Иного решения нет - Байкалов Альберт (версия книг .txt) 📗
Наконец Дрон и Мишень приблизились практически вплотную к бандитам. Те, в свою очередь, были заняты своим делом. Один помогал забинтовать ногу своему товарищу чистым бинтом. Третий, изредка посматривая по сторонам, не спеша ел, сидя на корточках. Пленник, перевернувшись на бок, неподвижно лежал. Было видно, что он измотан длинным переходом. «Зачем и куда его ведут?» – размышлял Мишенев, вслушиваясь в обрывки фраз.
Говорили на чеченском. Это создавало определенные трудности. Офицеры владели этим языком, мягко говоря, слабо. Никто не думал, создавая во времена холодной войны спецназ ГРУ, что когда-то придется использовать его на своей территории. Английский, немецкий – пожалуйста. А вот остальные приходилось учить на ходу. Таджикский, азербайджанский, полгода назад грузинский. Но те поверхностно: «Как пройти в город?» или «Куда ведет эта дорога?». Чеченский – десятый год, и все время на практике. Однако большую часть разговора понимали все.
– Долго еще? – донесся недовольный голос бородача, сидевшего у импровизированного стола. Разделив на куски заранее сваренное мясо, он вытер пальцы о кожаную безрукавку и с нетерпением посмотрел в сторону своих товарищей.
– Здесь гной, – брезгливо морщась, ответил щуплый чеченец, помогавший раненому. – Боюсь, будет гангрена.
– Кость не задета, сам идет, какая такая гангрена?! – усмехнулся бородач.
Дальше Мишень не разобрал предложения. Но, по-видимому, чеченец сказал, что если Бейбулат не будет есть, тогда точно умрет.
«Значит, раненого зовут Бейбулат», – зачем-то отметил про себя Мишень.
В принципе все может пригодиться. Есть такое понятие, как эффект неожиданности. Встать сейчас во весь рост, предварительно оставив на земле разгрузку и автомат, и, улыбаясь во весь рот, с широко распростертыми объятиями крикнуть:
– Привет, Бейбулат! Не ожидал?
Пока кореша чеченца приходят в себя, ликвидировать расстояние в несколько шагов, отделяющее его от бандитов. Поддеть носком ботинка лежащий рядом с раненым автомат, отбросив в сторону, выхватить из-за спины заранее приготовленный нож и метнуть в обжору, а ударом ноги по шейным позвонкам начавшему в этот момент вставать, одновременно оборачиваясь к чеченцу, сидевшему перед раненым, поставить на мечтах точку.
Но это риск. Игра на грани фола. Иногда спецназовцы устраивают подобные фокусы, щекоча себе нервы. Но они не всегда приветствуются Антоном. Он говорит, что это клиническая картина болезни определенной группы маньяков.
– Эй, чушек, – неожиданно перешел на русский раненый боевик. – А может, это ты в меня попал?
– Не знаю, – буркнул пленник.
– Жалеешь, что не убил?
– Наверное, да, – вздохнул пленник и, немного поерзав, сел. – Так куда вы меня ведете?
– Зачем тебе знать? – усмехнулся второй бандит.
Теперь разведчикам было ясно, что перед ними боевики. Ждать было больше нечего. Мишень осторожно щелкнул ногтем по микрофону переговорного: – «Внимание!» – затем еще два раза и потянулся к рукоятке АПС. Работать решили с минимальным шумом.
Раздался хлопок винтореза Полынцева. Согнутые в коленях ноги боевика, сидевшего на корточках перед раненым бандитом, вздрогнули. Удивленно охнув, он повалился на бок. Мишень выстрелил из пистолета в руку раненого, которая лежала на цевье автомата. Дрон не церемонился. Четыре прозвучавших, как очередь, хлопка, похожих на удары маленького молоточка по керамической наковальне, – и занятый трапезой бородач с воем покатился по земле, обезумев от боли. Обе щиколотки и локтевые сгибы были раздроблены. С такого расстояния из старого и надежного «АПС» разведчики могли бить «мух».
– Кто такой? – наблюдая за тем, как пленник, удивленно хлопая глазами и крутя грязной головой, растирает запястья покрытых коростой рук, спросил Мишень.
– Прапорщик Веселов, – он всхлипнул, подавившись собственной слюной. – Два дня назад на засаду напоролись у Курчалоя...
– Слышал. – Мишень окинул взглядом окрестности.
Дрон наблюдал за подступами с юга, одновременно держа в поле зрения раненых и связанных по рукам и ногам боевиков. Полынь занял позицию выше и севернее. Надо было побеседовать с пленными, а это самый удобный для нападения момент. Не зная, кого мог привлечь шум скоротечного боя, решили подстраховаться.
– Скажи мне, Веселов, – Мишенев внимательно посмотрел на прапорщика. – Сколько их всего, куда тебя вели и о чем говорили?
– Это все, – с нескрываемой ненавистью прапорщик посмотрел в сторону корчившихся на земле бандитов. – В нападении участвовали двенадцать. Половину из них наше сопровождение положило, ну а потом...
Он осекся.
– Что?
– Раненых добили, меня под руки и в лес. Там на две группы разделились по три человека. Вчера должны были встретиться... У какого-то ключа... Но те не вышли. Наверное, их наши поймали...
– Хорошо, – Мишенев вздохнул. – Оружие я тебе пока дать по понятным причинам не могу. Но обязанности у тебя появились. – Он привстал и показал в сторону группы деревьев на взгорке: – Дуй туда. Вот тебе радиостанция. Наблюдаешь вдоль склона и вверх. В случае чего нажмешь эту кнопку три раза. Будет означать «тревога». Понял?
– Знаю, – лицо прапорщика стало озабоченным. – Это «тон-вызов». А насчет оружия...
– Ты можешь неправильно и не вовремя его использовать, – успокоил Мишень, дав понять, что доверяет пленнику. – Просто мы работаем другими методами, а все остальные нам редко подходят.
После всего он взялся за пленников. Не церемонясь, наступил ногами на простреленные лодыжки бородача:
– Фамилия, имя!
– У-у, шайтан, – скрипя зубами и вращая выкатившимися из орбит красными глазами, прохрипел чеченец. – Ничего не скажу.
– Понял, – на глазах изумленных пленников Мишень вновь дважды выстрелил. Две аккуратные дырочки появились уже на коленях бородача. Побелев, тот запрокинул голову. Лоб покрылся испариной, а нижняя губа мелко затряслась.
– Ты пока думай, – он развернулся к следующему.
Им оказался Бейбулат.
– Тот же вопрос, – крутя в руке оружие, вздохнул Максим.
– Кишиев Бейбулат, – хлопая слипшимися от слез ресницами, с готовностью ответил тот.
– Больно, аж слезы текут, – с деланым сочувствием прокомментировал Максим. – Куда направлялись?
– В Катырский проход.
– Зачем?
– Там база, – выдержав паузу, едва слышно ответил он.
– Кто командир отряда?
– Шерипов Муса, – он вздохнул, осторожно проведя по забинтованной ноге связанными руками, и поморщился. – Его тоже убили. Еще там, в засаде.
– Но кто-то же остался за старшего? – удивился Мишень.
– Он, – едва слышно проговорил Бейбулат, показав взглядом на потерявшего сознание бородача.
– Понятно. – Мишень поднял камешек и кинул в кустарник, где укрылся Дрон.
– Чего? – раздался голос.
– Откачай клиента, – он сокрушенно вздохнул. – Умирать собрался.
– Так туда ему и дорога, – выбираясь на поляну, усмехнулся Дорофеев.
– Успеет, просто не все сказал.
После укола прамедола бородач порозовел. Веки слегка дернулись. Дрон похлестал ему по щекам ладонью. Скривившись, тот окончательно пришел в себя и открыл глаза.
– Какая задача стояла перед бандой?
– Убей, я все равно тебе ничего не буду сказать, – выдохнул он. В уголках появилась розовая пена. Мишенев знал, так бывает, когда человек испытывает нечеловеческие муки и от напряжения лопаются в легких сосуды.
– Мы убиваем тех, кто ничего не знает. – Мишень вынул из нагрудных карманов нож и поднял взгляд на Дрона: – Наложи ему на ноги жгуты и повязки.
– Зачем? – удивился тот. – Ты его еще в Склиф отправь!
– Этому надо сохранить жизнь, – спокойно проговорил Мишень и едва уловимым движением полоснул ножом боевику между ног. Из расползшейся мотни вывалилось огромных размеров и неимоверно волосатое мужское достоинство. – Пусть поживет евнухом. Будет под старость лет хвастать своей стойкостью перед чужими внуками, рассказывая о том, как лишился яиц, но не открыл никому не нужного секрета.
