Секретный мир детей в пространстве мира взрослых - Осорина М. В. (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
«Над маленькой узкой кроватью… висела на светлой стене акварельная картина: густой лес и уходящая вглубь витая тропинка. Меж тем в одной из английских книжонок, которые мать читывала с ним… был рассказ именно о такой картине с тропинкой в лесу прямо над кроватью мальчика, который однажды, как был, в ночной рубашке, перебрался из постели в картину, на тропинку, уходящую в лес. Мартына волновала мысль, что мать может заметить сходство между акварелью на стене и картинкой в книжке: по его расчету, она, испугавшись, предотвратила бы ночное путешествие тем, что картину бы убрала, и потому всякий раз, когда он в постели молился перед сном… Мартын молился о том, чтобы она не заметила соблазнительной тропинки как раз над ним. Вспоминая в юности то время, он спрашивал себя, не случилось ли и впрямь так, что с изголовья кровати он однажды прыгнул в картину, и не было ли это началом того счастливого и мучительного путешествия, которым обернулась вся его жизнь. Он как будто помнил холодок земли, зеленые сумерки леса, излуки тропинки, пересеченной там и сям горбатым корнем, мелькание стволов, мимо которых он босиком бежал, и странный темный воздух, полный сказочных возможностей».
Глава 4. Выход в мир: куда и с кем
Маленькие дети выходят за порог родного дома только со взрослыми: сначала сидя в коляске или на руках родителей, потом — на своих двоих. Когда ребенок уже хорошо ходит и вполне самостоятелен, взрослый старается следить за тем, чтобы ребенок на прогулке все время оставался в поле его досягаемости.
Обычно маленькие дети тоже боятся потерять взрослого из виду. Ведь взрослый — это оплот стабильности, символ безопасности, важнейший ориентир в детской системе координат. Многие дети чрезвычайно пугаются, если этот ориентир внезапно исчезает. Например, когда взрослый, играя с ребенком, прячется за толстое дерево и не показывается слишком долго. Для маленького это «слишком» может быть меньше минуты. Но и этого достаточно, чтобы в душе ребенка возник ужас одиночества и состояние парализующей разум паники: мама пропала навеки и больше не вернется никогда — что теперь со мной будет? Вообще такого рода катастрофические переживания типичны для совсем крошечных детей, интеллект которых работает по принципу: что исчезло из моего поля зрения, того больше не существует в моем мире. Но мама или другой взрослый спутник на прогулке — это такой значимый человек, что его исчезновение даже на короткое время может быстро пробудить и у трехлетнего ребенка младенческие переживания брошенности в этом чужом и мгновенно становящемся страшном мире. Его внутренняя паника обычно прорывается наружу плачем и криком, который является инстинктивным призывом к матери: найди меня!
Часто ребенку бывает трудно успокоиться, даже когда взрослый вышел из своего укрытия. К сожалению, взрослые далеко не всегда понимают логику детского поведения. Бывает, что мама упрекает ребенка за бездействие: «Надо было не стоять и плакать, а меня искать!» Взрослому кажется, что ребенок плохо исполнял свою роль в предложенной ему игре в прятки. Но ребенок не воспринял ситуацию как игровую, потому что она оказалась для него слишком похожа на реальную. То, что было игрой для взрослого, в восприятии ребенка неожиданно совпало с другими — серьезными и болезненными для него ситуациями раннего детства: частыми отлучками матери, недостатком внимания с ее стороны и страхом ребенка, что мать не вернется вообще.
Заметим, кстати, что у многих видов животных потерявшему мать малышу положено стоять на месте и подавать сигнал бедствия. А мать должна активно разыскивать детеныша, ориентируясь на его писк. Именно такую довольно практичную форму разрешения критической ситуации потери друг друга выработала дикая природа. Но ребенок, как существо человеческое, хочет большего, чем просто быть найденным. Он хочет, чтобы ему обрадовались! Ребенку важно убедиться в том, что он является для матери заметной фигурой на фоне жизни, фигурой опознаваемой, желанной, искомой, не сливающейся с этим фоном: «Вот где наш Сашенька!»
Только то, что ребенок полноценно прожил в собственном опыте (потеряться — быть найденным, заплакать — и быть утешенным), он сможет по-настоящему воплотить потом в своих действиях по отношению к другим людям. Только если к нему относились как к ценности, он бережно отнесется к другому.
Поэтому игра в прятки со взрослым может стать источником радостного утверждения малышом надежности своего и маминого существования в этом мире, если мама понимает особенности переживания ребенка. В противном же случае она может породить ощущение брошенности и страх растворения в этом огромном мире, стоит только взрослому сдвинуть акценты в игре.
Вообще это гармоничное единство интересов взрослого и ребенка — быть взаимно видимыми и досягаемыми в пространстве мира — характерно для первых лет жизни ребенка. Чем старше он становится, тем больше ему хочется выпасть из поля зрения взрослых и, соответственно, из-под их контроля.
Большинство наиболее интересных предприятий, которые устраивает детская дворовая компания младшего школьного возраста, совершенно не предназначены для глаз взрослых и организуются вопреки их наказам. Это и посещение «страшных» мест вроде подвала, чердака, заброшенного дома, и игры «с приключениями» на строительных площадках, и строительство «штабов», и разжигание костров, и походы на помойку, и многое другое, о чем пойдет речь дальше. Однако родители, на которых лежит ответственность за жизнь и здоровье детей, естественно, сохраняют вполне объяснимое желание видеть и слышать своих младших отпрысков, когда они гуляют. Для детей постарше обычно вводятся определенные временные и пространственные ограничения, а также способы контроля: явка в определенный час и т. д. Исследования, проведенные за рубежом, показали, что согласие родителей отпустить ребенка играть во дворе одного, зависит от многих причин. Особенно значимы три момента: хорошо ли видна из окна игровая площадка, услышит ли ребенок зов родителя, насколько быстро сможет спуститься родитель, если что-нибудь случится. Оказалось, что в семьях, живущих на первом, втором, третьем этаже, дети, как правило, пользуются в отношении самостоятельных прогулок большей свободой, чем те, кто живет на девятом или одиннадцатом. Границы территории, на которой разрешено находиться ребенку, обычно жестко зависят от того, идет он гулять один или вместе с кем-то. Здесь мы опять наблюдаем сходство в установках родителей разных стран. Городские дети, живущие в многоквартирных домах, практически везде спрашивают разрешения родителей для того, чтобы выйти на улицу. В семьях, имеющих собственный дом, ребенку разрешается гулять без спроса в огороженном забором дворе своего дома. Двор воспринимается родителями как «домашнее» пространство.
Обычно родители отпускают в одни места и не отпускают в другие в зависимости от того, кто является спутником ребенка. Куда-то пускают одного, куда-то — только со сверстниками (например, играть на поляне между домами на, даче), куда-то — если вместе с детьми идет знакомый и надёжный взрослый человек (например, в лес за ягодами), а куда-то можно только с родителями (скажем, купаться на реку, если ребенок плохо плавает). Все эти разрешения и запреты сильно зависят от возраста ребенка, несколько меньше — от его пола, а также особенностей местности, где живет семья. Конечно, факторами, определяющими степень контроля за ребенком, являются также отношения внутри семьи, с окружающими людьми, со сверстниками ребенка и многие другие привходящие обстоятельства
Итак, детская свобода пространственных перемещений и выбора мест пребывания вне дома всегда ограничивается и контролируется взрослыми. Характер этих ограничений в разных культурах имеет закономерное сходство: родители в любой точке земного шара не пускают детей в те места, откуда может исходить опасность для их жизни и нравственности, и боятся чужих людей, которые могут нанести вред ребенку. Чаще всего детям запрещается переходить дороги, по которым ездят машины, ходить к реке или водоему и посещать специфически '«взрослые» места. Обычно территориальные запреты накладывает мать.
