Сборник фантастики. Золотой фонд - Бирс Амброз (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
– Я не хотел вас обидеть, – сказал я.
К нему снова вернулось добродушное настроение, и он рассмеялся.
– И вы не обижайтесь, молодой человек. Я собираюсь заполучить для Челленджера одного такого дьявольского птенчика. В этом заключается одна из моих обязанностей. Нет, я не хочу, чтобы вы пошли вместе со мной. В этой клетке я буду в безопасности, а вы – нет. Скоро увидимся, я вернусь в лагерь до наступления темноты.
С этими словами лорд Джон повернулся, и, когда я уходил, он уже шел через лес, неся на себе свою необычную клетку.
Если лорд Джон в этот раз вел себя как-то странно, то поведение Челленджера было еще более удивительным. Должен сказать, что он казался чрезвычайно привлекательным индейским женщинам и поэтому всегда носил с собой большую пальмовую ветку, которой отгонял их, словно мух, когда их внимание становилось слишком назойливым. Одним из самых гротескных воспоминаний, которые я унесу с собой, будет картина, когда профессор с этим символом власти в руках выступает, как султан из комической оперы, выставив вперед свою черную бороду и широко расставляя при ходьбе носки ботинок, а за ним следует целая вереница индейских девушек, едва прикрытых одеждой из растительных волокон, с широко открытыми от восхищения глазами. Что же касается Саммерли, то он был полностью поглощен жизнью мира насекомых и птиц на плато и проводил за подготовкой и упаковкой экспонатов все свое время (за исключением той его части, которая была посвящена обвинениям Челленджера в его нежелании действовать, чтобы вытащить нас отсюда).
Каждое утро Челленджер куда-то уходил и возвращался с серьезным и важным видом, как человек, несущий на своих плечах груз большого и рискованного предприятия. Однажды – с пальмовой веткой в руке и толпой восхищенных поклонниц позади – он привел нас в свою укрытую от посторонних глаз мастерскую и посвятил в свои планы.
Мастерская была расположена на небольшой поляне посреди пальмовой рощи. Там находился один из кипящих грязевых гейзеров, о которых я уже рассказывал. По краям были разложены кожаные ремни, вырезанные из шкуры игуанодона, и какая-то большая сложенная мембрана, оказавшаяся высушенным и выскобленным желудком одного из рыбоподобных ящеров из озера. С одной стороны профессор зашил этот громадный мешок, а с другой оставил небольшое отверстие. В него было вставлено несколько бамбуковых трубок, концы которых входили в конические глиняные воронки, собиравшие газ, поднимавшийся большими пузырями через грязь гейзера. Вскоре дряблый мешок начал медленно расширяться и продемонстрировал такое стремление подняться вверх, что Челленджер привязал удерживающие его веревки к стволам близлежащих деревьев. Через полчаса перед нами был уже аэростат приличных размеров, и по рывкам и натяжению ремней было видно, что он способен поднять значительный вес. Челленджер напоминал счастливого отца при виде собственного первенца. Умиленно глядя на произведение своей мысли, профессор стоял, тихо улыбаясь и довольно поглаживая бороду. Первым прервал молчание Саммерли.
– Но вы же не собираетесь поднять нас на этой штуке, Челленджер? – сказал он ехидным тоном.
– Я собираюсь, мой дорогой Саммерли, продемонстрировать вам ее возможности, и вы, увидев их, без колебаний ей доверитесь.
– Можете сразу же выбросить это из головы, – решительно заявил Саммерли, – ничто на свете не заставит меня совершить такую глупость. Лорд Джон, я полагаю, вы не поддерживаете такое безумство?
– Я бы назвал это остроумной идеей, – ответил наш пэр. – Только хорошо бы взглянуть, как это работает.
– Непременно, – сказал Челленджер. – В течение нескольких дней я сосредоточивал все силы своего ума на том, как нам спуститься с этих скал. Мы уже успели убедиться, что слезть по отвесной стене мы не можем, а туннель завален. Мы также не в состоянии построить какой-либо мост, чтобы перебраться на утес, с которого мы сюда пришли. Тогда каким же образом я мог бы переправить нас отсюда? Некоторое время назад я заметил нашему юному другу, что из гейзера поднимается свободный водород. Вслед за этим идея об аэростате пришла сама собой. Должен признать, что поначалу сложно было найти подходящую оболочку для удержания в ней газа, но изучение громадных внутренностей этих рептилий предложило мне решение и этой проблемы. И теперь посмотрите на результат!
Одной рукой он важно взялся за обрывки своей изорванной куртки, а второй с гордостью показал на шар.
К этому времени раздувшийся аэростат уже достаточно округлился и с силой дергал удерживающие его веревки.
– Чистое безумие! – фыркнул Саммерли.
Лорду Джону идея очень понравилась.
– Наш старик все-таки голова! – шепнул он мне, а затем уже громче обратился к Челленджеру: – А как же насчет гондолы?
– Гондола станет моей следующей задачей. Я уже составил план, как ее сделать и прикрепить к аэростату. Тем временем я просто покажу вам, что мой аппарат способен выдержать вес каждого из нас.
– Вы хотели сказать, всех нас вместе?
– Нет, мой план заключается в том, что мы спустимся вниз по очереди, как на парашюте, а затем шар будет подниматься наверх способом, который я без труда разработаю. Главное, чтобы он выдержал вес одного человека и аккуратно спустил его к подножию, и это будет все, что от него требуется. А сейчас я продемонстрирую вам его возможности.
Он вынес внушительных размеров обломок базальта, имевший такую форму, что к нему легко можно было привязать веревку. Веревка была та самая, которую мы подняли с собой на плато, после того как воспользовались ею при восхождении на утес – очень крепкая, хотя и тонкая, более сотни футов в длину. Профессор приготовил своего рода кожаную сбрую с множеством прикрепленных к ней ремешков. Он установил сбрую на купол шара, а свисающие с нее ремни собрал внизу вместе, так чтобы давление любого веса было распределено на значительную площадь. Затем к ремням профессор привязал обломок базальта, с которого свисала наша веревка, другим концом трижды обмотанная вокруг руки Челленджера.
– А сейчас, – в радостном предвкушении с улыбкой сказал он, – я продемонстрирую вам подъемную силу моего шара. – С этими словами он ножом перерезал ремни, удерживающие аппарат.
Это была самая опасная ситуация, в которой оказалась вся наша экспедиция за время путешествия. Надутая оболочка рванулась в небо с невероятной скоростью. В тот же миг Челленджера оторвало от земли и потянуло вверх. Я успел обхватить его руками за пояс, но и сам тут же оказался в воздухе. Лорд Джон мертвой хваткой вцепился мне в ноги, но я чувствовал, что и он уже отрывается от поверхности. На мгновение я представил себе, как это должно было выглядеть со стороны: четверо путешественников плывут, как связка сосисок, над страной, которую они пришли исследовать. Однако, к счастью, у прочности нашей веревки имелся предел, чего, похоже, нельзя сказать о подъемной мощи этого адского устройства. Раздался резкий хлопок – мы кубарем упали на землю, а сверху на нас кольцами свалилась веревка. Когда нам в конце концов удалось подняться на ноги, далеко в вышине мы увидели стремительно удаляющийся обломок базальта, который уже превратился в темную точку на фоне синего неба.
– Великолепно! – воскликнул не потерявший самообладания Челленджер, потирая ушибленную руку. – Какая всесторонняя и убедительная демонстрация! Я даже не ожидал такого успеха. Обещаю, джентльмены, что через неделю будет готов второй шар, и вы можете твердо рассчитывать, что преодолеете первый этап нашего возвращения домой безопасно и с комфортом.
До сих пор я описывал все события в той последовательности, в какой они происходили. Теперь же я возобновляю свое повествование уже из нашего старого лагеря, где нас так долго ждал Замбо; сейчас все трудности и опасности, как страшный сон, остались позади, на вершине этих рыжеватых скал, которые вздымаются у нас над головой. Мы благополучно спустились вниз – хотя и совершенно неожиданным образом, – и с нами сейчас все в порядке. Пройдет еще от шести недель до двух месяцев, и мы вернемся в Лондон, так что очень может быть, что это письмо попадет вам в руки ненамного раньше нашего приезда. Души наши томятся, а мысли устремляются вперед, навстречу огромному, родному для нас городу, который так дорог нашему сердцу.
