Возвращение. Части 1-3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Мой дневник украсила первая пятерка, а по классу пронеслась волна перешептывания.
— Тишина! — навела порядок Зинаида. — Продолжаем работать. Остроумов к доске!
— Зинаида Александровна! — сказал Владимир, идя к доске, как на эшафот. — А почему вызывают одних мальчишек? Где справедливость?
— Вот когда ты будешь сидеть за этим столом, тогда и будешь решать, кого вызывать, а кого — нет, — сказала Зинаида. — Положи дневник на стол, что ты в него так вцепился? Бери мел, поборник справедливости, и пиши.
Зинаида вызывала учеников одного за другим, а я, чтобы не терять даром время, начал продумывать, что сегодня напишу в тетради за следующий год. Прозвенел звонок, и мы вопросительно уставились на классную.
— Нового я вам ничего не давала, — сказала она, — поэтому на дом в виде исключения ничего сегодня задавать не буду. Можете идти на перемену.
Я сидел ближе всех к двери, первый и выскочил из класса, как только его покинула классная. Она шла по коридору, поэтому я, стараясь не срываться в бег, быстро пошел к лестнице. Пока было тепло и сверху не сыпались осадки, мы все перемены проводили в школьном дворе. Обуви при этом, естественно, никто не менял, но руководство школы закрывало на это глаза. Какая грязь на сухом и чистом асфальте? Уже на лестнице меня догнал Сергей.
— Здорово отвечал! — хлопнул он меня по плечу. — Надо было вам с Сашкой спорить не на итоговые оценки, а на щелбан за каждую твою пятерку, а то слишком долго ждать результатов. Что ты так сорвался? От славы все равно никуда не убежишь!
В этом я и сам почти тотчас же смог убедиться, когда меня начали окружать одноклассники.
— Ты что, все лето занимался русским? — спросила Ирка. — Две пятерки за урок, и одна из них твоя! Я вообще не помню, когда ты по русскому получал пятерки!
— Ребята, она ведет учет моим оценкам! — сказал я рассмеявшимся одноклассникам. — Что-то здесь не так!
— Да ну тебя! — сказала покрасневшая Ира. — Я тебя похвалить хотела, а ты…
— А я пошутил, — ответил я. — Извини, если обидел.
— Извиняю, — успокоилась Ира. — Слушай, у меня к тебе просьба. Ты вчера пел хорошую песню, но мы запомнили не все слова. Запишешь?
— Запишу, — вздохнул я. — Завтра принесу текст.
— Это правда, что ты вчера пел для Зиминой? — спросил Ромка Добнар — самый низкий из ребят нашего класса.
— Нет, неправда, — ответил я. — Я вчера пел для многих, просто из ее комнаты. Гитары пока нет, да и не умею я еще на ней играть, а пианино с собой не потаскаешь.
— Сашка говорил, что ты рассказывал анекдоты. Расскажи и нам.
— Я у вас что, штатный юморист? — недовольно сказал я. — Сейчас перемена закончится. Ладно, один анекдот успею. Сидел дома, было грустно… Пришел друг и сказал, мол, не грусти, сейчас спою. И ведь споил, сволочь! Все, пошли, а то сейчас прозвенит звонок.
Звонок прозвенел, когда мы толпой поднимались по лестнице. Вторым уроком была зоология. Все предметы, кроме физкультуры и труда, у нас преподавали женщины. Учительницу зоологии звали Екатериной Дмитриевной. Зоология была легка в изучении, и Катерина не зверствовала, поэтому этот урок был одним из любимых у большинства. Она вошла в класс, едва мы успели рассесться по своим местам, поздоровалась и сразу же начала объяснять новую тему, следующую в учебнике за той, на которой мы закончили изучение в прошлом году. Слушать известные вещи было неинтересно, поэтому я опять углубился в семьдесят четвертый год. Я как раз дошел до военного переворота в Нигере, когда меня толкнула Лена. Да больно, черт!
— О чем ты так задумался, Ищенко? — спросила стоявшая рядом с нашей партой Катерина. — Ты так хорошо знаешь зоологию? Может быть, ты тогда нам сам расскажешь о многообразии современных пресмыкающихся?
Вчера вечером я пробежался глазами по тексту будущего материала, поэтому сейчас без запинки затараторил его слово в слово.
— Большинство пресмыкающихся — типичные наземные животные. В отличие от земноводных, у них хорошо развиты легкие, нет кожного дыхания, и поэтому они не нуждаются в регулярном смачивании кожи. Размножаются…
Она остановила меня, когда я начал излагать следующую тему.
— Молодец, ставлю отлично. Но лучше все же не изучать материал самому, а делать это в школе на уроках. Давай дневник и садись.
До самого конца урока я тренировался делать одновременно две вещи: следить глазами за учительницей, и мысленно составлять текст следующей записи в тетрадь. Катерина нас редко задерживала, не сделала она это и сейчас. Посмотрев на часы, она закончила урок на пару минут раньше, встала и ушла. Поэтому по звонку многие рванулись к двери и бегом помчались по коридору, стремясь быстрее очутиться на улице.
— А ты почему никуда не побежал? — спросила Лена, которая тоже осталась за партой.
— Толку-то, — ответил я. — Пока туда, да обратно — уже половина перемены пройдет. Я лучше погуляю на большой. А к тебе будет просьба в следующий раз не толкаться так сильно коленями, они у тебя острые.
— Я тебя толкнула локтем! — возмутилась она. — Ты меня напугал! Уставился в угол класса, и глаза какие-то стеклянные!
— Хорошо, когда за тебя боятся лучшие девочки класса! — обрадованно заявил я. — Ладно, я тебя прощаю!
— Я не за тебя, я тебя испугалась, — ответила она и обернулась к начавшим собираться вокруг нашей парты одноклассникам. — Вам здесь медом намазано? Или на улице идет дождь?
— Расскажи анекдот, — попросил Валерка, не обращая внимания на Лену. — Давай хоть один, время еще есть.
— Я вам штатным клоуном заделался? Ну ладно. Восьмилетний Егорка был удивлен, когда на его дне рождении подвыпивший отец пожелал ему прожить еще столько же.
В открытую дверь заглянули двое мальчишек из восьмого класса, видимо, привлеченные доносившимся из-за нее смехом.
— Здесь рассказывают анекдоты? — спросил один из них.
— Какие анекдоты? — возмутился я. — Через минуту звонок! Давайте, расходитесь.
Зазвенел звонок, и класс начал быстро наполняться учениками. Следующим уроком был урок химии. В шестом классе мы ее не изучали, поэтому первым делом вошедшая учительница нам представилась, а потом познакомилась с нами. Она сказала, что часть ее уроков будет проходить в химическом кабинете.
— Я вас об этом буду предупреждать заранее, а сегодняшний урок у нас будет вводным. Мы поговорим…
Химию я тоже просмотрел, поэтому занялся своими делами. Я знал этот предмет не так хорошо, как многие другие и собирался уделить ему больше внимания, но не сейчас, когда излагают только общие вопросы. Урок закончился как раз тогда, когда я полностью определился с тем, что стану писать в тетрадь. На большую перемену я, как и все, пошел на улицу. На лестнице я обогнал Люсю.
— Ты меня сторонишься, — сказал я, притормаживая, чтобы идти рядом с ней. — Это из-за меня, или из-за того, что ты поссорилась с Леной?
— Тебе это так важно знать? — спросила она, искоса посмотрев на меня. — Зачем?
— Я всегда к тебе хорошо относился, — сказал я истинную правду. — И дружить хотел, только стеснялся. И если я тебя обидел своей болтовней, то прости, пожалуйста! Намеренно я этого делать не хотел. И ваша ссора меня очень огорчает. Дружба — это слишком большая ценность, чтобы бросаться ей вот так. Кто из вас виноват?
— Обе, — ответила она. — Но первой начала я.
— Ты же умница! — сказал я. — Первая начала, первой и подойди попросить прощения. Что смотришь? Знаешь, как неприятно, когда из-за тебя плохо другим людям?
— Я подойду, — сказала Люся. — Спасибо.
И быстро, почти бегом вышла из вестибюля на улицу. Мне последовать за ней помешали парни из класса сестры.
— Говорят, что ты знаешь много анекдотов, — сказал один из них. — Расскажи.
Меньше всего я хотел рассказывать свои байки старшеклассникам, но и ссориться с ними не хотелось. И из-за сестры, и из-за того, что я знал, что они хорошие ребята.
— У меня нет никакого желания убивать на вас перемену, — откровенно сказал я. — Один анекдот и все.
