавил, что воин выражает свою антипатию к нам, не мусульманам. Правда, султан такого чувства не выказывал, напротив, он очень заинтересовался, когда услышал, что мы хотим научиться делать папирусные лодки. И направил нас к своему родственнику, статному африканцу по имени Умар М'Булу, который жил в одной из конусовидных соломенных хижин квартала будума. Только шериф и его заместитель занимали белые бунгало, увитые красными цветами бугенвиллеи. Будума и канембу жили в круглых хижинах из соломы, а арабы, составляющие большинство населения районного центра Бол, - в низких глинобитных домиках.
