Московский модерн в лицах и судьбах - Соколова Людмила Анатольевна (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Дом № 44 на Поварской вошел в историю под названием «Городская усадьба И.А. Миндовского». Он построен на месте бывшей усадьбы тайного советника Данилы Григорьевича Волчкова, про которого историк московского быта начала XIX века Николай Федорович Дубровин писал: «У Данилы Волчкова гости пировали постоянно, отчего дом его получил название поварского собрания. Обеды были самые изысканные и многоблюдные».
Вот на таком историческом месте, на углу Поварской и Скарятинского переулка, появилось это здание, которое считается одним их самых ярких образчиков гения Кекушева. Пожалуй, о нем написано больше всего искусствоведческих статей и восторженных откликов тех, кто просто им любовался. Не было, пожалуй, ни одного московского издания начала прошлого века, которое бы не рассказало о проекте Кекушева, называя его образцом модернистской архитектуры. Действительно, особняк раньше выглядел гораздо интереснее, чем сейчас.
Здесь собраны все любимые приемы Мастера: асимметрия здания, цокольный этаж, отделанный каменной штукатуркой, расширяющий здание книзу, но не придающий ему тяжеловесность. Необычно закруглены стены с огромными в два этажа не повторяющимися по форме и рамам окнами, плавно изогнуты козырьки разноуровневой крыши. Высокий фронтон бокового фасада венчала статуя богини Авроры, рассыпающей цветы, у ног которой играли ангелочки. Она была утрачена во время Великой Отечественной войны, но на эскизах Мастера она хорошо видна.
Фасады дома, выходящие на Поварскую улицу и на Скатертный переулок, оформлены по-разному. Центральная деталь на фасаде на Поварской – большое трехчастное окно с балконом, решетка которого выполнена в виде листьев аканта колючего и маковых головок. Над аттиком – рельефное панно с фигурками ангелочков (путчи), символизирующих искусства: один играет на дудочке, другой делает вазу, третий с циркулем – уж точно архитектор! На пилонах, обрамляющих чердачное окно бокового фасада, были установлены светильники в виде жаровен – тоже, увы, утраченные.
Внутри здание полукруглом опоясывал зимний сад, в большие окна которого были вставлены уникальные стекла с вытравленными кислотой рисунками, которые даже при скупом уличном освещении наполняли помещение золотистым светом. Стекла, к сожалению, тоже почти все утрачены.
Но где же, спросите вы, авторская «подпись»? Она есть в виде бронзовых львиных масок на металлической ограде внутренней парадной мраморной лестницы. Об интерьерах, которые были разработаны Львом Николаевичем, тоже следует упомянуть. Поскольку вкус будущих жильцов был неизвестен, то внутреннее убранство представляло органичное смешение стилей – от модерна до классики.
Единый ансамбль с особняком представляют дворовые постройки: флигель для прислуги и конюшни. Великолепна кованая металлическая ограда в виде крыльев бабочки, обрамляющая особняк.
Но так уж получилось, что особняк, которым единодушно восхищались современники, шесть (?!) лет не продавался. Возможно, цена его «кусалась», но владелец не собирался ее снижать. Яков Рекк даже придумал интересный рекламный ход: были напечатаны открытки «Дом Я.А. Рекка на Поварской».
В 1909 году особняк – наконец-то! – приобрел крупный текстильный фабрикант из Вичуги Иван Александрович Миндовский (1836–1912).
Он был выходцем из патриархальной старообрядческой семьи. Его дед Иван Иванович – родоначальник купеческой семьи Миндовских – в 1820 году выкупил себя из крепостной зависимости. В родной деревне Старая Гольчиха Кинешемского уезда Костромской губернии (ныне Вичугский район Ивановской области) Иван Миндовский открыл красильню. Трудился, не жалея сил. Вскоре и сыновей к делу определил. Затем открыли фабрику, потом другую, третью… И в 1881 году его сыновьями было учреждено «Товарищество на паях Волжской мануфактуры бумажных и льняных изделий» с фабриками в нескольких городах, в том числе и в Москве, куда они вскоре перебрались.
Дом Я.А. Рекка на Поварской улице
В 18 лет родители женили Ивана на девушке из богатой семьи костромских купцов Кокоревых, тоже производителей и торговцев мануфактурой, – Александре Ивановне.
У них родились трое сыновей – Николай, Иван и Петр и две дочери – Ираида и Ольга. Все они унаследовали деловую хватку отца.
Про эту семью существуют самые разноречивые воспоминания. Кто-то отзывался о Миндовских как о больших тружениках и щедрых благотворителях, писали, что семья была дружной, родственники часто встречались, гостили друг у друга и вместе проводили летние месяцы.
Есть и диаметрально противоположное свидетельство о директоре правления «Товарищества Волжской мануфактуры»: «Был очень богатым человеком, имел несколько фабрик, много лесов, домов и имений. Отличался большой скупостью, граничащей с душевной ненормальностью. Сыновья же Миндовского по скупости превзошли своего папашу… В селе Вичуга Ивану Миндовскому принадлежало не меньше десятка зданий, большинство из которых он сдавал в аренду под торговые лавки, питейные заведения и трактиры… (Про него говорили, что он экономил на чем только можно.) Все свои грузы он отдавал обществу «Самолет», выговорив себе бесплатный проезд на их пароходах, чем всегда и пользовался. Ни разу никто не заметил, чтобы он брал что-нибудь из буфета парохода, разве только кипяток, подаваемый задаром, имел всегда при себе мешочек с провизией».
Эти свидетельства современников нельзя рассматривать в качестве абсолютно достоверных фактов, – все люди субъективны. А вот факты объективные: Миндовские жертвовали на храмы Вичуги и Кинешмы, при их мануфактуре имелись начальное народное училище, одноклассная церковно-приходская школа с библиотекой для детей и взрослых, больница с амбулаторией…
Иван Александрович, кроме шикарного особняка на Поварской, владел в Москве:
домом на Большой Ордынке, № 43, принадлежавшим ранее М.П. Елисееву – возможно, родственнику хозяина знаменитых «Елисеевских» магазинов, а возможно, и однофамильцу;
домом в Леонтьевском переулке, № 9, построенным архитектором Д.Н. Чичаговым. В наши дни там находится посольство Кубы.
Еще три особняка принадлежали детям И.А. Миндовского:
дом в Пречистенском переулке, № 6, построенный архитектором Н.Г. Лазаревым для Николая Миндовского (в 1927–1938 и в 1955 годах – посольство Австрии);
дом Ираиды Миндовской во Вспольном переулке, № 9 (архитектор Ф.О. Шехтель), в котором находится посольство Индии;
дом во Вспольном переулке, № 1/28, к которому в 1910 году по проекту архитектора А.Э. Эрихсона пристроили двухэтажный объем с квартирами для сдачи внаем, был записан на имя А.И. Бакакина – мужа Ольги Миндовской, но в историю вошел как «Дом Берии». Сейчас там находится посольство Туниса.
К счастью Ивана Александровича, он не дожил до разорения большевиками его семьи, скончавшись в 1912 году в Москве от воспаления легких. По завещанию он был погребен у себя на родине, в селе Новая Гольчиха (ныне г. Вичуга), на кладбище Никольской единоверческой церкви. Церковь и кладбище уничтожены в советское время.
После смерти И.А. Миндовского особняк унаследовали его дети: Николай, Иван, Ираида и Ольга и владели особняком вплоть до 1917 года. Опять же на это есть две точки зрения. Первая: они дружно управлялись совместной собственностью. Вторая, как вы уже догадались, противоположная: так и не смогли договориться о разделе.
Как бы там ни было, новая власть «помирила» наследников: особняк был реквизирован и в нем разместился госпиталь (по другой информации – рабочий клуб).
В 1924 году в здании была сначала Шведская миссия. А затем вплоть до 1970-х годов особняк являлся резиденцией посольства Швеции в СССР. Когда в 1972 году шведское посольство переехало на Мосфильмовскую улицу, здание заняло посольство Новой Зеландии. На первом этаже находятся рабочие кабинеты, а на втором – резиденция посла. А в 2004 году новозеландцы даже отметили столетний юбилей дома. Дипломаты трепетно относятся к нашему объекту культурного наследия федерального значения! И тут возникают многочисленные грустные сравнения по поводу нашей заботы… За проведенную реставрацию здания посольство Новой Зеландии было удостоено премии правительства Москвы «За уважение к культуре России». Бывший посол Джим Вейр рассказал о работах по реставрации здания в мемуарах, которые издал у себя на родине.
