Чертово колесо - Гиголашвили Михаил (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗

— Сколько прокантуешь? День-два? — безнадежно отозвался Юраш. — Да и пиво у них поганое, кислое…

— И то верно… Вот же ёб же… Если б он не попер к сумке — мы бы все сбежали, ей-богу!

— Куда? В комнату к кокону? Вас бы взяли через полчаса, — поморщился Нугзар, исподтишка проверив, на месте ли альбом, и шаря по карманам в поисках телефона переводчика, переводившего статью из каталога… «Кристи», марка… Надо идти!.. Нугзар не очень представлял себе, куда и зачем, но его охватил азарт, в нем заурчал мотор, движок, который сам собой включался при виде стены, ямы или тупика.

Он спросил, есть ли возможность связаться с Сатаной — тому будут нужны адвокат, передачи, деньги.

— А хрен его знает… В участке телефон есть, а где сам Сатана — кто ведает? Ты чего, сам туда сунуться хочешь? Не ходи, Нузгарь, погоришь…

— Но его нельзя бросать без помощи.

— Это конечно, — уважительно посмотрели на него ребята и вернулись к невеселым расчетам: к Алешке Валленбергу нельзя — там родители злые, как хунды, к Ленке Гаук ход заказан — они ее раньше тянули, а потом на Лизку Геббельс перекинулись. А Лизка замуж вышла и ключ от хаты у них отобрала, чтоб они не приходили героин шваркать по ночам.

— Знаешь чего? Поедем к Синуку! — вдруг вспомнил Васятка. — У него Малой когда-то месяц жил, комнату снимал задешево при ресторане, с его рабами и рыбками… Ну, и ширакежничал с ними. Может, смилостивится, урод?

— Поехали, — вздохнул Юраш.

— Это, Нузгарь, мы того… пошли, в Роттер поканаем, к Синуку. Домой мне не звони, я сам сообщу, когда узнаю о Сатане.

— Где он сидит?

— В районном, наверно, где еще. Район Хассельс. Или уже на тюрьме.

— Херово.

— Очень, ебаный кебан. Туда только анвальта [142] можно пустить. Короче, я через маманю узнаю, где он.

— Иди, иди, через маманю сейчас тебя самого зуховать будут… — сказал ему Юраш, топая по лестничной площадке.

59

После страшных похорон Пилия поехал к Маке в больницу.

В палате он застал майора, в белом халате поверх кителя. Мака молча лежал на койке, голова была залеплена пластырями, тампонами, бинтами. На тумбочке лежали принесенные майором апельсины, еще что-то, завернутое в синюю бумагу, и бутылка коньяка «Варцихе».

— У него ерундовая рана… Коньяк только помогает…

Я тоже только что пришел, — говорил майор.

Мака молчал.

— Я с похорон, — сказал Пилия. — Там, чуть ли не на моих глазах, порезали Кукусика.

— Вот как? Сильно?

— Не знаю. На вид — очень.

И Пилия рассказал, как они пришли на вынос, как Кукусик дрожал и предрекал себе что-то подобное, жалуясь, что все его отгоняют и кроют Иудой. Получив кусочек опиума, Кукусик чувствовал себя отлично и собирался куда-то ехать, чуть ли не в Рио-де-Жанейро, и вот на тебе — когда начался переполох выноса, какие-то типы порезали его (он не стал говорить, что знает, кто они были — зачем лишние проблемы?)

— Ну, дела, — покачал головой майор. — А сам Кукусик в каком районе жил?

— В каком живут все морфинисты? В Сабуртало.

— Значит, к нам дело поступит. Ты ему «скорую» вызвал?.. Ну, врачи обязаны будут сообщить… Кукусик проведен по всем картотекам, никто удивляться не будет. С наркоманами никто не церемонится. За что можно изрезать наркомана? За все. За наркотики, за деньги, за наседничество… не за оперы и Друбадуры, а за отраву и бабки… — Майор покачал головой. — Быстро они раскусили, что к чему.

— До того, как случилось несчастье, он успел показать мне этих двоих, Тугуши и Ладо, но там ловить нечего: один вообще какой-то дегенерат, весь в бинтах и гипсе, где-то попал в аварию, а второй — мой приятель, я его знаю по городу, Ладо, хороший парень. Журналист, работает в газете. Что ты с него возьмешь?

— Правильно, — махнул рукой майор, торжественно покопался в кармане, достал пачку денег и сказал:

— Мака, вот тебе десять тысяч за Амоева. Пока больше не принесли, просят подождать до среды. Знаешь ведь, как у курдов: надо подождать, пока соберут, пока принесут. Но зато у них это четко.

— Откуда у них деньги? Все они богачи? — еле слышно спросил Мака.

Майор усмехнулся его наивности:

— Как муша или таксис может быть богачом? Нет, конечно. Просто все, что они на свадьбах и крестинах дарят, записывается, и когда кого-нибудь ловят, то из этой общинной кассы можно взять ту сумму, которую ты когда-то дарил людям. Живой банк, короче! Касса взаимовыкупа! Вот десять тысяч тебе на цветы… И вот, — покопался майор в своем синем кителе, вынул два мятых листка. — Вот показания твоей будущей жены…

— А что случилось? — полушепотом, полуглазами спросил Мака.

— Кошка с мышкой обручилась! — заколыхался майор. — Ничего не случилось. Я с Бати в нарды сыграл, выиграл у него, все в порядке теперь. Пойдет в тюрьму.

— Как в тюрьму?

— Шучу. Какая тюрьма? Для чего он в тюрьме нужен? Я ему сказал, чтоб он полтинник принес — и все. И свободен… за недостатком улик… Если за каждую брошенную палку сажать, так это надо будет тюрем до Сахары понастроить, если не до Антарктиды… Когда ты жену трахаешь, а она не хочет — это что, не насилие? Это тоже насилие. И это насилие, и то. Самец на то и самец, чтоб он эту самку насиловал и свое семя в нее внедрял, хотя бы и насильно. Какой же он самец, если он на нее не вскочит? А тебе, дорогой, не советую торопиться с женитьбой. Куда там? Выбери, посмотри, узнай хорошенько, кто она, чем дышит, кто родители, деньги есть, нету…

— Что, ему с родителями жить или с деньгами? — вступился за партнера Пилия.

— А ты как думал? И с деньгами, и с родителями. Умные люди, кстати, советуют в первую брачную ночь трахать не невесту, а тещу — если теще понравится, то тогда семейная жизнь будет у тебя протекать в мире и спокойствии.

Пилия засмеялся:

— Лучше уж тогда бабушку…

— Глупости! Теща — это вещь, от нее много пользы может быть, если ее как следует приручить. Теща тоже хочет жить… особенно с молодым зятем… они все своим дочерям черной завистью завидуют…

— А ты свою тещу трахал? — спросил Пилия.

Майор колыхнулся:

— Нет, она слишком толстая была, обхватить невозможно… Зато какое чакапули [143] готовила!.. Умерла, бедная, от диабета… Так торты любила, каждый день по торту съедала… А ты не передумал от нас убегать?

— Нет, — сказал Пилия. — Хочу попробовать другую жизнь.

— Ну-ну, только на себя потом пеняй. И помни, что два года ты — в командировке, можешь пробовать, потом будет желание — возвращайся. Но, я думаю, друзьями мы всегда останемся, — заключил майор.

— Да, конечно, — кивнул Пилия.

Мака глазами подтвердил свое согласие со словами партнера.

— Ладно, ребята, вы тут оставайтесь, бутылка у вас есть, а мне пора. — И майор, поцеловав Маку в бинты, вышел.

Из коридора были слышны дребезжащие звуки каталки, скорые шаги, звон стекла, крики: «Быстро, быстро капельницу!»

Мака едва заметно качнул головой.

— Гела, возьми эти деньги, — с трудом прошептал он, указывая на тумбочку, где лежали деньги, оставленные майором. — В кармане куртки — ключ от квартиры. Пойди, положи их туда… зачем они тут… Подожди, немного вытяни из пачки… для медсестер… И для матери… И сделай опись всего, что там в банках.

— Сделаю. А что, брат, уйдем из ментовки? Что нам там делать, с этими носорогами? Вот тебя ранило…

— Уйдем, — кивнул Мака.

— Купим ларьки, откроем кооперативы, будем себе жить спокойно. А то, что без погон и оружия загнемся, так это еще посмотрим. Без погон — ладно, но с оружием… С нашим умением мы не пропадем. Как считаешь? — сказал Пилия.

Тот кивнул и попросил:

— Очисти один апельсин, во рту пересохло, все время кровь откуда-то в рот попадает…

— Ну, сука этот Сатана! Попадись он мне — я ему башку разобью! — по привычке выругался Пилия, но внутренне одернул себя: хватит, никому ничего разбивать не надо, уже все разбито, куда еще? Закончены эти дела. Сейчас надо пойти, сделать опись и подумать, как реализовать то, что послано Богом.