Янтарные глаза одиночества - Землякова Наталия Геннадьевна (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Андрей не торопился допивать коньяк, которого осталось на донышке бокала буквально несколько капель. Он снова и снова вдыхал его слишком резкий аромат. Потом, в другой жизни, Андрей Железнов научится по-настоящему разбираться во всех тонкостях дегустации этого изысканного напитка. Станет излишне капризен и даже привередлив, поэтому ни один литр коньяка он выльет в унитаз со словами: «Какая дрянь!» Но все это тоже будет потом, как и его песни, которые станут шлягерами. А сейчас Андрей искренне сожалел о том, что порцию спиртного, положенную ему по правилам ресторана (каждый музыкант имеет право на один бесплатный «дринк»), он уже выпил.
– Тебя до метро подбросить? – спросила Элла, поднимаясь из-за стола и обдергивая крошечное платье, которое едва прикрывало ее широкие бедра.
– Спасибо, Элка, но я лучше пешком пройдусь. – отказался Андрей, глядя в упор на ее немного выпирающий животик. – Слушай, а тебе никогда не предлагали для эротического журнала сняться? У тебя фигура такая… Такая…
Он никак не мог найти подходящего слова.
– Пышная, – подсказала Элла и засмеялась. – Да мне все пошлятину какую-то предлагают. То секс в армии, как новобранцам попала в руки шикарная девица, причем одна на всех. То история про директора фирмы, который секретаршу возжелал. А однажды предложили сняться в роли школьницы, которая…
– Подожди, – перебил ее Железнов. – Какая из тебя школьница? Скорее, разбитная директриса школы, которой понравился новый ученик из десятого «А».
– О! Да у тебя талант! Ты можешь на этих историях деньги зарабатывать! – Элла даже села от удивления. – Хочешь, я тебя сведу со знающими ребятами? Будете вместе работать. Ты сочинять – они снимать. Может, тогда и я на съемках тряхну, как говорится, стариной.
– О боже! Что ты такое говоришь! – Андрей запустил руки в свои раньше срока поседевшие волосы и взъерошил их. – Я музыкант, а не сценарист порнухи.
– А какая разница, как деньги зарабатывать? – удивилась Элла. – Ладно, не хочешь делом заниматься, поезжай домой спать. А мне еще на работу надо успеть. Ну что, до метро тебя подвезти, музыкант? А то будешь пешком тащиться, как бродяга.
На улице было очень темно. А может быть, им так показалось, потому что они вышли из ярко освещенного зала ресторана, в котором ежесекундно вспыхивали сотни разноцветных огоньков, и мир вокруг казался светлым и радостным. А вот на стоянке для машин не горел ни один фонарь. Элла и Андрей шли, спотыкались, хотя крепко держались друг за друга.
– Черт, пока доковыляешь, все каблуки переломаешь, – ругалась Элла.
Железнов молчал. Он не знал, как снова спросить про Лялю и наконец-то узнать про нее все – куда уехала, надолго ли, с кем. И вообще, кто она такая, эта Ляля? Андрея только сейчас осенило, что, хотя в его распоряжении и было семь длинных ночей, он ни разу не задал ей этот простой вопрос: «Кто ты, Ляля, и откуда взялась?»
А вот за такие же четыре бесконечные ночи, но без нее, у него, как выяснилось, накопилось очень много вопросов. Даже слишком. И один откровеннее другого:
«Ляля, почему ты, влюбленная и преданная, больше не ждешь меня каждый вечер?»
«Почему сейчас я вынужден идти во тьме вместе с девушкой в слишком коротком платье, которая вот-вот отправится развлекать других мужчин?»
«Почему, Ляля, я даже не знаю номер телефона, по которому могу тебе позвонить?»
«Почему я не знаю, как твои имя и фамилия и чем ты занимаешься?»
«Почему, черт побери, я не знаю ничего? Кроме того, что ты можешь внезапно появиться на рассвете и станцевать самый прекрасный танец на земле? Я даже не знаю, почему ты, презирая все правила и законы, не носишь трусы и бюстгальтер одного цвета?»
– Слышь, Андрюша, ты только не бойся, – внезапно прервал его мучительный внутренний монолог голос Эллы, – у меня там охранник. – Она открыла дверь темно-вишневой «девятки», и тут же раздался звериный рык.
– Рич, сидеть! – приказала Элла железным голосом, но тут же запричитала: – Сидишь тут один, мой хороший, зайчик мой маленький. А мама тебе покушать принесла. Хочешь кушать?
Элла пошире отворила дверцу, и из автомобиля вальяжно и неторопливо вышла большая черная собака с лохматым загривком.
– Кушай, мой хороший. – Элла откуда-то из-под сиденья достала красную пластиковую миску и вывалила в нее содержимое целлофанового пакета, который она принесла из ресторана.
Андрей думал, что у нее там какие-то нужные вещи – может быть, сменная пара туфель или свитер. А оказалось, что там была еда. Судя по запаху, остатки отличного бифштекса.
Собака с коричневыми, как янтарные бусины, глазами понюхала миску и взглянула на хозяйку.
– Ну что, не хочешь? Вкусно же… – растерялась Элла. – Неужели эти сволочи вчерашнее подсунули? Сколько раз говорила, собаки – не люди. Тухлятину есть не будут. Ричик, зайчик мой, ты же голодный. Покушай, не расстраивай маму. Андрюх, а может, и правда, дрянь? Отравится еще моя собака. Что я тогда делать буду? Ты ничего не слышал? Сегодня на кухне позавчерашнее не пережаривали?
– Вроде нет, – пожал плечами Железнов, который и сам хотел есть – то ли плохо перекусил на бегу между песнями, то ли так неожиданно дали о себе знать всего пятьдесят граммов коньяку. «А может, бармен-гад подсунул “паленый”»? – подумал Андрей, хотя когда он пил, то никаких сомнений в качестве коньяка у него не возникало. Но сейчас желудок взбунтовался, требуя еды так настойчиво, что даже запах остатков бифштекста, прихваченных Эллой для собаки, показался Андрею аппетитным.
– Вчера свадьба была, так что объедки туда отправили. Повар говорил, что сегодня вся еда свежая и съедобная.
– Андрюш, а повару-то твоему верить можно? – недоверчиво покачала крашеной головой Элка. – Он еще тот жулик. Ему-то что, а у собаки моей, не дай бог, расстройство желудка будет. Ричик, милый, кушай!
– А может, он не голоден? – высказал предположение Железнов, который уже пожалел о том, что согласился на предложение Эллы подвезти его до ближайшей станции метро. Сейчас стой и жди, пока собака после долгих уговоров соизволит поесть. Потом ей захочется в туалет или водички попить. Но самое главное, что Андрею Железнову тоже всего этого хотелось – и пить, и есть, и в туалет. Но его желания в расчет не принимались. Ими никто даже и не думал интересоваться. Ведь главным сейчас был не он, Андрей Железнов, а огромный мохнатый пес с модной кличкой Рич.
– Слушай, – захихикала Элка, – а жених-то вчера, наверное, не смог выполнить первый супружеский долг.
– Почему? – удивился Железнов.
– Так он же бифштексик старый скушал, так что точно целую ночь на горшке просидел. Это повар говорит, что мясо вчерашнее, а сколько ему лет от роду, точно никто не знает.
– Эл, да брось. Он так врать не будет. Зачем? Если отравится кто, проблем не оберешься. Ты же нашу публику знаешь. Ноги в цемент…
– Ой, не могу, – продолжала веселиться Элла. – Жених в опочивальню направляется, а у него – бах! – в животе революция. Невеста в слезы. Жених в конфузе.
– Злая ты, Элка, – засмеялся Андрей. – Ну зачем тебе-то это нужно, чтобы жених непременно провел ночь в сортире? Что тебе невеста плохого сделала?
– А нечего ей было выпедриваться и платье белое напяливать, – неожиданно зло ответила Элла и затянула:
И платье шилось белое, когда цвели сады,
Ну что же тут поделаешь, другую встретил ты…
– Вот как в жизни бывает, другую не встретил, а тухлым бифштексом на собственной свадьбе отравился и всю брачную ночь провел, сидя на унитазе, – победно закончила девушка и запахнула короткую курточку из золотистой, похожей на клеенку искусственной кожи.
– Да бог с ним, с женихом этим, – улыбнулся Железнов и неожиданно пожалел, что в тот вечер пригласил на танец не Эллу, а Лялю.
Ведь как все сейчас было бы легко и просто. На рассвете в его постель со словами: «Милый, я так устала» – упала бы девушка с шикарными формами, которая проделала бы с ним всем давно известные «фокусы». И никаких танцев. И никаких песен. И никаких вопросов: «Кто ты, Ляля?», «Где ты, Ляля?». А главное, не было бы этой почти животной тоски по слишком худому и такому восхитительному в своей легкости телу.
