День непослушания - Щепетнов Евгений (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Пришлось поискать, где у джипа ручка открывания капота. Нашел. Открыл. Сразу увидел аккумулятор – здоровенный такой, не как у «Жигулей». Ну это и понятно – прокрутить такую махину, двигатель «Кукурузера», – аккум надо серьезный. Завел «Гранту», поставив ее на ручник, достал провода для «прикуривания», одной стороной нацепил на аккумулятор «Крузера», другую с замиранием в сердце подключил к клеммам «Гранты». Выдержит? Тут главное, чтобы генератор не полетел. Отец говорил, что прикуривать кому-то можно только в самом экстренном случае – для спасения жизни, например. Иначе радостный автолюбитель, посадивший аккум своей дурацкой тачки, уедет в неизвестном направлении, а ты останешься со сгоревшим генератором. И получишь дорогостоящий ремонт – ни за что ни про что. Благие намерения, как известно, выстилают путь в ад – папа так всегда говорил. Прежде чем что-то сделать, нужно думать.
Но тут мне деваться уже некуда. Если не получится и спалю генератор, буду выдирать аккум из красной «букашки», в которой лежит что-то подозрительно пахучее и очень похожее на мертвеца. Только аккум там, скорее всего, одно название – не потянет он заводку «Крузера». Ну, мне так представляется… А может, снять аккум с «Гранты»? И вставить его в «Кукурузер»? Тоже стремно. Ну, заведешь, а потом? Снимать грантовский и ставить родной, крузеровский? Вся электроника (если она есть в этом раритете) может полететь к чертовой матери. Даже лампочки – и те сгорят.
Да, да – теоретически я подкован. Папа на что? Делал из меня мужчину. А мужчина должен разбираться в машинах! И я разбираюсь. Насколько могу.
Ладно, рискну! Повернул ключ «Крузера»… ага! Загорелись лампочки! Ох, опасно сейчас заводить! Часть энергии сосет пустой аккум, часть пойдет на стартер. Значит, что? Значит, нагрузка на генератор увеличится в разы! Вот сейчас он и получит пендаля, ой-ой!
Снял «Крузер» со скорости, нажав на педаль тормоза. Потом отпустил тормоз. Нет, не катится. Тут уклон и как раз к столбу. Итак… абра-кадабра… поехали!
Двигатель медленно провернул коленвал, несчастная «Гранта» сбоила, потом взвыла, увеличивая обороты, и… дык-дык-дык-дык… есть! Ура-а! Ура! Завелся! Дизель ведь, а ему много не надо! Чуть крутнул, и всё!
Глянул на показания топливного счетчика – полный бак. Мужик перед смертью залился-таки. Под крышку. И похоже, что сзади лежат еще канистры с солярой. Это отлично! Сливать с чужих машин я могу: все инструменты взял, начиная со стальной отвертки-пробойника, воронки и заканчивая оцинкованным тазом и топливным шлангом. Я сразу подумал о том, что заправляться придется мародерством – сливать горючее из чужих машин. По трассам их должно быть более чем достаточно. Одни только фуры чего стоят – в каждой горючего сотни литров. Ну, или не в каждой, но во многих.
Хорошо! Готово. Вылезаю, подхожу к «Гранте», глушу ее. И тут же чувствую запах паленого. Точно, спалил на хрен. Прав был папа: нельзя «прикуривать».
Впрочем, а когда он был неправ? Честно сказать, что-то такого не припомню. Теперь перегрузить вещи из «Гранты». Это типа «мы строили, строили и наконец построили! Саид, поджигай!». Грузил, грузил… теперь снова грузить. Да ладно, не рассыплюсь. Теперь не до лени.
Минут двадцать, может, дольше перегружал, отдыхал. Все это время «Крузак» тарахтел. Аккум надо ведь подзарядить? Так-то я с собой и зарядное устройство взял, но его нужно еще куда-то подключать, суетиться. В общем, пусть себе тарахтит. Много горючки не съест.
Закончив, сел за руль, прикрыл дверь и с удовольствием убедился в том, что кандюк аппарата исправно работает. Холодные струи воздуха били в лицо, в грудь, и через минуту наслаждения я забеспокоился – эдак можно и воспаление легких получить. Сдохнешь вот так, ни за что ни про что – просто от того, что простудился под кондиционером. А оно мне надо?
Убрал струи воздуха в сторону, облегчено вздохнул – жить можно!
Включил заднюю скорость, потихоньку отпустил сцепление… машина легко, будто ничего не весила, подалась назад, потянув за собой и красную «букашку». Та дернулась, бампер машинки со скрежетом оторвался и грохнулся на асфальт. Есть, расцепились! Все-таки хорошо, когда у тебя стальные бампера! Тебе хорошо, не красным машинкам, которые ты насадишь на этот самый бампер.
Включил первую передачу, джип рыкнул и двинулся вперед. Вот же черт! И страшно, и ощущение беспредельной безопасности! Сидишь высоко, смотришь на всех как с башни, а мощность движка такова, что сейчас нажми педаль, и машина, сметая всех и вся, рванется вперед, как танк! Класс! О-бал-деть! Если бы не такая ситуация, в какой оказался, наслаждался бы, да и только. Эх, отец бы видел…
Подъехав к дому, заглушил двигатель, вышел и начал таскать вещи из машины в подъезд. Домофон еще работал, пришлось прикладывать электронный ключ. Открыл, подложил кирпич, который держали здесь именно для этих целей (ну не звонить же каждый раз, когда переносишь что-то из машины?), и начал выгружать вещи из багажника, складывая их внизу, в подъезде. Могут, конечно, украсть, но… вероятность слишком мала. Народу-то нет, кому воровать? Да и все не украдут. А ему нужно место для мамы и папы.
Выгрузил – получилась целая гора барахла – и пошел наверх, в квартиру. Поднимался пешком, захватив с собой два легких синтетических спальных мешка. Я еще не знал, как буду тащить тела, но прекрасно осознавал, что это будет очень, очень трудно. И хотя абсолютно точно знал, что лифтом пользоваться опасно, так же хорошо понимал – придется. С седьмого этажа я их не снесу. Маму еще могу – она худенькая, легкая, а вот папу… в нем килограммов сто двадцать. А может, и больше.
Когда шел по лестнице, показалось, что за дверями одной из квартир кто-то есть. Вроде как голоса и даже рыдания. Но ломиться в те двери не стал. Мне сейчас не до них. Если только просить помочь вынести моих? Но тогда с большой вероятностью мне придется хоронить и их родню. А на это у меня не было сил. У меня и на моих-то сил может не хватить… хоть слегка отошел после трехдневной комы, но ручки-ножки еще дрожали. Особенно после трех загрузок-разгрузок. Нет, ребята, пока – сами. Простите, но я помочь вам сейчас не могу. Позже. Все позже. Потом.
Когда пришел в спальню, сердце снова сжалось и похолодело. Тяжко! Ну как же тяжко! Хоть бы уж сил хватило…
Первым делом стал укладывать маму. Хотел положить ее в спальный мешок как положено, ногами в правильном положении, но… передумал. Распустил замок-молнию насколько мог, положил спальник на пол рядом с кроватью и осторожно, задыхаясь от усилий и от сжимающего сердце горя, спустил тело на мешок. Тело было мягким, и, если бы не землистый цвет лица, можно было бы подумать, что мама спит.
Я стоял над ней на коленях минут пять, вглядываясь, запоминая черты лица – я видел его в последний раз. Навсегда! Навсегда…
Потом с трудом, мучительно, стараясь не сделать больно и понимая, как это глупо – разве можно мертвому сделать больно?! – вложил мамино тело в мешок и затянул молнию. Сделано. Теперь самое сложное: папа. С ним так, как с мамой, не получится. Придется надевать мешок сверху, прямо на постели, а потом уже перекатывать на пол, где и завершить процедуру. Так и сделал. Папа был ужасно, просто страшно тяжелым, и я не представлял, как его потащу. Но знал, что это сделаю. Чего бы это мне ни стоило.
Наконец закончил, сел на постель, натужно хрипя и обливаясь потом. А ведь я еще и не начал транспортировку! Да-а… что-то я шибко сдал… дохлятина, сущая дохлятина!
Первой потащил маму. Как ни странно, это оказалось легко. Синтетический спальный мешок скользил по полу, и, чтобы вытащить тело на лестничную площадку, мне понадобилось всего секунд двадцать. А вот дальше уже надо было думать. Тащить на себе по лестнице, держа на плече? Да я сдохну! Точно сдохну, сломаюсь. У меня и сейчас сердце колотится, того и гляди порвется.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
