Мерзость - Симмонс Дэн (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

Половина лба и черепа были открыты, поскольку мотоциклетный шлем и шерстяная шапка съехали набок, и волосы на голове оказались коротко постриженными и такими светлыми, что сквозь мои очки из крукса выглядели почти белыми. Я на секунду поднял очки, чтобы получше разглядеть, и убедился, что короткие, все еще зачесанные назад волосы действительно белые — скорее всего, из-за годового воздействия ультрафиолетовых лучей, свирепствующих на такой высоте. Нетронутая правая сторона лица поросла белой щетиной, но часть щетины вдоль затененной скулы имела желтоватый оттенок.

Я оглянулся в поисках рюкзака или других вещей, сохранившихся после падения, но ничего не увидел, за исключением брезентовой противогазной сумки на груди трупа — как у Джорджа Мэллори. Борясь с внезапным приступом тошноты, я присоединил кислородную маску к своему кожаному мотоциклетному шлему, включил подачу кислорода на минимум и сделал несколько вдохов, чтобы вернуть мозг в рабочее состояние.

Когда четверо моих товарищей преодолели последние ярды вверх по оврагу, я отступил, освобождая им место. Какое-то время все молчали, скорее для того, чтобы наполнить легкие кислородом, чем в знак уважения к мертвому человеку у наших ног. Это придет потом… А пока я жадно глотал воздух, который питал меня кислородом, как на высоте 15 000 футов, из своего баллона и, моргая, пытался избавиться от черных точек, заполнивших сузившееся поле зрения. Карабкаться через каменную гряду на высоте 28 000 футов — это не самый разумный мой поступок за последнюю неделю.

Я потянул кислородную маску вниз.

— Это ваш кузен Персиваль, Реджи?

Женщина посмотрела на меня так, словно сомневалась, не шутка ли это. Увидев, что я серьезен, покачала головой. После падения на склоне из-под отороченного мехом летного шлема выбились несколько прядей ее прекрасных иссиня-черных волос. Она тоже сдвинула на лоб массивные очки, чтобы, как я полагаю, получше рассмотреть труп, и в ее глазах было еще больше яркого ультрамарина, чем обычно.

— Этому человеку в момент смерти было чуть за двадцать, — сказала Реджи. — Моему кузену Перси в прошлом году исполнился тридцать один. Кроме того, у Перси… были… темные волосы, более длинные, и тонкие черные усики, как у Дугласа Фэрбенкса в «Знаке Зорро».

— Тогда кто же это?

— Джентльмены, — печальным голосом продолжила Реджи, — перед вами бренные останки двадцатидвухлетнего Эндрю Комина «Сэнди» Ирвина.

Жан-Клод перекрестился. Впервые за все время нашего знакомства.

Я снова оттянул маску вниз для длинной тирады.

— Не понимаю. Я нашел Мэллори в семи или восьми сотнях футов ниже… но Ирвин тоже обвязан веревкой. И тоже оборванной близко к телу…

Дикон огляделся.

— Ты прав, Джейк, — сказал он. Здесь, на высоте больше 28 000 футов, по-прежнему дул лишь легкий ветерок. — Мэллори не падал с такой высоты, через весь Желтый пояс, каменные гряды и скалы — в противном случае его тело было бы изуродовано гораздо сильнее.

— Значит, они спускались поодиночке? — спросил Жан-Клод; в его тоне сквозило неодобрение опытного гида Шамони.

— Не думаю, — ответил Дикон. — Полагаю, несчастный случай — падение — имел место гораздо ниже, под Желтым поясом и тем гребнем, где-то среди скалистых оврагов внизу. Один из них сорвался первым… и как ни трудно в это поверить, мне кажется, этим человеком был Мэллори.

— Почему? — спросил я.

— Из-за раны на колене Ирвина, — тяжело дыша, сказал Пасанг.

Я ее не заметил. Ткань некогда светлых, а теперь покрытых грязью брюк была порвана и испачкана засохшей кровью, и колено представляло собой открытое месиво из разбитых хрящей.

— И что это доказывает? — Я снова надел кислородную маску.

— Это доказывает, что Ирвин пролетел меньшее расстояние, чем Мэллори, — сказал Дикон. — Но обратите внимание, что альпинистская веревка толщиной три восьмых дюйма порвалась приблизительно в десяти футах от тела Ирвина — как и тела Мэллори, — и я полагаю, от удара об острую скалу, но уже после того, как оба получили травмы.

— От которых они и умерли? — спросила Реджи.

— Нет, — ответил Пасанг. — Мистер Мэллори умер от последствий падения и от переохлаждения. Но, я думаю — и мы все это видели, — через несколько минут или даже секунд он потерял сознание от ужасной травмы головы или от боли в сломанной ноге. Мистера Ирвина, по моему мнению, сбило с ног, предположительно во время страховки где-то чуть ниже этого места, и он упал и разбил колено — кстати, это очень, очень больно; травма колена считается одной из самых болезненных, какую только может выдержать человек. Но веревка оборвалась, снизу доносились затихающие крики и звуки падения мистера Мэллори, и мистер Ирвин прополз вверх несколько ярдов или даже сотню футов до этого места, где замерз насмерть после наступления темноты.

— Почему он пополз вверх? — спросил Жан-Клод. — Их шестой лагерь находился всего в нескольких сотнях ярдов отсюда, ниже и восточнее.

— Не забывайте, что ни у мистера Мэллори, ни у мистера Ирвина не было компаса, — тихо сказал Пасанг. — Мистер Мэллори спускался первым через каменный лабиринт ниже Желтого пояса и упал — возможно, сбив с ног мистера Ирвина, который его страховал, — а затем веревка оборвалась, и мистер Ирвин разбил пателлу.

— Пателлу? — переспросил Жан-Клод.

— Коленную чашечку, — пояснил Пасанг.

— И тем не менее, — настаивал Жан-Клод, — зачем Ирвину ползти вверх, если Мэллори упал вниз?

— Возможно, потому, что здесь, у самого гребня, еще оставалась полоса света от заходящего солнца, а Сэнди очень, очень замерз и думал, что солнце подарит ему еще несколько минут тепла и жизни, — предположила Реджи. — В любом случае, вот его блокнот.

Она извлекла маленькую книжечку не из противогазной сумки, а из нагрудного кармана норфолкской куртки Ирвина. Мы сгрудились вокруг нее. Известно, что Ирвин писал с чудовищными ошибками — много лет спустя я понял, что это, скорее всего, дислексия, — но здесь он сокращал большинство слов, и читать накорябанные карандашом строчки было все равно что разгадывать немецкий шифр.

Я снова оттянул маску от лица.

— Что это значит: «вбс 1й блк 3.48 псл нчл всх V пдч всвр вкл 2.2л»?

Ответил мне Жан-Код. Он разбирал каракули и сокращения Ирвина не лучше остальных, но был специалистом по кислородным аппаратам, модернизацией которых занимались его отец, Джордж Финч и Сэнди Ирвин.

— Выбросил первый баллон… кислорода… через три часа сорок восемь минут после начала восхождения из пятого лагеря, — перевел Же-Ка. Но это было еще не все. — Подача все время была включена на максимум, две целых и две десятых литра в минуту.

— Все точно, — с уважением произнес Дикон вполголоса. — Если они всю дорогу от пятого лагеря дышали кислородом при максимальной подаче, то должны были выбросить первый пустой баллон где-то недалеко от первой ступени.

— Сколько кислородных баллонов у них было с собой? — спросила Реджи.

Дикон пожал плечами.

— Никто точно не знает. Но, судя по заметкам на полях одного из старых писем в кармане Мэллори, завернутых в красивый носовой платок… думаю, не меньше пяти на двоих.

— Господи, — прошептала Реджи. — Имея пять баллонов и начав восхождение до рассвета или сразу после него, они могли подняться на вершину Эвереста, и у них осталось бы достаточно кислорода, чтобы спуститься, по крайней мере, ниже второй ступени.

— А что сказано в этих двух записях? — спросил Дикон.

«М офт Р в чдс мст. об оч грд. Нсл нич не пдл. Мсрв в прв. клн бл но нтс кк рнш. М обгнслнл бл слн. Нч. Мнг зв. Крс. Оч оч хлн. Прщ М я лб тб п и т Т. Д. Мн жл».

Дикон подумал минуту, затем попытался щелкнуть пальцами в толстых варежках.

— «Мэллори оставил фото Рут в чудесном месте. Оба очень горды. Несчастный случай, ничего не поделаешь… Мэллори сорвался… веревка порвалась».

— А последняя часть? — спросил Пасанг, разглядывая записи, освещенные ярким солнцем. Он указал на строчку: «клн бл но нтс кк рнш. М обгнслнл бл слн. Нч. Мнг зв. Крс. Оч оч хлн».