Внеклассные занятия (СИ) - "KOSHKAWEN" (читать книги полностью TXT) 📗
— Красивый животик… — замечает он, касаясь ладонью низа моего живота.
— Я ходила на гимнастику с первого класса… — выдыхаю я и тут же закусываю губы, когда чувствую, как он касается губами моего плоского живота.
Еще немного и я готова была заскулить, застонать, или как там называется тот звук, который вырывается из грудной клетки спонтанно?.. Но тут Даня снова завладел моими губами, нависнув надо мной, раздвинув мои колени и устроившись между ними. Даже через двойную плотную ткань наших джинсов я чувствовала его возбуждение и от этого заводилась сама, словно мартовская кошка. Мамочки, я и не думала, что способна на такие эмоции, ведь о подобном я читала только в тоненьких дамских романчиках…
Прильнув губами к пульсирующей венке на моей шее, Даня скользнул рукой между моих ног. Его пальцы уверенно и настойчиво начали ласкать меня через ткань джинсов, заставив дышать через раз. Даже через преграду из одежды он нашел ту точку, при касании к которой по всему моему телу пробегали мурашки. Я вцепилась пальцами в его плечи, едва не царапая кожу через тонкую ткань белоснежной рубашки, которую уже умудрилась расстегнуть полностью.
Игнорируя мои слабые протесты, выражавшиеся в сумбурном шепоте с просьбами подождать чего-то, Даня расстегивает ширинку моих джинсов, проникая пальцами под тяжелую ткань, и вот уже он гладит меня через тонкую преграду в виде трусиков. В этот момент мне кажется, что все мое тело вспыхнуло, словно меня окатили горючей жидкостью. Закусывая губы и зажмурившись, пытаясь хоть как-то совладать со своим телом, я отчетливо почувствовала, как ткань трусиков становится влажной, тем самым оставляя мою влагу и на его пальцах. Кажется, что если он пойдет дальше и дотронется там обнаженной кожи — я просто потеряю сознание, но он медлит, лаская складки плоти через многострадальную материю. Его настойчивые пальцы массируют вход во влагалище, будто намереваясь проникнуть внутрь, минуя мешавшую ткань. Затем они снова подбираются к клитору, раздвигая складки плоти, ощущая через влажные трусики набухший бугорок. Он жадно и настойчиво целует меня, глуша спонтанный стон, сорвавшийся с моих губ.
— Принцесса, у тебя уже были мужчины? — совсем неожиданно для меня спрашивает Даня, касаясь моих губ быстрым поцелуем и внимательно заглядывая в помутневшие от желания глаза.
— Нет… — едва слышно отвечаю я, с трудом вникнув в суть вопроса.
Издав какой-то непонятный звук то ли облегчения, то ли разочарования, Даня перекатывается с меня на спину, расположившись рядом со мной.
— Лучше остановиться… — по его тяжелому дыханию могу себе представить, сколько сил ему понадобилось, чтобы прийти к такому решению.
— Почему? — нет, ну да, я в корень обнаглела и сошла с ума этой ночью, и вопрос мой до слез глупый, но мне теперь захотелось какого-то откровения, проснулось желание совсем снять маски отрешенности и больше не прикрываться этим глупым выражением лица «мне все равно».
— Потому что я твой учитель и не должен проводить с тобой столько времени, целовать и трахать тебя тем более… — без лишних раздумий отвечает он, разглядывая белоснежный потолок над нами.
— А хотелось бы? — да, я садистка, а еще мне тоже трудно справиться со своим перевозбужденным организмом и заткнуть уже тот душераздирающий возмущенный вопль внутреннего бесенка, который настойчиво требует «продолжения банкета».
— Ярославцева… — Даня лениво поворачивает ко мне голову, соизмеряя меня убийственным взглядом. — Не будь себе врагом. И может, я многого прошу, но… Не издевайся.
— Нет, ну на самом деле, — я переворачиваюсь на живот, опираясь на локти, выжидающе заглядывая в его глаза. — Когда впервые пришли эти мысли? Тогда, когда я тут почти в одних чулках разгуливала?
— Раньше… — улыбается Даня, присев и открыв бутылку мартини.
— Раньше? — удивленно веду бровью. — Когда раньше-то?
— Когда еще первого сентября у расписания на первом этаже стояла. Растерянная такая, смущенная… Блин, будь ты хотя бы на пару лет старше…
— Тебя смущает мой возраст? — принимаю наполненный бокал из рук учителя.
— Нет, это тебя должен смущать свой возраст! — констатирует Даня, как факт. — У тебя еще розовые мысли, действия, а потом и сопли такие же розовые начнутся… А мне этого как-то не надо.
— Не дождешься! — уверенно отзываюсь я. — Нет, ну я прекрасно понимаю, что у тебя есть девушка и что это все перебор… Хочу встретить этот Новый год на хорошей ноте, поэтому предлагаю дружбу.
— Ты про Ирку? — насупился Даня, будто я сказала что-то обидное. — Не девушка она мне! Так, трется в нашей компании время от времени, иногда общаюсь с ней…
— Трахаешь ее… — монотонно продолжаю я, ощутив укол самолюбия.
— Неважно… — в тон мне заканчивает Даня, облокотившись на спинку кровати с бокалом в руке. — Моя личная жизнь не будет тебе интересна, Ярославцева, могу тебя заверить. Ну что, за дружбу?
— Ага, — соглашаюсь я, салютуя ему бокалом. — За дружбу…
— Эй, затворники, — раздался хмельной голос Саши из-за двери. — Не хотите ли украсить наш вечер своим присутствием?
Обреченно выдохнув и покачав головой, Даня глотнул мартини из своего бокала, поднимаясь с изрядно помятой постели. Борясь с приступом смеха, я сделала тоже самое, последовав за ним.
15. Дружба — тонкое понятие
Позже я продолжила отмечать праздник вместе с остальными гостями в зале, затем с отдельными личностями на кухне, даже на балконе я отметилась, а когда в окнах уже посветлело, оповещая о том, что близится рассвет, я уже себя не помнила от количества выпитого шампанского, щедро разбавленного мартини и заимствованными у доброжелателей сигаретами.
Не помню в котором часу я уснула, но проснулась точно от слабого предсмертного стона своего мобильного, оповещавшего о том, что аккумулятор сел. Как выяснилось, ночлег себе я устроила в знакомой уже мне спальне Дани на его крепкой и, надо отдать должное, уютной груди. Если бы мы не были одеты, я бы еще засомневалась, так ли целомудренно мы уснули, но наличие одежды и прерывистых воспоминаний о том, что окончилось все прощальным поцелуем в губы и дружеским в щеку, меня успокоило. Заметавшись по комнате в поисках испустившего дух телефона, я разбудила Даню.
— Что тебе не спится? — морщась и потягиваясь, хрипло спрашивает он.
— Какой тут сон! — вспыльчиво рычу я, пытаясь хоть на минуту вернуть телефон к жизни. — У меня телефон сел, мать, наверное, уже патруль вызвала! Сколько времени?
— Что, двенадцать пробило, и карета превратилась в тыкву? — смеется Даня, не стараясь проникнуться моим плачевным положением. — Всего лишь час дня, все за стенкой спят, насколько я слышу.
— Плевать мне на всех, с меня шкуру спустят за такие подвиги! — бормочу я, сдавшись в потугах включить мобильный. — Вызови мне такси!
— Хватит бушевать, я тебя отвезу. — Даня тянет меня за руку обратно в кровать, но я тут же вырываюсь.
— Так, мне нужно сейчас же попасть домой, и тебе, как моему учителю, лучше этому поспособствовать! По крайней мере, не мешать…
Устало вздохнув и усмехнувшись себе под нос, Даня все же удосужился подняться с постели.
Через полчаса я уже была у своего подъезда, где после неловкой паузы мы попрощались до школьных будней и обменялись легким касанием щек друг друга.
Мама хоть и буйствовала весь первый день нового года, но сама находилась на своей волне влюбленности, поэтому как-то уж непривычно мало призывала к ответу мою совесть. Я же призраком прокралась в свою уютную комнату, где навзничь упала на кровать и проспала добрых шесть часов, созерцая в своих искрометных снах сказочных единорогов, двухцветные радуги и этого… Как же его? Блин, опять люди лезут в мои сны! Ну зачем портить единственную сказку в моей жизни?!
Вопреки моим и Даниным ожиданиям, мы встретились с ним за несколько дней до школы. Получилось все настолько спонтанно, что я, мягко говоря, была к этому не готова, а к тому, что предстояло мне наблюдать — тем более.
