Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Опираясь, очевидно, главным образом на показанія Суханова, авторы "Хроники" говорят, что вопрос о Цар? перед Исп. Ком. встал "совершенно случайно" утром 1-го марта в связи с предположенной по?здкой Родзянко на ст. "Дно" : для непосредственных переговоров с носителем верховной власти. Родзянко не мог де вы?хать, так как жел?знодорожники не дали ему по?зда без разр?шенія Исп. Ком." Из праваго крыла Таврическаго дворца для урегулированія недоразум?нія был прислан н?кій полковник. "Вопрос о по?зд? Родзянко был р?шен очень быстро одним дружным натиском", — утверждает Суханов. Он лично говорил: "Родзянко пускать к Царю нельзя. Нам?реній руководящих групп буржуазіи, "прогрессивнаго блока", думскаго комитета мы еще не знаем и ручаться за них никто не может. Они еще ровно нич?м всенародно не связали себя. Если на сторон? Царя есть какая-нибудь сила, — чего мы также не знаем, — то "революціонная" Гос. Дума, ставшая на сторону народа, непрем?нно станет на сторону Царя против революціи". Р?шено было в по?здк? Родзянко "отказать". Через короткое время в комнату влет?л бл?дный уже совершенно истрепанный Керенскій. На его лиц? было отчаяніе... "что вы сд?лали?..." — заговорил он прерывающимся, трагическим шепотом. "Родзянко должен был ?хать, чтобы заставить Николая подписать отреченіе, а вы сорвали это... Вы сыграли в руку монархіи". Керенскій в обморк? или полуобморк? упал на кресло [49]. Когда его привели в чувство, он произнес р?чь о необходимости контакта между правым и л?вым крыльями Таврическаго дворца и требовал пересмотра принятаго р?шенія. В результат? вс?ми голосами против трех по?зд Родзянко был разр?шен; "Родзянко, однако, не у?хал. Времени прошло слишком много, а снарядить по?зд было можно не так скоро"... Царь не дождался Родзянко на ст. Дно и вы?хал в Псков. Так пов?ствует полумемуарист, полуисторик первых дней революціи.
Н?т основанія ц?ликом отвергать разсказанный эпизод, проходящій в том или другом вид? через ряд мемуаров, — правда, с очень существенными и коренными противор?чіями. Как. всегда, эпизод пріобр?тает особо заостренный характер у Шульгина. Этот мемуарист вообще изображает предс?дателя Думы вн? себя от негодованія на "мерзавцев из числа "собачьих депутатов" [50] независимо даже от афронта полученнаго им в первоначальном р?шеніи Исп. Комитета фактически отм?нить по?здку на встр?чу с Императором. Такая характеристика очень мало вяжется с отзывом, идущим с противоположной стороны, т. е. от т?х именно "мерзавцев", как образно именует чуть не попавшій в революціонное правительство Шульгин представителей "сов?тской" общественности. Родзянко "не был ни агрессивен, ни безтактен по отношенію к Сов?ту", утверждает Суханов, разсказывая о выступленіях предс?дателя Думы перед демонстрирующими полками; он старался "облечь в возможно бол?е дипломатическія формы, окутать демократическими лозунгами свою агитацію, направленную к одной ц?ли, бьющую в единый или двуединый пункт: сплоченія вокруг Врем. Правительства для борьбы с вн?шним врагом". Родзянко, "выполнял свою миссію добросов?стно и удачно", — заключает первый сов?тскій исторіограф. Для подтвержденія своей характеристики Шульгин прим?няет пріем, явно непригодный в данном случа?. Он передает негодующій разсказ Родзянко о том, как посл? очередной его р?чи к депутаціи, прибывшей из одной воинской части, один из "мерзавцев" стал задавать ему каверзные вопросы о "земл?". "Вот, предс?датель Думы все требует от вас, чтобы вы, товарищи, русскую землю спасали. Так, товарищи, это понятно... У господина Родзянко есть, что спасать... не малый кусочек у него этой самой русской земли в Екатеринославской губерніи... Так вот Родзянкам и другим пом?щикам Гос. Думы есть что спасать... Эти свои влад?нія, княжескія, графскія и баронскія... они и называют русской землей... А вот вы спросите предс?дателя Гос. Думы, будет ли он так же заботиться о спасеніи русской земли, если эта русская земля... из пом?щичьей... станет вашей, товарищи" и т. д. Н?что подобное, очень, впрочем, далекое от пошлой демагогіи и грубой красочности шульгинскаго беллетристическаго пов?ствованія, произошло на собес?дованіи с одним полком, когда Чхеидзе предс?дателю Думы, д?йствительно, задал вопрос о "земл?". Родзянко тогда удачно парировал удар (Мансырев и Суханов). Но только этот діалог происходил 15 марта, а не перваго, и он тогда же нашел отклик в газетах (напр., в "Бирж. В?д."). Это было, таким образом, не на третій день революціи и не в той обстановк?, которую мы описываем. У Шульгина вся сцена отнесена непосредственно к моменту, посл?довавшему за отказом Исп. Ком. в по?зд?. Совершенно ясно, что это не мемуарный отклик, а непосредственное возд?йствіе текста воспоминанія самого Родзянко, допустившаго хронологическую ошибку в своем поздн?йшем разсказ?. "Сегодня утром, — добавлял, по словам Шульгина, Родзянко, — я должен был ?хать в ставку для свиданія с Государем Императором, доложить Его Величеству, что, может быть, единственный исход — отреченіе. Но эти мерзавцы узнали... и сообщили мн?, что ими дано приказаніе не выпускать по?зд... Они заявили, что одного меня они не пустят, а что должен ?хать со мной Чхеидзе и еще какіе-то... Ну, слуга покорный, — я с ними к Государю не по?ду... Чхеидзе должен был сопровождать батальон революціонных солдат. Что они там учинят... Я с этим скот..." Тут Шульгина яко бы вызвали по "неотложному д?лу", касающемуся Петропавловской кр?пости [51].
Сам Родзянко в своих воспоминаніях ни одним словом не обмолвился об этом инцидент?, хотя забыть его едва ли он мог. Да такого эпизода и не могло быть в том вид?, как изобразил Шульгин. Чхеидзе фактически не мог бы сопровождать Родзянко с батальоном солдат, если бы даже Исп. Ком. и пожелал принять непосредственное участіе в переговорах об отреченіи Царя. Он был бы безсилен отправить изолированный отряд на территорію, на которой центр, т. е. новая революціонная власть, не мог еще распоряжаться жел?зными дорогами. Матеріал для фантазіи, вышедшей из-под пера Шульгина, очевидно, дали изданныя раньше (в 1922 г.) воспоминанія другого виднаго члена прогрессивнаго блока и участника Врем. Ком. — Шидловскаго. Вот этот текст своеобразно и расцв?тили беллетристическія наклонности Шульгина. Воспоминанія Шидловскаго, написанныя в других, спокойных тонах, не могут, с своей стороны, служить vade mecum при разр?шеніи спорных вопросов, хотя в данном случа?, казалось бы, мемуарист и был заинтересован в особливой точности и мог обладать большими данными, нежели другіе свид?тели: по его словам, он должен был сопровождать Родзянко в его предположенной по?здк?. Dichtung в этих воспоминаніях выступает с большой очевидностью. "Как-то раз, — разсказывает Шидловскій (очевидно, это могло быть только 1-го утром), — пришел я во Вр. Ком. часов в семь утра... Сразу же Родзянко сказал мн?, чтобы я готовился через час ?хать вм?ст? с ним к Государю, предлагать ему отреченіе от престола" (Автор утверждает, что к этому времени "было р?шено" потребовать отреченіе Николая II от престола). "Вопрос о по?здк? был р?шен поздно ночью в мое отсутствіе и разработан был весьма мало. Не были предусмотр?ны возможность нашего ареста, возможность вооруженнаго сопротивленія в?рных Государю войск, а, с другой стороны, предусматривалась возможность ареста нами Государя, причем в посл?днем случа? не было р?шено, куда его отвезти, что с ним д?лать и т. д. Вообще предпріятіе было весьма легкомысленное... Проходил час, другой, третій, неоднократно звонили по телефону на станцію Николаевской жел. дор., спрашивали, готов ли по?зд, но из этого ничего не выходило, и всегда по каким-то причинам ничего не было готово. Наконец, пришел во Врем. Ком. предс?датель Сов?та Раб. Деп. Чхеидзе и объявил, что Сов?т р?шил не допускать по?здки Родзянко к Государю. Во Врем. Ком. был уже заготовлен черновик этого документа, кажется, составленный Милюковым и изложенный в двух абзацах. Первый заключал в себ? самое отреченіе от престола, а второй передачу его сыну. Чхеидзе было предложено ознакомиться с содержаніем документа зд?сь же и зат?м распорядиться предоставленіем нам по?зда. Чхеидзе отв?тил, что он не может дать своего заключенія по содержанію и форм? документа без предварительнаго разсмотр?нія его в пленум? Сов?та... Чхеидзе взял с собою упомянутый черновик и пошел в Сов?т... Время между т?м шло; прошел день, наступила ночь, а Чхеидзе обратно не являлся. Наконец, поздно вечером пришел Чх. и довел до нашего св?д?нія р?шеніе Сов?та, который обезпечивал возможность про?зда Родзянко при соблюденіи двух условій. Во-первых, с нами должен по?хать и Чхеидзе, против чего мы совс?м не возражали, а, во-вторых, Сов?т соглашался только на первый абзац нашего текста, а второй отвергал совершенно. Тогда Родзянко и я заявили, что такого отреченія мы Государю не повезем... На этом предпріятіе и закончилось, и Родзянко никуда не по?хал". Не будем спеціально разбирать версіи, данной Шидловским, — вся необоснованность ея в деталях выступит сама по себ? в дальн?йшем изложеніи, но и так уже ясно, в каком непримиримом противор?чіи стоит она с посл?довавшими зат?м ночными переговорами членов Врем. Ком. с представителями Сов?та. Никакого р?шенія об отреченіи императора ночью 28-го не было принято, никакого соотв?тствующаго документа во Временном Комитет? составлено еще не было, ни Испол. Ком., ни Сов?т подобных предложеній, поступивших со стороны "цензовой общественности", не обсуждали. В хронологической м?шанин?, представленной Шидловским, предположенія и разговоры выданы за р?шенія.
