Первый человек в Риме - Маккалоу Колин (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— И выскочек, — добавил Гай Марий, в котором-то как раз и видели выскочку. — Так называемых «новых людей».
— И «новых людей», — согласился Цезарь.
В этот момент в столовую вошли сыновья Цезаря. Вошли, как и подобает молодым людям: решительно, но с почтением, и сразу остановились.
Сексту Юлию Цезарю, старшему сыну, было двадцать пять — высокий, с темно-рыжими волосами и серыми глазами юноша. Опытный глаз Гая Мария подметил лишь один недостаток у этого юноши — синие тени усталости под глазами. Он был на редкость молчалив, что тоже казалось странным в его годы.
Гаю Юлию Цезарю Младшему исполнилось двадцать два. Он был крепче брата и выше его ростом; золотые кудри придавали света большим голубым глазам. «Очень умен, хотя не выделяется ни силой, ни характером», — решил Гай Марий.
Рядом они смотрелись очень мило — два истинных римлянина, сразу чувствуется порода: дети сенатора и будущие сенаторы.
— Ты можешь гордиться своими сыновьями, Гай Юлий, — проговорил Гай Марий, когда юноши заняли места на ложе по правую руку от отца. Для возможных гостей (а в некоторых скандально известных своим новомыслием домах — для женщин) предназначалось ложе слева от Мария.
— Да, я тоже так думаю. — Глаза Цезаря светились гордостью и любовью. Затем он опять повернулся к Гаю Марию с явным любопытством: — У тебя ведь нет сыновей?
— Нет.
— Но ты женат?
— Так считается, — рассмеялся Гай Марий. — К сожалению, все военные похожи друг на друга: по-настоящему мы обручаемся только с ратными победами.
— Пожалуй. — И Цезарь сменил тему.
Предобеденная беседа текла плавно и неторопливо, огибая опасные рифы. В этом доме уважали чужое мнение, для всякого находили доброе слово, обходились без двусмысленных намеков. Каковы же женщины дома Цезарей? Марий знал, что за воспитанием детей в Риме стояли именно женщины. Распутная или застенчивая, глупая или умная — любая римлянка умеет заставить считаться с собой. Разумеется, кроме этой путеольской квашни.
А вот и женщины — Марсия и две Юлии. Невероятно! Все три — восхитительны. Слуги принесли и поставили для них кресла в центре зала, по другую сторону столов, за которыми возлежали мужчины. Марсия уселась напротив супруга, Юлия — напротив Гая Мария, а Юлилла — перед братьями. Едва заметив, что родители отвлеклись, она тут же показала братьям язык, не смущаясь присутствием гостя.
Несмотря на отсутствие деликатесов и разбавленное вино, обед оказался превосходным — и блюда, и обслуживание, быстрое, но ненавязчивое. Простая еда приготовлена безукоризненно. Именно такая простота застолий и была по душе воину Марию.
Жареная птица с хлебом, луком и зеленой фасолью, два вида оливок, свежий мясной рулет, булочки с запеченными сочными яблоками, превосходные домашние колбаски под чесночным соусом, разбавленным медом, салаты из латука, огурцов, шалота и сельдерея (каждый — под особым масляно-винным соусом), дымящееся блюдо из брокколи, тыквы и цветной капусты, украшенное печеными каштанами. Отдельно подавался перец, светлое оливковое масло первого отжима и соль. Завершали обед небольшие пирожки с фруктовой начинкой, посыпанные зернышками кунжута и политые медом, и пирожные со взбитыми сливками. И под конец — сыры двух сортов.
— Арпинский! — оживился Гай Марий, попробовав один из них, и лицо его помолодело. — Этот сорт я знаю хорошо — его делал мой отец. Из молока двухлетней овцы, которая паслась недельку на заливных лугах, где растут особые травки.
— Как мило! — проговорила Марсия. В ее тоне не прозвучало и нотки превосходства. — Мне всегда нравился этот сорт, но теперь я буду относиться к нему по-особому. Сыр, сделанный Гаем Марием! Ведь твоего отца также зовут Гай Марий из Арпина?
После завершающего блюда женщины покинули триклиний. За обедом они не прикоснулись ни к чему крепче воды.
Поднимаясь со своего места, Юлия улыбнулась Гаю Марию — с нескрываемой симпатией, как ему показалось. Она поддерживала вежливый разговор с ним, когда он к ней обращался, но ни разу не попыталась самочинно присоединиться к беседе отца с гостем. Тем не менее она не сидела со скучающим видом, а внимательно прислушивалась к разговору мужчин — с интересом и пониманием. Этой красивой и спокойной девушке, казалось, сама судьба обещала нечто большее, чем обычный удел матери семейства.
По сравнению с нею младшая, очаровательная Юлилла, — маленькая разбойница, сущее наказанье для семьи. Она-то уж точно знала, как заставить родных смириться с ее выходками. И пользовалась этим. Но что-то в ней сразу встревожило Мария. Опытный наставник, он умел с первого взгляда распознавать душу не только юношей, но и девушек. Он внимательно изучал Юлиллу за обедом. Что-то в этом ребенке было не так. Не то чтобы недостаток ума или образованности… Она действительно была менее начитанна, чем старшая сестра или братья, но значения этому не придавала. И — необыкновенное тщеславие. О внешности своей она явно была высокого мнения… Что же так настораживало? Где трещинка, дающая фальшивую нотку? Гай Марий в конце концов пожал плечами и решил о Юлилле не думать; в конце концов, не его это дело.
Сыновья Гая Юлия Цезаря задержались еще на несколько минут, а затем также попрощались и вышли. Наступил вечер; водяные часы — клепсидры начали отсчитывать ночные часы, каждый — в два дневных длиною. Согласно календарю, сейчас шла середина зимы. Все даты каждый год высчитывались Великим Понтификом Луцием Цецилием Метеллом Далматиком, поскольку он полагал, что так следует делать. Да стоило ли справляться о числах или названиях месяцев, которые вывешивались на Форуме, если человек вполне мог определить время и сам — по своим ощущениям?
Когда слуги зажгли лампы, Марий заметил, что масло в них — самое лучшее и фитили не из пакли, а из шерстяных нитей.
— Я люблю читать. — Цезарь перехватил его взгляд, как и вчера на Капитолии угадав ход мыслей Мария. — Не потому, что так уж плохо сплю по ночам. Просто несколько лет назад, когда дети подросли и стали принимать участие в семейных советах, мы решили, что каждому из нас будет разрешено позволительное излишество. Марсия выбрала кухню, но, поскольку это касалось непосредственно всех нас, мы сверх того решили выписать для нее из Патавия новый ткацкий станок и обеспечивать пряжей, какой она захочет, даже если это дороговато. Секст заявил, что будет ездить несколько раз в год в Путеолы на Огненные Поляны… — Тень пробежала по лицу Цезаря, он глубоко вздохнул. — Ты слышал наверняка, — продолжил он, — что Юлии Цезари из века в век передают друг другу нечто общее: например, светлая кожа, золотистый цвет волос. А есть еще такой миф: будто бы каждая Юлия в нашей семье рождается для того, чтобы осчастливить собою какого-нибудь мужчину. Якобы это — подарок нашей покровительницы Венеры… Ха-ха, разве Венера может сделать счастливым нормального мужчину? Каково с ней было Вулкану! Или Марсу! Но тем не менее именно так говорят о женщинах из семьи Юлиев… Однако есть у нас и менее приятное наследство, хотя достается оно, к счастью, не всем. Из нынешнего поколения один лишь Секст страдает от этой болезни. Астма. Думаю, ты уже знаешь — слышал его кашель, да и синеву вокруг его глаз заметил. Несколько раз Секст уже побывал на краю смерти.
Так вот оно что! Бедный парень… Похоже, не успеет он сделать карьеры.
— Я знаю эту болезнь, — тяжело молвил Марий. — Мой отец рассказывал о ней. Обычно она начинается в пору цветения и может длиться все лето, мешая человеку собирать плоды. А бывает, что больной не может находиться рядом с животными, особенно — с лошадьми или собаками. Это здорово мешает военной службе.
— Все это он испытывает на себе, — произнес Цезарь, заметно погрустнев.
— Доскажи уж о том семейном совете, Гай Юлий, — вновь заговорил Гай Марий, увлекшись. Такой свободы общения не знали, наверное, в самой Греции! Что за хитрая бестия этот Юлий Цезарь! Для посторонних наблюдателей — до крайности сдержанный, строгий, не подступись, истинное украшение патрицианского рода. Для тех же, кто допущен поближе, — почти бунтарь, нарушитель исконно римских традиций чинности.
