Как покорить герцога - Майклз Кейси (книга регистрации TXT) 📗

Действительно ли он чувствовал себя так, словно посягнул на чужое? Словно вор, пляшущий на могилах своего дяди и кузенов?

Еще несколько минут они ехали молча, а затем повернули на изрытую колеями дорогу, протянувшуюся вдоль густого подлеска и деревьев, росших всего в нескольких ярдах от них по обе стороны.

Раф все время ощущал на себе взгляд Шарлотты, пока она наконец не произнесла:

— Ты знаешь, Раф, трупы так и не нашли. Эммелина заказала заупокойную службу в часовне имения, когда уже не осталось никакой надежды, но там… но в усыпальнице ничего не было. Только медные пластины на том месте, где должны были быть их могилы. Эммелина сделала все возможное.

— В письме, которое Финеас передал мне от нее, говорилось о новой яхте и шторме. Я понял, что их тела вряд ли когда-либо найдут.

— Мне жаль, но этого можно было избежать. Экипаж хотел повернуть назад, когда заметили приближающуюся грозу, но ваши кузены и дядя не согласились с капитаном. Единственный выживший человек, который продержался на воде довольно долго, пока его не подобрало проходящее судно, говорил также об изрядном количестве вина и нескольких женщинах на борту. Не леди, Раф. Просто женщины. Извини за откровенность, но Джордж был всегда немного не в себе. Могу только удивляться, почему герцог согласился на эту экскурсию.

— Возможно, ты знаешь лишь о нескольких блудницах, — сказал Раф, имея в виду, что его дядюшка всегда отличался хорошим аппетитом к женскому телу, и тем большим, чем менее респектабельными были женщины. — Наверняка Эммелине было неловко услышать об этом. А тебе — рассказывать мне.

Шарлотта пожала плечами с явно деланным равнодушием.

— Я совсем не думаю об этом. Или о них. Они умерли, так в чем вопрос?

— Возможно, хорошо бы иметь какие-то сведения. Я не знаю того, кто выжил из экипажа яхты.

— Он не был членом экипажа, Раф. Это некий мистер Хью Хобарт. Он и написал Эммелине о последних минутах затонувшей яхты. По его словам, Джорджа и Гарольда с их… гм… с их спутницами укачало, и все они были в каютах, когда огромная волна опрокинула судно. Твой дядя с мистером Хобартом находились на палубе, когда яхта запоздало повернула к берегу.

— Боже мой! Должно быть, они были в ужасе. Мы попали в шторм в Ла-Манше, когда шли сюда. Это был трофейный испанский галеон, крепкое судно, но его швыряло, как пробку. Могу представить, что мог сделать разбушевавшийся Ла-Манш с маленькой яхтой.

— Поэтому твой друг Фитц и поспешил сойти на берег. Да, последнее, что запомнил мистер Хобарт, когда пришел в себя в маленькой шлюпке, которую взяли на буксир, — это как яхта накренилась и гик [6]с размаху ударил твоего дядю прямо в грудь и в голову. Наверняка это был смертельный удар. Сожалею, Раф.

— Да, и я тоже.

Шарлотта повернула лошадь на еще более узкую дорогу, которая, как он знал, вела к лесопилке. Ашерст-Холл находился довольно близко к Сассекс-Уилд, что делало лесное хозяйство доходным для имения. Повсюду, где рубили взрослые деревья, выращивали саженцы. Раф вспомнил, как дядя поучал Джорджа, что одна только вырубка — это жадность и недальновидность и что за каждый посеянный в землю пенни пожнешь фунт. Это и есть путь к настоящему богатству. Покойный герцог был тяжелым человеком, но он прекрасно управлял своими землями.

— Мистера Хобарта пригласили на церемонию поминовения, но он был вынужден отказаться, так как еще не выздоровел после травм. Эммелина так хотела встретиться с ним и узнать больше о последних часах своей семьи.

— Пожалуй, я должен сам поговорить с этим джентльменом, — сказал Раф, наблюдая, как отовсюду сбегаются люди и выстраиваются вдоль дороги. — Он был, как я полагаю, другом Джорджа?

— Не знаю, тебе лучше спросить его самого. Я никогда не слышала этого имени, пока Эммелина не получила письмо и не прочитала его мне. Эммелина тоже не знала этого человека, но это ни о чем не говорит, ведь у твоих кузенов были обширные знакомства. А вот и мистер Каммингс! — Шарлотта заметила всадника, приближавшегося к ним по тропе. — Ты с ним незнаком. Твой дядя нанял его, когда мистер Уиллард уехал в Хэмпшир, чтобы провести преклонные годы со своей взрослой дочерью. Называй его Джоном.

— Да, мэм, — шутливо произнес Раф. — Однако у меня есть мысль. Не проще ли мне уволить его и нанять тебя управлять Ашерст-Холл и всей моей жизнью?

Ему показалось, что в мягких карих глазах Шарлотты что-то промелькнуло… Гнев? Нет. И вряд ли обида. Что-то другое… Но что? Вина? Нет, непохоже.

— Я только пытаюсь помочь, Раф, — сказала она.

— Да, Шарлотта, я знаю. Пожалуйста, прости меня. — Он протянул руку к ее рукам, державшим поводья. — Я бы пропал без тебя.

Она улыбнулась, но в ее прекрасных карих глазах веселья, похоже, не было.

— О, ты недолго будешь во мне нуждаться. Я абсолютно уверена, что ты способен стать прекрасным герцогом. Не забывай, Раф, что «иные родятся великими, иные достигают величия, а иным…».

— «…а иным величие жалуется» [7]. Да, Чарли, я помню, как учил Шекспира вместе с Джорджем и Гарольдом, когда жил здесь из милости. Но я не был рожден для величия, не достиг ничего мало-мальски великого и получил этот титул, не прилагая никаких усилий.

Шарлотта в гневе округлила глаза.

— Тебе действительно нужно остановиться, Раф. Заслужили ли Джордж и Гарольд родиться теми, кем они были? Рождается ли кто-то тем, кем он заслуживает быть? То, как мир воспринимает тебя и как ты сам воспринимаешь себя, определяет твое поведение. А теперь поверни свою шляпу. Так слишком видна вмятина, а это не соответствует твоему положению.

Раф запрокинул голову и весело расхохотался.

— Ты была бы первоклассным сержантом. — Он послушно поправил шляпу. — А как мои сапоги, сержант? Они в порядке?

В ответ на этот непосредственный выплеск эмоций она лишь подняла подбородок, и он услышал решительное «уффф!».

— Ваша светлость! — произнес мистер Каммингс, остановившись шагах в десяти от них и снимая шляпу. — Нам сказали ожидать вашего приезда сегодня утром. Добро пожаловать домой, сэр.

— Спасибо, Джон, — ответил Раф, подстегивая лошадь, чтобы подъехать ближе, и протягивая ему руку. — Могу я быть с тобой откровенным? Отдаюсь на твою милость. Есть ли здесь нечто такое, что тебе хотелось бы показать мне сегодня?

— Ну… мисс Сиверс могла бы… — Каммингс бросил быстрый взгляд в сторону Шарлотты, которая, как заметил Раф, тут же покачала головой. — То есть буду очень рад, ваша светлость, показать вам нашу усовершенствованную лесопилку. Мы… э-э-э… я ввел некоторые изменения с тех пор, как его светлость, к прискорбию, скончался, и число несчастных случаев снизилось более чем наполовину. Я счастлив сообщить вашей светлости, что более чем за полгода мы не потеряли ни одного пальца или руки.

Раф взглянул на Шарлотту, щеки которой слабо порозовели. Что, к черту, здесь происходило?

— Неужели, Джон? Похвально, весьма похвально. Мне бы очень хотелось увидеть эти усовершенствования.

— Тогда оставлю вас вдвоем, — сказала Шарлотта, поворачивая лошадь.

Раф перехватил поводья ее лошади. Ему необходимо было выяснить, что здесь происходило.

— О нет, пожалуйста, мисс Сиверс, я не могу позволить вам вернуться в Ашерст-Холл без сопровождения. Мне придется настаивать, чтобы вы присоединились к нам.

Она улыбнулась одними губами, пронзая его понимающим взглядом.

— Сочту за честь, ваша светлость.

Они последовали за Джоном Каммингсом к лесопилке мимо выстроившихся длинным рядом рабочих, которые размахивали в воздухе шляпами.

— Ваша светлость, добро пожаловать домой! — слышал он на всем пути вежливые и даже восторженные приветствия.

До него доносились также громкие приветствия Шарлотте: «Благослови вас Бог, мисс Сиверс!» и «Долгих вам лет, мисс Сиверс». Из хижины, судя по всему принадлежавшей смотрителю лесопилки, выбежала маленькая девочка и протянула Шарлотте букетик полуувядших цветов.