Подвох - Корр Катрин (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗
Один из фотографов попросил его повернуться для фото, и Маркус, скрепя зубами, устремил хмурый взгляд в огромный объектив. Он нейтрально относился к медийности своей персоны, но сегодня был тот день, когда улыбаться и кривляться на камеру совершенно не было настроения.
– Маркус, дорогой, – прильнула к нему Лейла, просунув свою руку под его, – давай, сделаем совместное фото?
Она уже улыбалась фотографу, без конца нажимающему на спусковую кнопку, а в нос Маркуса ударил её разъедающий сладкий парфюм.
– Ну, что, Лейла, – изобразил он улыбку, – узнала, как называется аэропорт Лондона?
Девушка тут же пихнула его рукой, на которой тяжелым грузом висел широкий бриллиантовый браслет.
– Эта шутка стара, как моя покойная бабушка! Может, хватит уже? Лучше скажи, как тебе мое платье? – Она демонстративно опустила свои глаза на глубокое декольте, открывающее вид на пышные и искусственные груди. – Нравится?
– Видал и лучше.
– Боже мой, Маркус! Откуда в тебе столько грубости? Знаешь, если ты и дальше будешь вести себя, как болван, то никто на тебе не женится!
Маркус снисходительно взглянул на неё.
– Правильнее сказать: не выйдет за меня замуж, дорогая.
– Один хрен! – отмахнулась девушка. – В последнее время, поговаривают, ты совсем ума лишился.
– Всё может быть.
– Даже не отрицаешь!
Раньше подтрунивание над Лейлой его хоть как-то забавляло. Сейчас же раздражало, как крапива кожу.
– Хорошо, что я не поставила на тебя, – прыснула Лейла, вздернув подбородок. – С таким хамским отношением к женщинам ты по-настоящему заинтересуешь, разве что, букашку.
– Чего ты не сделала? – нахмурился Маркус.
Поняв, что её слова заинтересовали его, Лейла ещё сильнее отставила грудь вперед и надула донельзя пухлые губы, что с каждым годом становились все больше и больше.
– Леон рассказал мне о вашем маленьком пари. Всё, как и в детстве: вы с ним спорите, а мы все, – оглядела она Роберта и Жорова, – делаем ставки, чья возьмет. Если раньше в тебе никто не сомневался, то сейчас… – Лейла изобразила печаль. – Сейчас ты сильно сдал, дорогой мой Маркус. Не переживай, это останется между нами. Дедушке Арнольду не обязательно знать, что его единственный внук, на которого он собирается оставить огромнейшую компанию, может так глупо профукать её и явно профукает. Удачи тебе, кавалер!
Подмигнув, Лейла медленно двинулась в центр зала, продолжая здороваться и смеяться со всеми, кто тянулся чмокнуть её. Острейшее раздражение Маркус охладил мощным глотком крепкого виски, после чего небрежно, с громким стуком, поставил стакан на поднос мимо проходящего официанта. Леон действовал на нервы так же сильно, как и вся его гнилая семейка. Противостояние двух сторон семьи Ротман с каждым годом становилось всё враждебнее, а льстивые улыбочки и напыщенная вежливость лишь сильнее подливали масло в огонь.
Маркус ненавидел их всех, и прекрасно понимал, что и к нему относились точно так же. С самого детства мамаша Леона смотрела на него, как на какую-то гадость, испортившую её жизнь. Сначала он думал, что это всего лишь его воображение, просто Ирина Сергеевна была слишком строгой и хмурой тетей. Однако позже, по мере своего взросления, Маркус всё отчетливее видел её острую неприязнь и ненависть по отношению к нему. Его отец Ламмерт всегда говорил, что у той не все дома, а Луиза Ротман считала, что у отца и матери Леона серьезные проблемы в отношениях, оттого эта женщина по-своему несчастна.
Несчастна. Как же. Маркус тут же встретился с ней взглядом и его ноздри зашевелились, как конечности осьминога. Ирина Ротман, что была сверстницей его матери, выглядела старше своих пятидесяти, несмотря на множественные косметологические процедуры. Она была так же стройна и статна, но суха и безжизненна, как испарявшаяся под раскаленным солнцем рыба. В ней не было величия и благородной женственности, которой могла похвастаться Луиза, а вот дерьма и яда хоть отбавляй.
– Ну, что, братец? – протянул Леон, встав напротив. – Как успехи с девчонкой?
– Лучше, чем ты можешь себе вообразить, – солгал он, с трудом скрывая свое желание врезать тому по самодовольной морде. Маркус не был уязвлен и не чувствовал, что проигрывает. Он просто ненавидел худшую часть Ротманов, вот и всё. – А как твои дела, Леон? Слышал тут краем уха, что твой дед наобещал небо в алмазах одной китайской фирме. Той, что изготавливает чудо-сыворотку на рыбном рынке. Как же это… – изобразил он забывчивость. – Что-то типа новой анестезии?
Взгляд улыбчивого Леона тут же потемнел от злости. Губы Маркуса расплылись в довольной улыбке победителя.
– Если меня нет на рабочем месте неделями, – шепотом сообщил он, – то это не значит, что я не в курсе того, что происходит в моей компании.
– Не знаю, кто и что наплел тебе, – бросил Леон, – но ты ошибаешься. Впрочем, как и всегда. И попридержи коней, – подмигнул он, – компания ещё не твоя.
– Кстати, а что там насчет грудных имплантатов, которые по внешнему виду напоминают бочонки с медом? – не унимался Маркус, расправив широкие плечи. Они с Леоном были одного роста, но крепкое телосложение Маркуса как будто позволяло ему возвышаться над тощим двоюродным братом. – Уже решил, как именно убедить совет директоров закупить для моих клиник это говно?
– То, что я предложу совету, когда придет мое время – тебя не касается, – прорычал Леон. – И хватит уже верить всему, что доносят тебе твои мерзкие шавки, которых ты трахаешь!
– О, нет, Леон. Дело всё в том, что девушек, которых ты называешь шавками, трахаешь ты. А точнее – их мозги, потому что даже самая глупая и наивная девица из глухой деревеньки ни за что не допустит тебя к своему телу. Встретив меня, они мечтают, жаждут и делают всё возможное, чтобы оказаться со мной наедине. А под словом «всё возможное» подразумевается не только демонстрация обольстительных тел. – Маркус самоуверенно усмехнулся. – Поверь, нет ничего сложного в том, чтобы разговорить возбужденную особу. Ты ведь до сих пор не научился держать язык за зубами, Леон. А зря.
После нескольких секунд молчания и битвы взглядов, Леон хмыкнул и, увидев фотографа, кивнул на него подбородком. Он поддел Маркуса плечом, вынудив того повернуться к объективу.
– Улыбайся, пока можешь, Маркус. Очень скоро ты превратишься в жалкую заметку из одного предложения и черно-белой фотографией, потому что никому не будет дела до такого жалкого создания, как ты. О нашей сделке знают несколько человек, – говорил Леон сквозь наигранную улыбку. – Это моя страховка, чтобы в случае твоего неминуемого проигрыша, ты не дал заднюю.
– Стой, друг! – вдруг окликнул уходящего от них фотографа Роберт. – Еще одну, с нами!
И к двум враждующим между собой Ротманам присоединились их давние «друзья». Лейла с улыбкой повисла на плече Маркуса, уж кто бы сомневался. Роберт встал позади них, а Жоров, поправив свои очки, выбрал место возле Леона, что с присущей ему ядовитой улыбкой отравлял личное пространство Маркуса. И пока фотограф, к которому присоединились еще несколько его коллег делали снимки для своих изданий, Леон с раздутым величием сказал:
– Итак, друзья, вы в курсе нашей с Маркусом сделки. Полагаю, ставки уже сделаны?
– Еще как, дорогой наш Леон! – протянула Лейла, опустив свои прохладные пальцы на шею Маркуса.
Леон повернул голову к брату. Тот сделал то же самое.
– Ты проиграешь, – прошептал первый, извергая огненные искры в пожелтевших, как у змеи глазах.
– Помечтай немножко, – подмигнул ему Маркус и снял женскую руку с себя. – Извините, друзья, вынужден отклониться.
– Конечно! – воскликнул Леон. – Времени у тебя не много, так что поспеши! Девчонка то не из простых. Вспотеешь с такой!
Маркус едва заметно кивнул Роберту, единственному человеку, которому в их компании доверял. Тот с улыбкой закатил глаза, дав понять, что болтовня Леона уже порядком поднадоела. А потом взгляд друга зацепился за что-то или кого-то позади Маркуса. Он отлично знал, что означал этот вспыхнувший огонь в мужских глазах. Словно охотничий инстинкт в мгновение ока охватывал сознание, и всё происходящее до этой самой минуты моментально становилось безразличным, поскольку теперь в приоритете был определенный объект. Маркус не сомневался, что где-то там, чуть дальше от них, стояла очередная красотка, запавшая в душу любвеобильному Роберту. И пока тот не поймает её, как охотник свою добычу, не успокоится.
