Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Френч Джон (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Арук пристально смотрит на него.
— Вы шутите о подобных вещах? — интересуется он. — Это у вас считается юмором?
— Я думал, что ты сможешь понять, — говорит Вентан, качая головой. — Большинство людей бы не смогли.
Арук пожимает могучими плечами.
— Думаю, что понимаю. У нас, скитариев, точно так же есть хвастовство и соперничество. Просто мы выражаем это бинарикой и держим при себе.
Битва бронетехники стала настолько напряженной, что полоса тумана к западу от дворца колышется и волнуется, будто потревоженное море. Во мраке вспыхивают и горят яростные лучи света. Из мглы, словно выскакивающий из воды кит, вырывается пехотный транспортер, подброшенный большим взрывом. С пылающего остова дождем осыпаются обломки и фрагменты, пока он падает обратно в море испарений.
Ближе, на краю тумана, Ультрадесантники сцепились в рукопашной схватке с Несущими Слово. Синева лоялистов против красного цвета предателей. Пощады не просят и не дают.
Вентан перезаряжает болтер, проверяет меч и подбирает штандарт. Древко покрыто полосами потеков крови и украшено несколькими отпечатками окровавленных ладоней.
— Я возвращаюсь в бой, — говорит он Селатону. — Защищай дворец.
Он слышит жужжание из-под левого уха и инстинктивно отвечает, еще не успев осознать, что это такое.
— Вентан? Говорит Сулл.
— Сулл?
— Я на нижнем подвальном этаже дворца, Рем. Ей удалось. Серверу удалось. Вокс-связь ожила. Повторяю, вокс-связь снова работает.
Вентан подтверждает. Он оборачивается к Селатону и прочим офицерам.
— План меняется, — произносит он. — Я возвращаюсь в здание дворца. Держите строй и известите меня, как только ход сражения изменится.
Он разворачивается и начинает уходить через ворота, через покрытые воронками сады, направляясь к побитому фасаду летнего дворца.
В воздухе клубится синий дым, от позиций артиллерии пахнет фицелином.
У него есть надежда. Впервые с начала дня в сердце Вентана есть достойная и надлежащая надежда.
Вентан входит на нижний подвальный этаж. Он ощущает мягкое тепло от работающих машин. Вокруг стоят магосы Механикума, которые наблюдают и контролируют. Несколько трудятся над открытыми интеграторами схем, производя окончательную подстройку.
Таурен стоит в стековом зале, подключенная к пощелкивающей информационной машине пуповиной ММИ. Она выглядит безмятежной.
Когда он приближается, она бросает на него взгляд, однако она слишком занята переконфигурированием системы передачи данных у себя в голове, чтобы говорить.
Сулл глядит на Вентана.
— Нас только что выручила 4-я рота, — говорит ему Вентан.
— Так она и сказала, — отвечает Сулл, кивая в направлении сервера. — Она создает тактический обзор. Я не понимаю деталей, однако делаю вывод, что она собирает и сопоставляет стратегические данные из всех систем и источников информации, к которым может подключиться.
— По всей планете? На орбите? — спрашивает Вентан.
— Еще нет, капитан, — произносит Кирамика, ассистент сервера. — Да данный момент это еще локальный, континентальный уровень. Поскольку информационная машина бездействовала и была изолирована, ее не заразил губительный мусорный код. Сервер расширяет свои возможности пошагово, поддерживая кордоны кодовой защиты, чтобы самой не заразиться при передаче пораженной информации. Также есть некоторые сомнения в том, что этой машине хватит мощности, чтобы координировать всю глобальную ноосферу.
Вентан кивает. Ему нравится, что механикумы никогда не пытаются подсластить какие бы то ни было новости.
— А что с захватом контроля над планетарной оружейной сетью? — интересуется Сулл.
— Нет, — прямо отвечает Кирамика. — Активная сеть под контролем врага и поражена агрессивным мусорным кодом. Все, что может сделать сервер — это собирать данные в пассивном режиме. У машины недостаточно мощности, чтобы вырвать контроль у управляемых врагом информационных машин, но даже если бы ее хватало, подобный процесс потребовал бы активной функции ММИ, что предоставило бы мусорному коду подходящий маршрут для перекрестного заражения. Как было продемонстрировано сегодня, у нас нет кордонов кодовой защиты или «кода-убийцы», которые были бы достаточно мощными, чтобы ликвидировать и вычистить мусорный код.
— Стало быть, Таурен вынуждена оставаться пассивной? — спрашивает Вентан.
— Чтобы защитить целостность того, что у нас есть, — говорит Кирамика.
— Но она может собирать и компилировать тактические данные для нас?
— В широких масштабах. Ее магосы уже собирают первые инфосводки.
Вентан смотрит на Сулла.
— Она может снабдить нас материалом для формулировки правильной теории. А затем мы сможем воспользоваться воксом, чтобы координировать практику.
— Будем чертовски рады любому координированному возмездию, — произносит Сиданс, входя в зал. Он срывает заляпанный кровью шлем и ухмыляется Вентану. — Я думал, что ты погиб, Рем.
— А я надеялся, что ты, — отзывается Вентан.
— Все вы любите надеяться, — говорит Сиданс.
Они обнимаются, лязгая броней.
— Всегда есть тринадцатый эльдар, Лирос, — произносит Вентан.
— Двенадцать, всегда лишь двенадцать, — отвечает Сиданс.
Он вырвается из медвежьей хватки и ухмыляется Суллу.
— Рад видеть тебя на ногах, Тей, — говорит он.
— Мы маршируем во имя Макрагга, — холодно отзывается Сулл.
— Маршируй ко всем чертям, куда тебе вздумается, — говорит Сиданс. — А лично я сегодня марширую прямиком к глотке Лоргара. Я видел…
Он запинается и морщит рот от отвращения.
— Погибли люди, братья, — тихо произносит он, улыбка скрылась. — Сейчас я избавлю вас от списка, однако их так много. Друзья, воины, герои. От перечня павших вы будете плакать. Плакать. Ублюдки вырезали нас. Беззащитных. Спящих. Внезапное нападение — почитаемый военный обычай, однако не когда оно исходит от предполагаемого друга. А, уверен, что ты и сам многое видел по пути из порта, Рем.
— Да.
— Я устрою кровавый океан, — говорит Сиданс. — Океан. Я пропитаю землю кровью этих ублюдков. Пущу им кровь так, что не справится никакая затягивающая способность. Насажу их головы на колья.
— Да, месть, — кивает Сулл. — Вполне. Как бы то ни было, нам следует сформулировать прочную теорию.
— К черту теории! — рычит Сиданс. — Это тот случай, когда мы освобождены от обычного подхода к войне как к науке. Это война как искусство. Война как эмоция.
— Ну да, — отзывается Сулл. — Давайте размалюем себе лица и бросимся на вражеские пушки. В конце концов, их больше, чем нас, всего-то в четыре раза. Погибнут немногие уцелевшие, зато, по крайней мере, мы умрем, выражая свою злость. Так что все в порядке.
Сиданс издает презрительный звук.
— Я согласен с Сидансом, — произносит Вентан и быстро поднимает палец прежде, чем Сулл успевает возразить. — С одной оговоркой. Учитывая наши потери, а также численное и техническое превосходство врага, я полагаю, что наш дух, наше яростное желание мести, наше неистовое стремление возместить ущерб… лишь эти вещи могут быть качествами, дающими нам преимущество. Они совершили ошибку, причинив нам боль вместо того, чтобы убить. Мы стали более опасными. Мы используем боль.
Он смотрит на Сиданса.
— Однако всегда есть тринадцатый эльдар.
Сиданс смеется.
Сулл не в силах скрыть едва заметную улыбку.
— Мы должны прикрыть себе спину, — говорит Вентан. — Должны направить свою ярость и обуздать ее стратегией. Должны воспользоваться всем оружием: бешенством, жаждой мести и интеллектом. Ярость — наша практика. Разум — наша теория. Ни то, ни другое не работает само по себе. Мы обесчестим Жиллимана в этот час, если забудем об этом. Информация — это победа.
Он оборачивается к Кирамике.
— Пожалуйста, уведоми сервера, что я хочу начать вокс-передачу. Мне нужно наилучшее кодирование сигнала, какое она сможет мне предоставить и любые преобразователи источника. Все, что она может сделать, чтобы замаскировать наше местоположение.
