Золотая рыбка. Часть 1 - Фэйбл Вэвиан (книги txt) 📗
— Ловко, ничего не скажешь. — Я поднимаюсь со стула. — Поупражняйся на досуге, пока валяешься чуркой. Потом, когда тебя выпишут из лазарета, мы будем встречаться чаще.
— Сдохнешь, курва!
— Конечно. Но прежде успею порассказать своим правнукам, с какой мразью мне приходилось возиться.
Даниэля на месте нет. Зато на столе меня ждет записка, категоричная по тону и почерку: «Одна на улицу ни ногой! Приятного времяпрепровождения! Д.Б.»
Скомкав листок, бросаю его в корзину. Я чувствую себя слегка задетой, поскольку этими двумя скупыми фразами Хмурый фактически отстраняет меня от совместной работы, однако мне и в голову не приходит ворваться к Шефу и закатить по этому поводу скандал. Вместо того я мечтательно созерцаю загаженное мухами оконное стекло.
Из задумчивости меня выводит Лацо:
— Шеф ждет твой отчет.
— Подождет, — отмахиваюсь я.
Лацо затягивается сигаретой.
— Поедешь завтра к Дональду?
— Не знаю, а ты?
— На сей раз сачкану.
— Мне будет недоставать тебя, если все-таки выберусь. Скажи, Лацо, над чем ты сейчас работаешь?
Раскачиваясь на стуле, он делает небрежный жест рукой.
— А-а, мелочевка. Попытка шантажа.
— Ну а как же мечта любого уважающего себя сыщика — «преступление века»?
— Где его взять-то?
— Подыхаешь со скуки?
— Бывает, — ухмыляется он. — Можешь предложить занятие повеселее?
— Моей матери хотелось, чтобы я стала пианисткой.
— И что же помешало?
— Медведь на ухо наступил.
— Тогда твое место здесь. Твой очаровательный задик здорово улучшает статистику раскрываемости преступлений. Недели не проходит, чтобы ты не отловила парочку маньяков.
— А между тем я все жду своего «преступления века».
— Ребячество!.. — отмахивается коллега. В этот момент раздается телефонный звонок, Лацо хватает трубку и углубляется в разговор.
Я заправляю в пишущую машинку лист бумаги и в своем излюбленном лапидарном стиле составляю для Шефа захватывающее донесение. Как и всякий раз, вновь испытываю искушение оставить на бумаге более четкий след своей индивидуальности. Интересно, что сказал бы Шеф, вздумай я расцветить деловой отчет нюансами своих переживаний? Но нет, я не могу себе этого позволить: не вписывается в образ. Предполагается, что мне неведомы сомнения, в любой ситуации я всегда остаюсь решительной и уверенной в себе, — этого ждут от меня коллеги, причем исключительно по моей собственной вине, так уж я сумела себя подать. Оно и верно: в нашем деле целеустремленный сотрудник куда надежней топчущегося в нерешительности слабака.
Донесение я отдаю секретарше Шефа, хвалю ее новую блузку, запоминая фасон, чтобы при случае сотворить себе нечто подобное в своем ателье на дому, на что и получаю великодушное разрешение секретарши. Затем возвращаюсь, снова усаживаюсь за стол и не нахожу себе места. В попытке переключить внимание судорожно цепляюсь за идею смастерить новую блузку, мысленно подбираю подходящую материю, но вдохновение обходит меня стороной, а без вдохновения даже пуговицы не пришьешь. Подбрасываю себе очередную пищу для размышлений: ехать или не ехать к Дональду?
Вообще-то Дональд прав, не мешает отдохнуть и отвлечься. Судя по всему, никто меня не хватится, если на два дня смотаюсь из этого вонючего города. Целых два дня ровным счетом ничегошеньки не делать! За это время мы с Айрис, женой Дональда, по сложившейся традиции, возможно, успеем наметить пути к спасению человечества, погрязшего в скверне, а в перерывах будем вести увлекательные беседы о шитье, вязании и прочих по-настоящему важных делах. Дональд тем часом будет посиживать с удочкой, поскольку вот уже который год сулит угостить шикарным ужином из рыбы собственного улова. За эти посулы всегда приходится расплачиваться нам с Айрис. Когда становится ясно, что Дональд и на сей раз вернется с рыбалки с пустыми руками, мы спешно принимаемся за стряпню.
Возникает Шеф. Уму непостижимо: взял новую моду заявляться собственной персоной, вместо того чтобы вызывать меня на ковер! Он усаживается за стол Хмурого, тщательно приглаживает редкие волосинки. Шеф катастрофически лысеет. Немногие волосы, оставшиеся возле ушей, он стрижет коротко, а жидкую прядку, идущую от середины лба к темени, отрастил до самого затылка. Эта коварная прядка не желает лежать ровно, а елозит по голой макушке, вынуждая Шефа поминутно поправлять ее и приглаживать. Приведя плешь в порядок, Шеф улыбается мне всеми тридцатью двумя на зависть белыми зубами.
— Вы даже в свободное от работы время умудряетесь служить великолепной приманкой.
— Это что, надо понимать как похвалу? — буркаю я, царапая пальцем клавиши машинки.
— Заслуженную похвалу! До сих пор этой троице все сходило с рук. Захватить врасплох опешивших автомобилистов, избить до полусмерти, а то и забить насмерть… Если подвернется молодая женщина — изнасиловать, а затем безнаказанно улизнуть, прихватив что поценнее.
— А вот Хмурый меня приложил. — Голос мой звучит обиженно.
— Он боится за вас, — усмехается Шеф. — У него самого дочка.
— Вот как! Меня он тоже собирается удочерить?
— Как ваш приятель?
— Избит-измолочен, живого места нет.
— Жаль. Впрочем, я еще об одном намеревался с вами поговорить. Вероятно, вы помните, я спрашивал на днях, не согласитесь ли вы на время переквалифицироваться в гувернантки… Отец мальчика торопит нас, поскольку анонимные угрозы не прекращаются.
— А он по-прежнему не догадывается, кто бы это мог ему угрожать?
— Видите ли, есть люди, которым не станешь задавать даже те вопросы, что сами напрашиваются. — Шеф улыбается. — Для вас-то, конечно, запретов не существует. Вы любому ставите вопросы в лоб, и на вас почему-то не обижаются. Взять, к примеру, меня. Уж сколько дерзостей я от вас наслушался, и все вам спускаю.
— Спасибо, — благодарю я, расплываясь в улыбке. — Но ваше предложение вынуждена отклонить. Тут своих хлопот не оберешься, только успевай по больницам бегать. И потом, хочу размотать эту загадочную историю с Мартином. Если вы сейчас введете меня в высшие круги, я вряд ли смогу заниматься собственными делами. Нет, пока что не получится…
— Значит, вы решили вести расследование на свой страх и риск?
— В свободное от работы время.
— Что ж, воля ваша, — разводит руками Шеф. — Если окончательно отказываетесь, поговорю с Марион. Думаю, она с радостью согласится.
— Без сомнения, — киваю я, Мысленно представив Марион Терон. Затем меня пронзает тревожная мысль, и я тотчас делюсь ею с Шефом: — А сумеет она защитить ребенка от похитителей?
— Я предложил высокому лицу нанять частных телохранителей, но клиент предпочитает услуги полиции. В конечном счете, как любой налогоплательщик, он вправе ждать от нас помощи. Ничего не попишешь!
— Так уж и ничего? — язвительно роняю я и решаю пойти с козырного туза. — Я слыхала, будто бы бывшая жена Хольдена пытается похитить ребенка, вернее, пытается шантажировать мужа…
— Однако вы даром время не теряете. — Шеф поднимается со стула, широкой белозубой улыбки как не бывало. — Ну ладно. Порекомендую Хольдену Марион. А вы на пару с Беллоком отыщете сбежавших мотоциклистов. Договорились?
— Нет, не договорились. — Я тоже встаю. — Беллок намерен отыскать их в одиночку, меня он к своим делам и на пушечный выстрел не подпускает.
— Я уже говорил вам, Дениза, вы его превратно понимаете. По всей вероятности, он решил, что вам и без того досталось с лихвой: трудная неделя плюс несчастья с вашим приятелем и братом. Беллок хочет, чтобы уик-энд вы провели спокойно. Кстати, и я желаю вам того же. Отправляйтесь домой и отдохните, это будет самое разумное.
Завершив телефонный разговор, Лацо прислушивается к нашей беседе. Взамен изжеванного окурка сует в рот новую сигарету. Входит уборщица и принимается отскребать оконное стекло. Напрасный труд. Чистота у нас долго не продержится. Стоит только появиться Фабио… Потому как мух хватает с избытком. Допотопное здание полиции не признает новомодных штучек наподобие кондиционеров. Через год-другой отстроят новый Дворец юстиции. Боюсь, что Фабио тогда придется увольняться: мухи там вряд ли приживутся.
