Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан (библиотека книг txt, fb2) 📗
Рассказ мисс Пресбери изрядно удивил Холмса.
— Дорогая леди, вы сказали, что ваша комната находится на третьем этаже. В вашем саду есть длинная лестница?
— Нет, мистер Холмс, и это самое удивительное. Добраться до моего окна с улицы невозможно… Но он был там!
— Произошло это, значит, пятого сентября, — задумчиво произнес Холмс. — Хм, это значительно осложняет дело.
На этот раз удивилась девушка.
— Мистер Холмс, вы уже второй раз интересуетесь датой, — заметил Беннет. — Это имеет какое-то значение?
— Возможно… Даже, скорее всего, имеет. Только пока у меня еще нет достаточного материала, чтобы делать окончательные выводы.
— Может быть, вы думаете о том, что приступы сумасшествия как-то связаны с фазами луны?
— Нет, уверяю вас. Я думаю совершенно о другом. Наверное, я попрошу вас оставить свой ежедневник у меня, чтобы я мог проверить даты. Что ж, Ватсон, теперь мне совершенно ясно, какими будут наши следующие шаги. Как рассказала нам эта милая юная леди — и я всецело доверяю ее интуиции, — отец забывает все или почти все, что происходит с ним в определенные дни. Мы наведаемся к нему и сделаем вид, что он сам пригласил нас на встречу в один из таких дней. Он решит, что забыл об этом. Таким образом, мы начнем расследования с того, что хорошенько изучим этого человека.
— Прекрасный план! — воскликнул мистер Беннет. — Однако я хочу предупредить вас, что профессор порой бывает крайне вспыльчивым, даже буйным.
Холмс улыбнулся.
— У меня есть причины полагать, что ехать нам нужно немедленно… Очень веские причины, если мои соображения верны. Завтра, мистер Беннет, мы встретимся с вами в Кэмфорде. Если мне не изменяет память, когда-то там в небольшой гостинице под названием «Шахматная доска» можно было выпить приличного портвейна и выспаться на чистом постельном белье. Боюсь, Ватсон, что несколько следующих дней нам предстоит провести в местах далеко не столь приятных.
Утро понедельника застало нас на пути в знаменитый университетский город… Для Холмса эта поездка была пустяковым делом, поскольку его ничто не связывало, но для меня она обернулась лихорадочным перекраиванием планов и безумной спешкой, так как к этому времени я уже имел довольно оживленную практику. Холмс заговорил о деле только после того, как мы выпустили из рук чемоданы в старинной гостинице, о которой он рассказывал.
— Мне кажется, Ватсон, профессора можно перехватить перед обедом. В одиннадцать у него лекция, и после нее он наверняка зайдет домой на перерыв.
— Как мы объясним наш визит?
Холмс заглянул в записную книжку.
— Приступ возбуждения у него был двадцать шестого августа. Мы исходим из предположения, что он не совсем ясно представляет себе свои действия в такие дни. Если мы начнем настаивать, что договорились с ним о встрече заранее, думаю, он вряд ли станет возражать. У вас хватит нахальства на такое дело?
— Попробуем — узнаем.
— Превосходно, Ватсон! Что-то среднее между детским стишком про прилежную пчелку и «Эксцельсиором» Лонгфелло [23]. Девиз фирмы: «Попробуем — узнаем!» Идемте, какой-нибудь дружественный туземец покажет нам дорогу.
И один такой нашелся. Он усадил нас в изящный экипаж и прокатил с ветерком мимо старинных колледжей. Наконец, свернув на аллею, он остановился у двери окруженного со всех сторон лужайками очаровательного дома со стенами, сплошь покрытыми пурпурной глицинией. Как видно, профессор Пресбери жил не просто комфортно, но даже в роскоши. Еще до того, как мы остановились, в одном из окон появилась седая голова. Из-под мохнатых бровей сквозь очки в массивной роговой оправе на нас устремилась пара настороженных глаз. В следующий миг мы уже вошли в его владения, и загадочный ученый, чьи эскапады вырвали нас из Лондона, предстал пред наши очи. Ничто в его поведении и внешнем виде не указывало на ненормальность, ибо мы увидели плотного мужчину с крупными чертами лица, серьезного, высокого, в сюртуке, с преисполненной достоинства лекторской осанкой. Самыми примечательными были у него глаза: проницательные, изучающие, умные, почти дьявольские.
Он взглянул на наши карточки.
— Присаживайтесь, джентльмены. Чем могу вам помочь?
Холмс обворожительно улыбнулся.
— Этот вопрос собирался задать вам я, профессор.
— Мне, сэр?
— Может быть, произошла какая-то ошибка, но мне передали, что профессору Пресбери из Кэмфорда требовались мои услуги.
— В самом деле? — мне показалось, что в серых испытующих глазах профессора вспыхнули злые огоньки. — Вам передали, говорите. А могу я узнать имя того, кто вам это передал?
— Извините, профессор, но я должен соблюдать конфиденциальность. Если я ошибся, ничего страшного. Мне остается только попросить прощения.
— Нет уж. Я бы хотел разобраться. Меня это дело заинтересовало. У вас есть какая-нибудь записка, письмо или телеграмма, хоть что-нибудь, подтверждающее ваши слова?
— Нет.
— Я надеюсь, вы не станете утверждать, будто я сам пригласил вас?
— Я бы предпочел не отвечать ни на какие вопросы, — сказал Холмс.
— Разумеется, — резко произнес профессор. — Но на этот вопрос можно легко найти ответ и без вашей помощи.
Он направился в другой конец комнаты к звонку. На вызов явился наш лондонский знакомый мистер Беннет.
— Входите, мистер Беннет. Эти джентльмены приехали из Лондона, они утверждают, что их сюда пригласили. Вы занимаетесь моей корреспонденцией. Через ваши руки проходило что-нибудь, адресованное человеку по фамилии Холмс?
— Нет, сэр, — покраснев, ответил Беннет.
— Полагаю, этого достаточно, — сказал профессор, устремив недобрый взгляд на моего друга. — А теперь, сэр… — взявшись за край стола, он немного подался вперед. — Мне кажется, что ваше положение несколько сомнительно.
— Холмс пожал плечами.
— Могу только повторить: извините за напрасное беспокойство.
— Черта с два! — вскричал вдруг старик высоким голосом, и на лице его появилась жуткая злобная гримаса. Он перегородил нам путь к двери и в бешенстве замахал сжатыми кулаками. — Просто так вы отсюда не уйдете! — Лицо его перекосилось. В приступе бессмысленной ярости он то жутко улыбался, то кричал что-то невразумительное. Думаю, нам пришлось бы пробираться к двери с боем, если бы не вмешался мистер Беннет.
— Дорогой профессор, — воскликнул он, — подумайте о своем положении! Вы же не хотите, чтобы в университете поднялся скандал! Мистер Холмс — известный человек. Не стоит обращаться с ним так грубо.
Все еще гневно раздувая ноздри, наш хозяин (если его можно так назвать) освободил путь к двери. Выйдя из дома в тишину тенистой аллеи, мы облегченно вздохнули. Холмса это происшествие, похоже, изрядно позабавило.
— Кажется, нервная система нашего ученого друга несколько расшатана, — заметил он. — Может, наше вторжение и было слишком уж бесцеремонным, но личная встреча, на которую я рассчитывал, все же состоялась. Постойте-ка, Ватсон, да он никак гонится за нами!
Со стороны дома послышался топот бегущих ног, но, к моему облегчению, из-за поворота выбежал не грозный профессор, а его помощник. Задыхаясь, он остановился рядом с нами.
— Мне так неловко, мистер Холмс. Я хочу извиниться.
— Дорогой сэр, вам нет нужды извиняться. Моя профессия подразумевает подобные недоразумения.
— Никогда еще не видел, чтобы он так злился. С каждым днем он становится все страшнее. Теперь вы понимаете, почему его дочь и я так встревожены? Самое страшное, что ум его остается совершенно ясным.
— Слишком ясным! — ответил Холмс. — В этом я просчитался. Очевидно, память у него гораздо надежнее, чем я подумал. Да, кстати, можем ли мы, прежде чем уйдем, взглянуть на окно комнаты мисс Пресбери?
Мистер Беннет провел нас через какие-то заросли, и мы увидели боковую стену дома.
— Вон оно, второе слева.
— Ого! До него просто так не доберешься. Правда, если видите, на стене под ним растет плющ, а сверху проходит труба, так что кое-какая опора все же имеется.
