Пациент скорее жив - Градова Ирина (прочитать книгу .txt) 📗

Боже, как же здорово слышать в трубке ее голос! Мы немного поболтали. Честно говоря, я потратила бы на разговор с мамой и больше времени, но она волновалась за то, во сколько мне обойдется звонок из-за границы, она слышала, что в Скандинавии очень дорогие тарифы.

Повесив трубку, я легла на диван, приглушила звук телевизора и взяла блокнот. Подумав пару минут и собравшись с мыслями, набросала коротенький план действий на будущее. Получилось следующее:

1) познакомиться с как можно большим количеством народа в собственном отделении и попробовать их разговорить – возможно, кто-то из сотрудников знает нечто, интересное для ОМР и Лицкявичуса; в больнице явно не все в порядке, судя хотя бы по настроению Марины, так что слухи о темных делах, творящихся там, вполне могут оказаться правдивыми;

2) выяснить, лежал ли в отделении неврологии кто-то из пропавших пенсионеров;

3) для этого необходимо проникнуть в компьютер Марины;

4) если в неврологию никто не попадал, то узнать насчет других отделений;

5) для этого придется влезть в компьютер приемного отделения…

Хватит ли мне квалификации? Конечно, за последние несколько месяцев мои знания в области высоких технологий несколько улучшились, благодаря Дэну и Шилову, однако… Моя рука сама потянулась к трубке и набрала первые несколько цифр номера Олега, но я вовремя себя остановила. Что я ему скажу? Тем не менее я еще пару минут подержала трубку около уха, словно надеясь, что аппарат сам догадается, какие еще цифры следует набрать, и все-таки соединит меня с Олегом.

У меня снова не было шанса предпринять шаги по расследованию: беготня занимала большую часть моего рабочего времени, и только к четырем часам пополудни все немного улеглось и я смогла перевести дух. Присев за стойкой сестринского поста, я начала листать журнал, надеясь обнаружить в нем информацию о тех, кто лежал в отделении некоторое время назад. К сожалению, на посту не было компьютера – еще одно упущение, принижающее статус Светлогорки по сравнению с моей больницей. Если бы машина там стояла, я смогла бы найти сведения – пусть даже только по отделению неврологии.

– О, милое новое лицо в нашем болоте, полном лягушек! – услышала я приятный голос и вскинула голову.

Передо мной, облокотившись на стойку, стоял невысокий мужчина лет сорока с небольшим. Не слишком красивый, он тем не менее выглядел чрезвычайно ухоженным – даже его руки с безупречным маникюром и тонкими длинными пальцами говорили о принадлежности к элите медицинского персонала. Кроме того, у него оказались черные гладкие волосы и пронзительные карие глаза, которые, казалось, видели тебя насквозь, и я ни минуты не сомневалась в том, кем именно является этот человек: несомненно, психоаналитиком, о котором упоминала Марина.

– Как вас зовут, милая дама? – продолжал мурлыкать он.

– Анна, – ответила я и улыбнулась, напомнив себе, что должна заводить как можно больше знакомств, чтобы выполнить свою задачу, для чего мне следует быть дружелюбной со всеми, кто проявляет к моей персоне хоть какой-то интерес. – А вы…

– Ильяс, – представился мужчина и тоже улыбнулся. – Вообще-то – Ильяс Ахатович, но для красивых медсестер – просто Ильяс.

– Очень приятно.

– Читаешь что-то интересное? – спросил он, с ходу переходя на «ты» и перегибаясь через стойку, чтобы заглянуть в журнал. Я прикрыла его игривым жестом.

– О, секреты? – поднял он густые брови. – Обожаю таинственных женщин! В женщине обязательно должна присутствовать загадка, иначе становится скучно.

– А вы быстро начинаете скучать, Ильяс Ахатович? – предположила я.

– Просто Ильяс, – напомнил психоаналитик. – А ты, по-моему, из тех, с кем не заскучаешь?

Я лишь неопределенно повела плечами: при желании этот жест можно было истолковать как угодно. То, что пытался делать мужчина, выглядело как одно из самых липких приставаний, что мне довелось испытать за всю жизнь. Я сразу раскусила его – в нем-то для меня не было никакой загадки! Ильяс любит женщин и в Светлогорке чувствует себя, как кот в молочной лавке. Наверное, у него в каждом отделении имеется хотя бы одна любовница из среднего медицинского персонала, несмотря на то что он почти наверняка женат. Психоаналитик пользуется успехом у противоположного пола, потому что ухожен, умен, образован и состоятелен в отличие от большинства работающих здесь, однако в глубине души он презирает своих любовниц, так как считает их доступными и корыстными особами, в чем, несомненно, отчасти прав. Больницы бывают разными, но в отношениях между сотрудниками редко можно встретить сколько-нибудь заметные отличия. Врачи напропалую изменяют своим женам, на которых женились, как правило, еще в институте, с медсестрами и врачами-женщинами. Хотя чаще всего, разумеется, именно с сестрами, потому что у них низкая самооценка, и в этой цепочке ниже них стоят только нянечки. Медсестры втайне надеются на удачный брак с врачом. Многие из них приехали из глубинки и мечтают зацепиться в Питере, другие живут в ужасных жилищных условиях и имеют мало шансов заполучить мужа, способного обеспечить их всем необходимым. Запросы девушек, особенно симпатичных, порой невероятно велики! Тем не менее чудеса все же случаются. Примерно к сорока – сорока пяти годам врачи частенько разводятся со своими половинами и, если, конечно, не найдут никого более достойного, иногда женятся на медсестрах. Это не останавливает их от измен, потому что медсестры постоянно меняются, и новые тоже мечтают хотя бы, на худой конец, о романе с врачом, ну а если правильно разыграть карты, то и на брак. Одним словом, круговорот медсестер в природе никогда не прекращается.

– Чем занимаешься в свободное время? – продолжал между тем свою игру психоаналитик.

Я про себя усмехнулась. Вообще-то, у меня взрослый сын, мама, собака, бывший муж и любовник – мне есть с кем провести вечерок! Но я ответила иначе, скромно потупив глаза:

– Да так, ничем особенным.

Вполне возможно, Ильяс окажется именно тем, от кого я смогу почерпнуть необходимые мне сведения. Он свободно перемещается по всей больнице, так как является единственным в своем роде специалистом, а потому видит и слышит все, что происходит в других отделениях. Может, он видел Александру Орбах и даже разговаривал с ней?

– Как насчет чашечки кофе с коньяком? – предложил он.

– Почему бы и нет? – пожала я плечами.

– Отлично! Тогда приходи в мой кабинет часиков в шесть, – быстро произнес психоаналитик и, улыбнувшись на прощание, отчалил в сторону палат.

Вот это да: он даже не потрудился пригласить меня в кафе или бар, а сразу взял быка за рога, предложив прийти прямо к нему на рабочее место! Очевидно, именно там все и происходит – в смысле, «любовь». Молодец, Ильяс Ахатович, снимаю шляпу!

Я уже собиралась вернуться к изучению журнала, но тут, откуда ни возьмись, нарисовался Антон. Приняв ту же самую позу, что до него психоаналитик, медбрат спросил:

– Клеился к тебе наш Ильяс, да?

Я лишь махнула рукой, показывая, что мне не впервой.

– Смотри, будь осторожна, – сказал Антон серьезным тоном.

– Ты уже во второй раз предупреждаешь меня об осторожности, – заметила я, устремив на него пристальный взгляд. – Почему?

– И тебе лучше следовать моим советам, – не отвечая, заявил медбрат. – Таким, как мы, лучше держаться вместе и не связываться с врачами. Ты понимаешь, о чем я?

Я вновь махнула рукой.

– Так ты пойдешь к нему сегодня? – задал следующий вопрос Антон.

Не знаю почему, но у меня возникло странное ощущение, что он спрашивает не просто так. Тем не менее отвечать я не сочла нужным и снова опустила глаза в журнал. А когда через несколько секунд снова подняла голову, Антона и след простыл.

Этот парень вызывал у меня противоречивые чувства. С одной стороны, я видела его, как говорится, «в деле»: он и в самом деле умеет общаться с пациентами – даже с теми, на которых, судя по отношению большинства медсестер, тратить время считается просто нерациональным, ведь старики и старухи – народ не денежный, а значит, поиметь с них нечего. С другой, Антон, кажется, внимательно следит за происходящим в отделении, и причину его внимания я пока определить не могла. Почему он решил, что имеет право разговаривать со мной так, словно я ему подружка? Да мы, черт подери, едва знакомы! Но в одном я все же собиралась последовать совету Антона: Ильяс сегодня напрасно прождет меня в своем кабинете с коньячком наготове!