Возвращение астровитянки - Горькавый Ник (первая книга txt) 📗
— Я знаю — почему: за много лет музыка впиталась в дерево скрипки, поэтому она так красиво и звучит.
— Это одно из лучших объяснений феномена Страдивари, какие я слышал, принцесса.
Попрощавшись с музыкантом и уже уходя из комнаты, Сюзан вдруг остановилась у дверей, вопросительно посмотрела на скрипача.
Он понял, задумался и поднёс смычок к струнам. Родился быстрый звук, который звенел, летел и жужжал.
Девочка протянула руку и схватила.
— Спасибо за шмеля, маэстро. Он не кусается?
— Принцесса, музыка жалит лишь мёдом.
Джерри разыскивал Майкла. Наконец нашёл на кухне. Тот сидел за столом перед двумя тарелками — с малиной и голубикой. Мальчик задумчиво нахлобучивал красную малину на чёрно-синий шарик голубики, отчего малиновая шапка разлезалась и между пальцев выглядывало лицо строгого судьи в старомодном парике. Майкл съедал голову судьи и тянулся за другой ягодой.
— Что ты делаешь?
— Малиновые кости жую…
Джерри выложил перед Майклом несколько разнообразных кубиков: тут был крупный пластиковый куб, металлический куб поменьше, ещё более маленький чёрный — каменный? — кубик, и ещё несколько других, вплоть до самого крошечного, еле заметного — золотого.
— Что это? — спросил Майкл.
— Помнишь, мы с тобой обсуждали — из чего состоит твой лэптоп?
— Ага, и ты сказал, что потом поговорим.
— Это потом настало: я получил нужные мне кубики.
— Что это?
— Те самые материалы, из которых состоит твой лэптоп.
Джерри показал налево, где лежали кубики кремния, железа, меди, пластика, а потом направо — на лэптоп Майкла.
— Больше ничего в твоём компьютере нет: лишь вот эти вещества, которые сплавили, по моей просьбе, в кубики.
— А куда делась информация? Исчезла?
— О какой информации ты говоришь?
— Ну, мои игры, музыка, книжки.
— Это всё исчезло. Но пропало не только содержимое памяти. Представь себе новенький лэптоп с чистыми информационными кристаллами. Теперь посмотрим на эти кубики. Что нужно для того, чтобы эти кубики превратились в лэптоп?
— Ну… эти кубики надо превратить в проводки, схемы и надо знать, как соединить их вместе…
— Молодец! ЗНАТЬ — это самое главное. Знание — это то, что превращает примитивные кубики в эту чудесную машину. Тысячи лет и гигантские усилия понадобились человечеству, чтобы узнать — как извлечь из земли и нефти необходимое железо, медь, кремний и органические полимеры и как составить из них эту умную машину, которая может говорить, думать и является нашим верным помощником и даже Другом.
Майкл перебирал кубики, и его глаза горели. Знание представилось ему в совсем ином свете. Что там волшебная палочка — разве с её помощью можно сделать такое чудесное преобразование немых глупых кубиков в его сверхумный компьютер!
Отец сказал:
Знание важно не только для компьютеров или космических кораблей. Что ты ел на завтрак?
— Я пил кофе и ел хлеб с ветчиной и сыром. Майкл облизнулся и отложил кубики:
— А ты знаешь, сколько знания вложено в такую простую вещь, как бутерброд с маслом, ветчиной и сыром?
Видя недоуменный взгляд сына, он стал рассказывать:
— Хлеб — вершина огромной технологической пирамиды. Древние люди собирали дикий ячмень и пшеницу. Потом они научились сажать зёрна на возделанных полях и сохранять урожай зимой в специальных хранилищах.
Обработка почвы стала одной из труднейших задач, которая стояла перед человечеством, — для её решения пришлось одомашнить крупных животных, добыть металл, придумать и выковать плуг, изобрести удобную упряжь.
Тысячи лет селекции и генетических экспериментов понадобились, чтобы вырастить современную пшеницу, из которой делается наш хлеб.
Изготовление муки — тоже сложный процесс. Раньше зерно толкли пестом в каменных или железных ступах. Это был очень тяжёлый труд. Поэтому человек изобрёл водяные, ветряные и электрические мельницы, в которых массивные каменные или металлические жернова размалывали твёрдые зёрна в мелкую муку.
Из муки и пекут наш хлеб — но тоже не сразу. Нужны соль и дрожжи. Добычей соли занимается целая промышленность, и были времена, когда солёные кристаллики ценились на вес золота.
Дрожжи — это одноклеточные грибки Saccharomyces cerevisiae, которые делают тесто пышным и рыхлым. Какой-то гениальный египтянин более трёх тысячелетий назад открыл преимущества этого грибка для печения хлеба — и с тех пор мы едим очень вкусный и мягкий хлеб. Кстати, без огня или современных электропечей хлеб, как ты понимаешь, тоже не испечь.
— Одноухий гоблин! — взволновался мальчик. — Сколько сложностей во всего лишь хлебе!
— Всего лишь! — усмехнулся отец. — С маслом и сыром проблем не меньше: коров или коз сначала пришлось одомашнить, научиться ухаживать за ними и доить. Выведение новых пород молочного скота — это кропотливая и важная работа.
Хранение и переработка молока — целая область науки и техники. Какой-то безвестный гений нашёл, что в желудке молочных телят содержится фермент — сейчас его называют реннин — который заставляет молоко сворачиваться во вкусный сыр. Такой сычужный сыр долго хранят, давая вызреть, потом доставляют в любую точку мира — даже на Луну — и уже там режут на ломтики для твоего бутерброда.
— Это просто не умещается в голове — такая длинная история одного продукта!
— Про ветчину ты уже сам, наверное, понял: вырастить свиней и получить нежное копчёное мясо — тоже весьма непросто. Вот сколько трудов и открытий — сколько ЗНАНИЯ! — сошлось в одном твоём утреннем бутерброде.
— Я проголодался, папа! Скоро будет обед?
За столом, дождавшись, когда дети покончат с десертом, Джерри сказал:
— Хотите, расскажу вам об одном знаменитом парадоксе грека Зенона? Его называют апорией «Ахиллес и черепаха».
— Хотим! — немедленно откликнулся Майкл. Сюзан тоже выглядела заинтересованной.
— Если быстроногий Ахиллес побежит за медленно ползущей черепахой — то догонит ли он её?
— В две секунды! — воскликнул Майкл.
— А я сейчас вам докажу, что он никогда её не догонит. Пусть черепаха находится в ста метрах от Ахиллеса и уползает от него. Ахиллес очень быстро добежит до того места, где сидела черепаха, но там её уже не будет: она хоть в сто раз медленнее Ахиллеса, но всё равно отползла на целый метр. Бегун быстро преодолевает последний метр, но черепаха снова успела отползти! И так повторяется до бесконечности: Ахиллес прибегает в точку, где была черепаха, но тортила уже уползла оттуда. Значит, он никогда её не сможет догнать.
— Потрошёный эльф! — восторженно выругался Майкл. Никки укоризненно покачала головой: сын набирался сочных выражений от друзей, с которыми играл на лужайке перед замком.
— Но ведь это не так! — возмутилась Сюзан. — На самом деле Ахиллес должен догнать черепаху.
— Сюзан, это такая игра! — отмахнулся Майкл. — Мы должны понять — где папины рассуждения неверны. Найдёшь ошибку — спасёшь Ахиллеса от позора.
Сюзан фыркнула и задумалась.
Майкл тоже.
Никки улыбнулась и знаком показала Джерри, что она пошла работать. Тот кивнул и остался с двумя оцепеневшими мыслителями.
Майкл высыпал соль на стол длинной полоской и внимательно её разглядывал, шевеля губами и бормоча:
— Черепаха… словно пахарь… Ахиллес… вселился бес… С унитазом на башке… эльфы спят в большом мешке…
Сюзан нарисовала на листочке линию и покрывала её штрихами, отмеряя отрезки разной длины.
— Понял! — вдруг закричал Майкл. — Помнишь, ты мне рассказывал о водяных часах — клепсидре? Откуда и пошло выражение «время истекло»?
— Да, помню.
— Пусть отрезки времени — это какое-то количество воды. Литр — это время, за которое Ахиллес пробегает сто метров. Выливаем литр в ведро. Потом — Ахиллес пробежал метр — добавляем ещё десять граммов воды. Потом — всего одну каплю. Потом — крошечную капельку. Бесконечное добавление микроскопических капелек воды не даёт переполнения ведра: капли уменьшаются слишком быстро и уровень воды расти не будет. Значит, Ахиллес догонит черепаху за конечное, а не за бесконечное время.
