Любовники (На Ревущей горе, у Лимонадного озера.Царство покоя.В другой стране) - Уинзор Кэтлин (библиотека книг .TXT) 📗
Но эффект, производимый им, являлся не просто результатом его ни с чем не сравнимой красоты. Тут было нечто намного большее; похоже, он обладал какой-то мощной, поистине вулканической энергией. Его внутренняя сила буквально кипела.
«И до чего же он порочен, — думала она. — До чего злобен, жесток, разрушителен!»
Джасинта настолько растерялась, была так взволнована и смущена, что прошло, наверное, несколько секунд, прежде чем она осознала, что после беглого, мимолетного взгляда на нее он смотрел теперь только на Шерри.
Выражение его лица было оценивающим и собственническим; глаза изучали ее тело с ног до головы, а затем он посмотрел ей в глаза столь дерзко и бесцеремонно, что, будь он обычным мужчиной, это просто шокировало бы, что, собственно, и произошло с Джасинтой. Ее до глубины души потрясла подобная наглость. Шерри, похоже, действительно провела в его обществе довольно много времени, как и говорила Джасинте. И теперь вступила с ним в вежливую беседу.
И сразу же Джасинте пришло на ум множество деталей, на которые она раньше не обратила внимания. Какое было выражение лица у Шерри, когда Джасинта рассказывала ей о своей встрече с ним на Ревущей горе; всплыл в памяти совет Шерри надеть какое-нибудь платье попроще и невиннее; вспомнилось о том, как Шерри упорно отказывалась разговаривать о нем, как на ее лице появилось беспокойство в ответ на искреннее замечание Джасинты, что он здесь — единственный мужчина, на которого стоит обратить внимание.
Все было очень просто: Шерри почувствовала тот самый жалкий укол ревности, знакомый каждой женщине, когда она замечает, что любимый ею мужчина обращает внимание на кого-нибудь еще.
Значит, ее мать влюблена в дьявола.
Как это ужасно!
Шерри буквально не сводила с него глаз. Это было совершенно очевидно. Она смотрела на него с такой пылкостью, что ее красота становилась еще ярче. В эти минуты она просто светилась. Такая реакция у Джасинты с ее стороны не вызывала приятных эмоций, но не это оказалось самым худшим. Ужасно было то, что чистое гордое лицо Шерри в эти минуты до неприличия откровенно демонстрировало плотское желание настоящей распутницы.
Глядя на нее, Джасинта ощутила неприязнь и отвращение, и мурашки пробежали по ее телу. Это было невероятно, однако неоспоримый факт. Он и Шерри переглядывались друг с другом, в их взорах отражалось нечто чудовищно интимное и беспредельно гадкое. Джасинте невольно захотелось встать между ними и надавать обоим пощечин, обозвать их какими-нибудь грязными словами. Никогда еще она не ощущала такого сильного презрения и душевной смуты.
Она должна что-то сделать! Должна!
В этот миг веер, которым она машинально обмахивалась, неожиданно выпал у нее из руки и упал на пол.
— О! — воскликнула она, отпрянув, и посмотрела на упавший веер с видом полной беспомощности.
Спустя несколько секунд он наконец заметил происшедшее. Потом поднял на Джасинту глаза и улыбнулся. Она почувствовала, как жар бросился ей в лицо. Но он не сделал ни малейшего движения, чтобы поднять веер и подать ей. Что, если он собирается вынудить ее нагнуться и поднять безделушку! О… ну как она могла быть такой дурой? Джасинта чувствовала, как на нее надвигается какая-то страшная, неведомая ей доселе беда.
Когда ее смущение и замешательство достигли апогея и ситуация стала для нее совершенно непереносимой, только тогда он небрежно повернулся, поймал взглядом одного из слуг, и тот с раболепным видом поднял упавший веер и с низким поклоном возвратил его владелице. Слуга поклонился ей так низко, что она даже не смогла разглядеть его лицо.
Джасинта взяла веер; ее ресницы были по-прежнему опущены, скрывая глаза, с лица еще не сошел жгучий румянец. Шея и плечи тоже покраснели, но она не замечала этого. И со склоненной головой шепотом произнесла:
— Спасибо. Извините, мне очень жаль…
А потом, словно для того, чтобы затруднительное положение Джасинты еще продлилось, Шерри громко рассмеялась и нежно обняла ее за талию.
— Бедное дитя! Ты привел ее в такое замешательство! Она так сильно расстроилась! — услышала Джасинта.
«О, я не останусь здесь! — подумала она гневно. — Мне просто нельзя тут оставаться! Меня еще ни разу так не унижали. Что же она пытается сделать со мной? Как ей могло прийти в голову привлечь ко мне всеобщее внимание в такую минуту!
Как бы мне хотелось умереть!
Как бы мне хотелось, чтобы я смогла умереть!»
Голова Джасинты была низко опущена, словно чья-то мощная рука изо всех сил надавила ей на шею, хотя она и пыталась сопротивляться. Ей страстно хотелось, приподняв подол платья, выбежать из залы, а потом и из этого неприветливого дома. Но она не знала, куда идти. Она обязательно заблудилась бы и потерялась. И еще страшно боялась, что ее схватят индейцы или на нее нападут дикие звери. Боялась, что провалится сквозь непрочную тонкую почву, окружающую гейзеры, и сварится заживо.
До нее доносился веселый и бодрый голосок Шерри, и она чувствовала нежную руку, обнимающую ее талию.
— Не смущайся, милая. Он выглядит намного хуже, чем есть на самом деле. — Тут же Джасинта услышала, как они оба рассмеялись, словно речь шла о забавной шутке. Должно быть, он считает себя необыкновенно красивым, если так охотно смеется над подобными словами.
Но обиднее всего Джасинту задели веселые и довольно развязные манеры Шерри, когда она общалась с ним. Было очевидно, что они — следствие глубокой, интимной близости между ними, очень длительной связи. Выходит, Шерри поступила с ней нечестно, низко обманула ее, поскольку раньше, когда они говорили о нем, Шерри с готовностью возмущалась его поведением, а вот сейчас, в его присутствии, была весела, дружелюбна и даже игрива с ним.
Да, между ними, несомненно, существовала связь, которой Шерри туманно коснулась в разговоре с Джасинтой, сказав, что в этом месте много неожиданного. Теперь Джасинта ясно вспомнила ее загадочный отказ высказаться более подробно.
«Ну вот, пожалуйста, я здесь, в этом платье и стараюсь соперничать с ней! И она знает об этом!»
Теперь Джасинта внезапно устыдилась своего собственного замешательства.
Когда инцидент с веером был исчерпан, она откинула голову, кровь снова отлила от ее лица, оно стало совершенно белым, каким-то хрупким и ясным. Джасинта посмотрела прямо ему в глаза своими огромными карими глазами, полными искрящейся ненависти и злобы. Сейчас она больше напоминала молодое дикое животное, обнаружившее в своем лесу охотников и бросившее им вызов.
«Больше я никогда не поступлю так глупо!» — торжественно пообещала она себе. И еще ей показалось, что с тех пор, как он сказал: «Ах, значит, вы обе здесь!», прошло много-много лет. Хотя на самом деле пролетело всего несколько минут.
Да, в отношениях между ней и Шерри произошли глубокие и не случайные перемены. Она ощущала горькую тоску по той прежней невинной любви, которой они обе лишились. Так, собственно, всегда происходит на бренной земле, где постоянно что-то теряется и забывается с простым течением времени, где постоянно нарушается гармония внутри каждого человека, не говоря уже о его связи с другими людьми. Выходит, это неизбежная закономерность.
Сейчас он смотрел на Джасинту и улыбался.
— Мать и дочь, — произнес он спустя несколько секунд задумчиво и тихо. — Когда сюда прибыла одна из вас, я уже знал, что вторая обязательно появится вслед за первой.
— Не кажутся ли вам ваши слова несколько самонадеянными?! — с вызовом осведомилась Джасинта. — Я имею в виду то, как вы утверждаете, что вы уже знали. Неужели вам известно все на свете?
Шерри смерила ее удивленным взглядом и гордо улыбнулась, словно быстрый ответ дочери доставил ей удовольствие. Он же откинул голову и расхохотался. А потом сразу же покинул их. Перед этим он слегка дотронулся до подбородка Джасинты, еще раз улыбнулся Шерри и ушел так быстро, что обеим женщинам почудилось, будто он просто растворился в огромном скоплении людей. Им показалось, что он рассекает бездонные океанские глубины. И исчез он в течение нескольких секунд. Они тут же повернулись друг к другу; глаза обеих расширились, брови поднялись, губы поджались.
