За гранью снов - Хоффман Нина Кирики (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
«Я? — Джулио почувствовал, как мысли Табаско заметались цветными огнями, пока наконец не стали гореть ровным белым пламенем. — О, да. Тому, кто вызвал меня и управлял мною. О, да. Я бы навредил ему, если бы мог».
— Джулио!
Джулио моргнул. Он почувствовал запах горящего дерева и увидел, что кухонный стол начал дымиться там, где лежала его ладонь. Он отдернул руки и посмотрел на дымящиеся черные отпечатки рук на белой столешнице.
— Прости. — Он посмотрел на свои ладони: они были нормальными.
— Кто из вас извиняется? — спросила мама.
— Это я, Джулио. Я спросил у него, хочет ли он навредить кому-нибудь, и он сказал, да, тому человеку, который управлял им. Это тот самый незнакомец, который выбил меня из моего тела. Ни мне, ни тебе он вреда не желает.
Глаза Хуаниты загорелись черным огнем.
— До того человека я сама хочу добраться.
Несколько секунд она и Табаско в полном согласии смотрели друг на друга с одинаковой яростью. Хуанита отвернулась первой. Она осмотрела обгоревший стол и сказала:
— Красиво получилось. Можешь сделать так по всему краю?
Джулио нахмурился и спросил у двойника.
— Конечно, без проблем. Но будет ли это практично? Я бы мог просто закрасить заново. — Он провел пальцами по обгоревшим отпечаткам. Они были глубокими и неровными.
— Сделай узор, и мы покроем его лаком. Эй, Табаско, может, ты станешь дизайнером по мебели. Походим по дворовым распродажам по субботам. Посмотрим, что можно купить подешевле. Переделаем вещи и будем продавать их в салоны и галереи.
— Ладно. — Джулио улыбнулся и облокотился руками на стол. Теперь, когда он внимательно наблюдал, он почувствовал, как в его ладонях зажегся огонь и они въелись в дерево. Он даже чувствовал вкус угольков, приятный, с древесным дымком. Он двигался вдоль кромки стола, экспериментируя: то сгибая ладони, то растопыривая пальцы. Пока наконец не сработала пожарная сигнализация.
Услышав ее пугающий писк, Табаско раскаленными руками зажал уши. На мгновение Джулио ощутил жгучую боль и запах паленых волос. Потом внутри что-то шевельнулось, и боль исчезла.
— Глупая штуковина, — сказала Хуанита. Она влезла на стул, сняла крышку с аппарата сигнализации и вынула батарейку. Писк прекратился.
«Если мы собираемся жить в таком виде, нам нужна какая-то защита», — подумал Табаско. По всем открытым участкам кожи Джулио пробежали зеленые огоньки, потом защекотало под рубашкой и под брюками.
— Что ты делаешь? — спросила Хуанита.
Рука Джулио поднялась как бы сама собой. Из нее вырвалось пламя цвета сосновой хвои и обволокло Хуаниту. Сначала она закричала. Но потом взглянула на свои мерцающие руки сквозь завесу зеленого пламени и удивленно произнесла:
— Совсем не больно. Что это?
— Защита. Так я не обожгу тебя по ошибке, — сказал Табаско. — Огонь — это моя сущность, а здесь он действует сильнее, чем там, откуда я пришел. Этот мир гораздо более хрупкий. — Рукой Джулио он прочертил в воздухе какие-то знаки, и огонь пропал. Он дотронулся до уха, потрогал опаленные кончики волос. — Я еще многого не знаю.
— В следующий раз, когда соберешься сделать что-нибудь подобное, скажи мне. Ладно? — попросила Хуанита. — Я хочу успеть сказать «нет».
— Хорошо, — согласился Табаско.
А Джулио сказал:
— Контроль импульсов — не его сильная сторона.
— Ради бога, — взмолилась Хуанита. — Научи его этому в первую очередь.
— Я постараюсь, — ответил Джулио.
— Поцелуй меня, — попросил Табаско.
Хуанита наклонилась и быстро поцеловала его. Она и сама удивилась. А Табаско дотронулся до этого места на щеке и улыбнулся ей.
Джулио обжаривал сэндвичи с сыром, а Хуанита делала салат с латуком, зелеными перцами, тертым сыром, томатами, красным луком и семечками подсолнуха.
«Что это за запахи?» — спросил Табаско, наклоняясь поближе к сковороде и вдыхая аромат поджаренной хлебной корочки и плавящегося сыра чеддер.
«Не лезь пока. Это ужин. Очень скоро ты уже сможешь это попробовать».
«Я хочу сейчас!» — Он влез рукой в сковородку и отломил кусочек сэндвича.
— Ой! — взвыл Джулио по привычке, тряся рукой, прежде чем понял, что не чувствует никакой боли. — Ух ты!
«Дай мне. — Табаско затолкал сэндвич в их рот. — Мммм… Вкусно!»
Джулио потрясли привычный вкус жареного хлеба и плавленого сыра, приятное тепло, чувство удовлетворения от пережевывания пищи и того, как она скользит по пищеводу. Во всем его теле появилось ощущение восторга.
— И что дальше? — спросила Хуанита.
Табаско схватил остаток сэндвича.
— Перестань, — сказал Джулио. — Положи назад.
— Я хочу еще.
— Положи назад и больше никогда не хватай!
— Я умираю от голода.
— Джулио?
Джулио стоял с бутербродом в руке и прислушивался к бурчанию в желудке. Интересно, и давно он ему сигнализирует?
— Мам, извини, — сказал он и доел бутерброд. Каждый укус был столь же восхитителен, как первый. Джулио мог поручиться, что Табаско уже раздумывает, что бы еще такого съесть.
Мать наблюдала за ним.
— Извини, — сказал Джулио напоследок, облизав пальцы. — Он не очень-то слушается, а я вдруг так сильно проголодался. — Он уложил на сковородку второй приготовленный сэндвич. — «Не вздумай взять этот, — мысленно велел он. — Это для мамы».
— Ужасные манеры, — сказала Хуанита.
— Я знаю. Извини.
— Ты ведь влез в раскаленную сковородку. Дай взгляну на твою руку.
Джулио протянул руку, и мать осмотрела ладонь, потом перевернула ее и взглянула на тыльную сторону. Она, хмурясь, посмотрела на Джулио.
— Наверно, то зеленое пламя сделало так, что я не обжегся.
— Со мной это тоже сработает? — Она протянула руку к сковородке, поднесла ее ближе, еще ближе, пока наконец не дотронулась до нее. Она подождала несколько секунд, потом отняла руку и взглянула на невредимый палец.
— Чудеса, — сказала она.
— Мне нужна еще пища, — сказал Табаско, положив одну руку на живот.
— Неужели? — спросила Хуанита.
— Я умираю от голода, — ответил он.
Она взяла лопатку и перевернула сэндвич.
— Сядь за стол, — велела она.
Он сидел и рассматривал выжженные отпечатки на столе. Через минуту мать положила сэндвич на тарелку, поставила перед ним и дала вилку и нож.
— Табаско, нам надо соблюдать некоторые правила..
— Да, Мамачита.
Она прищурила глаза.
«Что ты говоришь…» — подумал Джулио. Он не называл так маму уже много лет.
«Не знаю», — мысленно ответил Табаско.
— Если ты не будешь придерживаться правил, люди подумают, что с тобой что-то не так. Они будут наблюдать за тобой, поджидая, когда ты сделаешь следующую ошибку. Будешь допускать много ошибок, и они не захотят водить с тобой знакомство, будут относиться к тебе как к изгою. Они могут даже вообще выжить тебя отсюда. Compendes?
— Si, Мамачита.
— Мы существа социальные. Нам надо жить в группах. Джулио уже знает все эти правила, Табаско. Слушайся его. Учи правила. Они нужны тебе, чтобы выжить здесь. Ты понял?
— Si, Мамачита.
— Начинай прямо сейчас. Ешь ножом и вилкой. Джулио покажет тебе.
— Хорошо. Давай, Джулио.
Джулио почувствовал, как Табаско ослабил контроль, и смог сам управлять руками. Он схватил нож и вилку и задержался на минутку, несмотря на урчание в желудке. Ему не нравилось это противостояние. Казалось, Табаско легко мог оттереть Джулио в сторону и вытворять с его телом что угодно. Очень хорошо быть неуязвимым для огня, и другие вещи тоже очень забавные, но…
«Пожалуйста, — мысленно взмолился Табаско. — Давай есть».
Джулио отрезал маленький кусочек и положил его в рот, впервые задумываясь над каждым движением, которое при этом совершал. Он тщательно прожевал и проглотил, прежде чем отрезать следующий кусочек. Он чувствовал, что Табаско наблюдает за всем этим так, будто от жевания зависит его жизнь. Полсэндвича они съели в полной тишине, наслаждаясь каждым кусочком. Джулио чувствовал, как насыщается: огненная сила вливалась в его руки и ноги, движения наполнились легкостью. Никогда прежде он такого не испытывал. Ему это нравилось, и он знал, что это все благодаря Табаско.
