Под крылом дракона - Лу Терри (чтение книг .txt) 📗
Залихватским свистом рыцарь подозвал коня. Тот, вначале робко, затем смелее, с веселым ржанием приблизился к хозяину, не чувствуя больше никакой угрозы.
Мы наблюдали, как рыцарь усаживает даму сердца в седло — принцесса сияла, как новенькая монета, раскрасневшись от счастья и даже как-то похорошев.
— Вот не понимаю я этих женщин! — сказала я с чувством. — Променять меня — умного, интеллигентного, красивого…
Дракон сдавленно хрюкнул, за что заработал мой строгий взгляд.
— Да, так вот… красивого, значит, рыцаря — на какого-то лысого дядьку!
Теперь принцесса пыталась втянуть рыцаря в седло, тот соскальзывал и падал.
— Загадочные они, эти женщины! — подвела я итог.
Джалу покивал в молчаливом согласии.
Принцессе удалось-таки втащить своего незадачливого спасителя на коня, и, не оглядываясь, они потрусили в сторону леса.
Со спины они выглядели еще комичнее: растрепанная принцесса в ворохе изорванных кружев и воланов, цепляющаяся за бочкообразный торс своего рыцаря, стучащего тонкими ножками по конским бокам. Эпический образ завершала потная лысина, сияющая так ослепительно, что с успехом могла бы сойти за береговой маяк.
Мы с Джалу переглянулись. Он молча сверкал на меня желтыми глазищами, улыбаясь уголком рта. Не сдержавшись, я тихонько прыснула. Дракон в ответ радостно осклабился, а через секунду мы уже хохотали, как два ненормальных, ухватившись за сведенные судорогой животы. И от нашего хохота конь, прогибающийся под тяжестью рыцаря и принцессы, припустил еще быстрее.
Отдышавшись, я вытерла слезящиеся от смеха глаза и замерла, почувствовав на себе тяжелый взгляд.
Сердце забилось, как пичужка в силках. Срывающимся на писк голосом я спросила:
— Ты ведь сейчас думаешь, как бы поскорее вернуть меня домой?
Джалу вздохнул, глубоко и тяжело, как врач, которому предстоит серьезный разговор со смертельно больным пациентом. Сказал негромко:
— Нет, Лис. Я думаю, что мне теперь с тобой делать…
— Что значит «не можешь вернуть»?! — Забравшись с ногами в мягкое кресло, я прожигала дракона взглядом.
Джалу, сидящий напротив, морщился от моих слов, как от зубной боли. Дергал из всклокоченной шевелюры светлые волоски и зачем-то рвал их, напоминая о старом добром Хоттабыче, правда, никакого «трахтибидох» и чуда за этим не следовало.
Дракон не захотел продолжать разговор в кухне и привел меня сюда, в эту странную комнату, где не было ни одного окна, а скудное освещение давал большой камин с мелодично потрескивающими дровами. Мне не было особого дела до убранства комнаты, и все же я отметила несколько высоких книжных стеллажей — все книги в толстых кожаных переплетах, некоторые с золотым или серебряным тиснением. В центре комнаты друг напротив друга стояло два резных кресла черного дерева с богатой темно-зеленой бархатной обивкой, между ними — круглый столик на низких ножках.
За несколько проведенных в замке дней я успела свыкнуться с неярким освещением и теперь без труда могла рассмотреть, что крышка стола выложена изумительной мозаикой — нечто вроде старинной карты мира, с обозначением полюсов, материков, морей и океанов. Выложенные разноцветными осколками рисунки сопровождались незнакомыми вычурными письменами.
Все это я наблюдала краем глаза, не заостряя внимания. Сейчас меня заботил другой, куда более важный вопрос.
— Вот, значит, чего стоит слово дракона… — Мой голос дрожал от подступающих рыданий. — Мошенник!.. Чешуйчатый враль!
Я замолчала, но лишь для того, чтобы глотнуть воздуха и продолжить обличительную речь. Меня душили обида и гнев, сметавшие остатки здравомыслия. — И как долго ты намеревался это скрывать? — Дракон странно блеснул глазами, и я осеклась. — Хотя позволь угадать… Ты и не собирался возвращать меня домой, так ведь? Решил продать меня в рабство этой адской ведьме! Знаешь, что с тобой сделали бы в нашем мире за торговлю детьми?!
— Лис… — В голосе Джалу звучали усталость и безнадежность. — Я ведь сразу сказал, что из моего замка ты не вернешься домой.
— Но ты обещал!
Джалу пожал плечами. Теперь лицо его походило на безразличную восковую маску.
— Ты вынудил меня. Я всего лишь озвучил то, что ты хотел услышать.
— Неправда! — выкрикнула я. — Ты солгал!
— Один замок — одно окно! — резко сказал Джалу. — Одно окно — один полет!
Я закусила губу, «мантра» была до боли знакомой.
— Окно перемещения — это как… — дракон беззвучно пошевелил губами, ища подходящие слова, — как падение угасшей звезды. Такое чудо не случится с ней дважды.
— Так, значит, все-таки чудо? — переспросила я, постаравшись вложить в голос как можно больше яда. — Зазу рассказал мне про вашу магию. Я знаю, что она существует!
— Замковой слишком много болтает… — процедил Джалу.
— И мне известно, как сильно ты ее не любишь! — Я уже не могла остановиться, хотя подсознание давно било в тревожные барабаны. — Может, ты просто боишься до чертиков? О, какой храбрый дракон, бегающий от собственного хвоста!
Обрати я внимание в тот момент на его лицо — мертвенно-бледное, заостренное от ярости, — я бы, возможно, ведомая инстинктом самосохранения, прикусила язык, но я не видела ничего, потому что гнев плотной красной пеленой застилал глаза.
— Ты трус, дракон! Бесчестный трус и обманщик! Было ли хоть что-то из твоих слов правдой?!
— Было.
Поперхнувшись воздухом, я сомкнула челюсти так резко, что прикусила язык. Во рту появился металлический привкус.
Его голос, тихий и хриплый, как у простуженного человека, прозвучал в самое ухо:
— Я не врал, когда говорил, что могу с легкостью убить тебя.
Медленно подняв глаза, я скользнула взглядом по жесткому подбородку, сжатым в тонкую полоску губам… Встретилась с глазами. Они были темными и тусклыми, как старый янтарь, с узкими вертикальными зрачками, рассекающими радужку пополам. Эти глаза не принадлежали человеку, и то, что я в них прочла, заставило тело окаменеть.
— Ты забываешь, с кем говоришь, дитя… — Голос Джалу походил на шипение, и теперь разум вел со мной недобрую игру: мне казалось, что между оскаленных клыков я вижу мелькание раздвоенного языка. — Так я напомню. Перед тобой дракон! Ящер, рептилия, змей — называй как угодно! У меня нет ничего общего с человеческими отродьями!
Джалу бросал слова мне в лицо, как ругательства. Судорожно обхватив плечи руками, я вжималась в кресло все сильнее, корчась, будто каждое слово было ядовитым плевком.
— Ты говоришь, что я бесчестен? Что я не умею держать слово? — Холодные, как ледышки, пальцы грубо схватили мой подбородок, дернули вверх. — Ну, так я расскажу тебе, что такое драконья честь! Драконы не живут по людским законам и нормам морали. Нам плевать на то, что вы считаете правильным. Мы вольны давать и забирать свое слово в зависимости от того, что нам выгодней. Ты все понял… лисенок?
От его последнего, почти нежного, «лисенок» меня пробрал нестерпимый холод, будто тысячи ледяных игл пронзили тело.
Я закивала так усердно, что лязгнули зубы.
Некоторое время Джалу бесстрастно созерцал мое лицо, словно наслаждаясь произведенным эффектом, затем, к моему неописуемому облегчению, отошел и опустился в кресло напротив. Я потерла саднящий подбородок. Дракон сидел, отвернув лицо к огню.
— Ты теперь… убьешь меня? — тихо спросила я. Голос предательски дрожал.
Джалу вздрогнул. Посмотрел на меня удивленно. Это лицо, с наивно вздернутыми светлыми бровями и немым вопросом в глазах, так не походило на увиденное совсем недавно, что мне стало еще страшнее.
— Я не должен был срываться, — пробормотал Джалу. — Прости. И не бойся меня… пожалуйста.
Не бояться? Я с трудом подавила нервный смешок.
Закрыв лицо руками, Джалу сгорбился в своем кресле. Теперь он казался беззащитным и слабым — совсем как человек.
Я замерла, не зная, как реагировать на все это. Может быть, я схожу с ума? Или безумны мы оба?
