Как лист осенний... (СИ) - Безусова Людмила (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
* * * * *
Потревоженные пылинки плясали в тонких лучах, сумевших пробиться через плотные шторы. Толстым слоем лежала пыль на мебели, усиливая ощущение заброшенного жилья. Милка прошлась по комнатам, пощупала каменно-твердую землю в цветочных горшках. Захрипевший кран плеснул в раковину тонкой ржавой струйкой.
"Зачем? Цветы все равно не оживить" — Милка сгребла немногочисленные горшки в картонную коробку из-под пылесоса, отнесла к входной двери. Зажгла нижний свет на кухне, открыла холодильник и чуть не задохнулась от нахлынувшего зловония. Остатки продуктов покрылись мохнатым налетом зеленовато-белесой плесени. Захлопнув дверцу, девушка поморщилась и решила, что здесь работы не на один час, а делать ничего не хотелось. По крайней мере, не сегодня. Эйфория от возвращения домой быстро прошла, нахлынула непонятная усталость. Хотелось свалиться в постель и спать, спать, спать, несмотря ни на что. Милка не стала лишать себя маленького удовольствия — заснуть и проснуться в СВОЕЙ постели. Постелила любимый тесно-синий комплект со знаками зодиака, облачилась в старую безразмерную футболку и с блаженным вздохом натянула на голову одеяло. Дом, милый дом!
Проснувшись, Милка долго лежала, слушая размеренное тиканье часов. Интересно, ночь сейчас или день? Зашторенные окна мешали определиться, а впрочем, какая разница, но все равно она встала и поплелась на кухню, включила чайник с голубоватой подсветкой и, подождав пару минут, без особого желания заварила свежий чай. Какая-то неотчетливая мысль крутилась в голове, но даже думать было лень. Возмущенный резкими переменами разум объявил забастовку и упрямо не хотел включаться в реалии Милкиной жизни. А ведь уже пора бы уже, пора, жить-то на что-то надо!
Верткая крышка почти пустой сахарницы, выскользнув из рук, покатилась под стол. Милка, краем глаза наблюдая за крышкой, крутящейся на полу, ложкой зачерпнула полную ложку сладости и отшатнулась от сверкнувшего перелива светлых, как слеза, кристаллов. Она вспомнила…
…безумные глаза немолодой женщины, идущей навстречу. Она прижимала к себе девочку, свесившаяся рука которой бессильно покачивалась в такт шагам женщины. Милка оглянулась — безлюдная улица, полуразрушенные дома с выбитыми стеклами, ржавые остовы разбитых машин. Поравнявшись с неподвижно застывшей девушкой, женщина покачнулась и тяжело осела на промерзшую землю. Ребенок легко скатился с её рук, сломанной куклой свалившись рядом. Милка кинулась к девочке, откинула спутанные волосы с лица и облегченно вздохнула. На тоненькой шейке быстро-быстро билась голубоватая веночка. Плотно сомкнутые веки подрагивали, словно нечто, таящееся под ними, силилось вырваться на волю.
Злые беспомощные слезы ожгли Милке глаза. Холодное яростное пламя разгоралось в груди. Девушка вздрогнула, чувствуя, как накаляется гневный шар. Она неосознанно прикоснулась к ребенку, и словно отворила шлюз для той силы, что собиралась внутри, грозя разорвать свое хрупкое вместилище. Огненная волна пронеслась по рукам, стекла с кончиков пальцев и впиталась в хрупкое тельце. Девочка содрогнулась, закашлялась, выплюнула кровавый сгусток и открыла глаза, неправдоподобно ясные фиалковые глаза. А потом внезапно улыбнулась, показав заостренные зубки и, приподнявшись, неловко прижалась хрупким тельцем к Милке. Та слегка растерялась от проявления признательности, но, повинуясь внезапному порыву, уткнулась носом в рыжую макушку девчушки. Волосы ребенка остро пахнули мускусом, вызвав необычное смятение. Девушка обеспокоено окинула взглядом открытый всем ветрам участок, с трудом сдерживая желание вскочить и броситься под защиту развалившихся стен.
Ребенок, почувствовав её беспокойство, легко вскочил на ноги, укоризненно глянув на Милку, которая снова подивилась аметистовому оттенку невероятных глаз. Девочка наклонилась к безучастно сидящей на земле женщине и, по-птичьи стремительно прощебетав что-то ей на ухо, вприпрыжку побежала в ту сторону, откуда они появились. Женщина (кто она девочке, мать, бабушка?) встрепенулась и ходко бросилась вслед за ней. Отбежав довольно-таки далеко, девочка развернулась и, пропев звонким голоском переливчатую музыкальную фразу, скрылась из глаз.
Милка смотрела вслед, чувствуя, как слегка разжимается стальной обруч, с недавних пор мертвой хваткой стиснувший сердце, и чуточку меньше становится глухая тоска…
Прозрачные кристаллы кварца сверкнули на ладони, напомнив Милке её жгучие бессильные слезы, слезы отчаяния. Не зная, что делать с горсткой этих неведомо откуда взявшихся камешков (вроде и не нужны, а выбросить почему-то жалко), она отрешенно стряхнула их обратно в сахарницу. Ну и что? Люди видят сны куда более затейливые, чем этот. Пугала реальность видения — Милка снова испытала ТО отчаяние, с которым сжимала в объятиях девочку, будто хотела защитить ее от всех злосчастий. А впрочем, что толку вспоминать о том, чего никогда не было и быть в принципе не могло?
Скривившись на остывший чай, она с отвращением выплеснула его в раковину, тщательно вымыла кружку и задумалась: — "Что лучше — сходить сначала в магазин или заняться уборкой квартиры? А, может, лучше позвонить Ольге и ошарашить радостной вестью о своем возвращении? Точно, и время подходящее, Ольга как раз вернулась с работы".
— Весь мир против меня, — Милка швырнула немую телефонную трубку на рычаг. Значит, совместим приятное с полезным — прогуляемся в гости и по дороге зайдем в магазин, хотя, по правде говоря, опять очень хотелось спать. Позевывая, девушка влезла в джинсы, накинула легкую куртку поверх теплого свитера, собрала волосы в хвост и, проверив наличность в кошельке, хлопнула дверью.
Маршрутки, как назло, шли переполненные. Промаявшись на остановке около часа, Милка влезла в дребезжащий рейсовый автобус, умудрилась пробиться на освободившееся переднее место для детей и инвалидов и, прислонившись головой к оконному стеклу, отключилась, едва автобус тронулся с места.
— Девушка, конечная, — толстая кондукторша нещадно трясла Милку, пытаясь разбудить. — Больше рейсов не будет, мы идем в парк.
— А сколько время? — пробормотала Милка, пытаясь сообразить, где она оказалась. "Черт, все-таки отрубилась и где, в автобусе. Сколько ж я катаюсь и почему меня не разбудили раньше?" — А парк? Это где?
— На Сельмаше, — устало ответила тетка.
— Ой, возьмите меня с собой, мне там недалеко до дома, — взмолилась Милка, глядя на темноту за стеклом. Тот район города она немного знала.
— Ну, куда тебя ночью девать, ещё случится чего. Михалыч, — крикнула кондукторша немолодому водителю, — высадишь поближе к цивилизации.
— Ладно, — покладисто согласился тот. — Что, перепила деваха?
— Да нет, трезвая вроде.
Милка не стала прислушиваться к различным вариациям её грехопадения, довезут и на том спасибо. Снова прикрыла глаза и тут же распахнула, боясь провалиться в беспамятство, и не удержалась…
… на зыбкой поверхности, затягивающей в медовую трясину. Скорчившись в позе зародыша, медленно пошла на дно. Волосы, вопреки всем законам тяготения, облепили её плотным коконом, твердеющим с каждой минутой. Свет, звуки, запахи — все осталось за полупрозрачной кожистой пленкой. Сознание расслабленно покоилось в отсутствии образов, мыслей, времени, плоть же истово поглощала непрестанно поступающее извне питание, наращивая клетку за клеткой новое тело.
Уютный мирок янтарной капсулы внезапно содрогнулся от чувствительного трепета. Милка вздрогнула, поняв, что слышит Зов, яростный, страстный, не оставляющий выбора. Острыми когтями разодрала оболочку (надо же, какая она, оказывается, тонкая), изогнулась всем телом, прочно встала на крепкие лапы. Тягучие оранжево-желтые капли питающей субстанции медленно стекали с золотистой шкуры, с пробегающими по ней бронзовыми сполохами. Ультразвуковой ликующий визг сладостной дрожью снова сотряс тело. Милка, выгнув гибкую шею, сфокусировала плывущий взгляд фасеточных глаз на изумрудной точке, мельтешащей далеко вверху. Неуверенно свистнула в ответ. Нежное курлыканье возбудило застоявшуюся кровь, тело ринулось в полет. От мощного взмаха развернувшихся крыльев по вязкой поверхности пошла рябь. Золотисто-бронзовая стрела пронзила небо, стремясь слиться с источником сладостной дрожи.
