Покорители студеных морей. Ключи от заколдованного замка - Бадигин Константин Сергеевич (книги онлайн .txt) 📗
Через пять дней вождь Ютрамаки вместе с воинами перешел на бриг и расположился в большом трюме. Приближались индейцы к судну, как всегда, с песнями, обошли его три раза на батах, а уж потом взобрались на палубу. В трюм набилось около сотни индейцев, было тесновато, трюм пустовал только наполовину, там оставались товары, не нужные индейцам.
Ютрамаки приготовил подарки для якутатского вождя: несколько ящиков рома, порох и два десятка новых английских ружей.
Погода благоприятствовала плаванию. С попутным ветром Иван Степанович снялся с якоря и взял курс на залив Якутат.
Вечером бриг миновал остров, у которого в прошлом году потерпел крушение галиот «Варфоломей и Варнава». На острове Круков в первый раз увидел вождя Ютрамаки. Глядя на черные скалы, торчавшие из воды, Иван Степанович вспомнил, как все произошло…
«Буду умолять министра морских дел, — думал Иван Степанович, — позволить покинуть сии дикие места и приехать в родной Петербург. Император Павел умер. Может быть, великодушный Александр отменит несправедливое наказание? Самое тяжелое преступление можно искупить страданием, выпавшим на мою долю».
Бриг повернул на запад. Обойдя южную часть острова Чирикова, Круков положил курс вдоль острова на север. Ровно через сутки открылась приметная гора Эджкомб, вершина ее дымилась. Отсюда начинался Ситкинский пролив. Иван Степанович показал Слепцову гору Эджкомб.
— Я бывал на Ситке и знаю место, где построена крепость архистратига Михаила, — сказал Круков. — Не повернуть ли нам на нее?
— Нет, так делать нельзя, — не согласился Слепцов. — Может быть, крепость захвачена колошами. Тогда мы попадем в скверное положение: на корабле враги и на берегу враги.
— Да, ты прав, Тимофей Федорович.
— Значит, идем в Якутатский залив.
— Да, идем. Там наша крепость. Там живут русские. Но как мы избавимся от проклятого Ютрамаки?
— Ютрамаки вовсе не плохой человек, — отозвался Слепцов. — Когда придем на место, увидим, как поступить. Сейчас ничего не придумаешь.
Бриг «Провидение», наполнив ветром все паруса, немного накренясь на левый борт, продолжал свой путь на север.
Недалеко от поворотного мыса, над которым высилась гора Эджкомб, вахтенные увидели два индейских бата: они шли наперерез. Когда бриг поравнялся с батами, Круков увидел сидевших в них колошей. Они что–то кричали и показывали на Ситкинский пролив.
— Зовут на Ситку, — догадался Иван Степанович. — Думают, что на нашем бриге агличане.
— Вы правы, сударь. Теперь я еще больше уверен, что крепость захвачена колошами.
На следующий день вечером мореходы увидели глетчерные льды, плавающие у входа в Ледяной пролив.
На баке брига появился вождь Ютрамаки в сопровождении старого индейца с длинными седыми волосами. Вождь был в своем обычном наряде: в куртке, штанах и пуховой шляпе.
Старик долго присматривался к берегам и, когда увидел высокий ледник, спускавшийся к берегу, оживился и стал указывать на него вождю Ютрамаки… Берег был пустынен. В подзорную трубу Иван Степанович увидел узкую полоску песчаного пляжа, протянувшуюся вдоль подножия ледника. На песке он заметил огромные валуны.
— Вождь Ютрамаки нас проверяет, не иначе. Старик индеец был в здешних местах.
Вскоре бриг поравнялся с черным мысом, лишенным растительности. Его поверхность была покрыта большими камнями. К северо–западу виднелась скалистая осыпь и водопад, низвергавшийся с каменного уступа.
К вечеру ветер переменился, подул с запада. Парусник сбавил ход. Похолодало. Над свинцово–черным морем заклубились седые клочья тумана. Неслышно, будто крадучись, молочная пелена окутала со всех сторон парусник. Туман заставил насторожиться мореходов. Иван Степанович не покидал шканцы.
Промокли, отяжелели паруса, струнами натянулись снасти. Все судно покрылось крупными каплями влаги. Только море по–прежнему было тихим. Туман глушил звуки. Тишина нарушалась лишь всплесками воды за бортом.
По счислению до Якутатского залива оставалось всего десять миль. Иван Степанович решил дождаться прояснения погоды и лечь в дрейф.
В эту ночь мореходы не спали. «Что сулит завтрашний день, — думал каждый. — Может быть, завтра мы будем свободными, а может быть, все сложится иначе?..»
Елена Петровна тоже не спала. Она отложила в сторону английский роман о морских приключениях, оставшийся после капитана Хейли, и задумалась. Индейцев она не боялась и была уверена, что вождь Ютрамаки отнесется к ней благожелательно. Вот только если мужчины затеют драку с индейцами, тогда в нее может попасть шальная пуля. О–о, с нее довольно приключений. До конца жизни она сможет рассказывать родным и знакомым о том, что произошло за эти ужасные месяцы… Только бы ей добраться до Москвы. Теперь–то она не согласилась бы ехать с мужем в эти далекие места ни за какие коврижки. Это не значит, что она стала меньше любить своего мужа. Вовсе нет. Однако есть предел, через который женщине трудно переступить.
Ночью Тимофей Федорович Слепцов зашил свою драгоценную тетрадь в подкладку суконной куртки. Там было записано все, что перенесли промышленные с галиота «Варфоломей и Варнава». Потом приказчик и Иван Степанович, уединившись в рулевую рубку, долго обсуждали, что надо сделать для освобождения от индейцев.
С рассветом туман стал редеть, расходиться.
— Вижу берег! — закричал вахтенный. — Вон там, смотрите!
Словно по мановению волшебной палочки, туман растаял. Показалось синее небо. Мореходы увидели близкие берега, величественную гору Святого Ильи с заснеженной вершиной. Открылись поросшие лесом прибрежные равнины. Здесь был залив Якутат.
Раздалась команда капитана, промышленные поставили паруса, бриг быстро приближался к хорошо заметному входу в залив. Он подходил все ближе к утесистому берегу. Вот он миновал восточный входной мыс. Индейцы вылезли из трюма и разглядывали открывшиеся берега. Палуба огласилась громким разговором и гортанными выкриками.
— Там селение тлинкитов, — показал вождь Ютрамаки. — Видишь, где стоят два высоких камня?
Круков молча кивнул.
Промышленные по приказу Слепцова внимательно следили за индейцами: мало ли что могло прийти им в голову? Но все обошлось благополучно.
Бриг повернул на темнеющий впереди каменный мыс. Не доходя двух верст до индейского селения, Иван Степанович спустил на воду для промера глубин шлюпку, и бриг медленно двигался вслед за нею. На расстоянии одной версты отдали якорь.
Не медля ни минуты, индейцы спустили на воду свои баты, погрузили в них подарки.
— Ты будешь нас ждать, — сказал Ютрамаки Слепцову. — Когда мы вернемся обратно на наш остров, я отпущу всех русских.
— Хорошо, хозяин, но сколько дней тебя ждать?
— Три дня. — Вождь Ютрамаки показал три пальца.
С песнями и радостными возгласами индейцы отвалили от борта.
Ночью пошел дождь. Крупные капли вразнобой забарабанили по палубе. На лужах вздувались пузыри. Дозорный индеец, не шевелясь, как истукан, сидел на люке трюма, не спуская глаз с поселка. Казалось, ему безразлично, что проливной дождь промочил насквозь новое синее одеяло, в которое он был завернут. Ружье индеец держал на коленях.
Два морехода, подобравшись сзади, опрокинули воина и мгновенно связали веревкой руки и ноги. Рот ему заткнули туго свернутой тряпкой. Он не успел даже вскрикнуть. Индеец приготовился к смерти и больше не сопротивлялся.
Оставив на палубе двух кадьякских женщин для наблюдения, мореходы спустились в трюм и по сигналу Слепцова набросились на спящих индейцев. Воины сдались не сразу. Началась свалка, но вскоре прекратилась. Индейцы, связанные по рукам и ногам, с тряпками во рту рядышком лежали на дне трюма. Они таращили черные глаза и старались выпихнуть языком кляп.
— Обе шлюпки на воду, — скомандовал Иван Степанович.
Мореходы спустили шлюпки. В каждой был приготовлен запас провианта и по два бочонка пресной воды. Не теряя времени, тронулись в путь. Не больше мили прошли, как послышался чей–то истошный крик:
