Кай из рода красных драконов 5 (СИ) - Бэд Кристиан (читаем книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
Я наконец насмотрелся, как накладываются печати на сильных и на строптивых. Ключом было возникшее доверие между нами, и колдун умело им пользовался.
Удивительно, но колдун, больше всех ненавидящий Нишая, и любил его теперь больше всех. Может, и не врали древние книги? Может, жадные до власти — так же жадно и пресмыкаются потом перед теми, кто окажется сильней?
Голодные всадники накинулись на остатки козла, а я пошёл будить Нишая. Он задремал, чтобы восстановить силы. Мы планировали обратить в свою веру всех найманов.
А если кто не поддастся, так горные тропы — очень опасные. Можно поутру и недосчитаться неудачно сходивших до ветра.
На рассвете мы уже единым отрядом пошли вниз, к Белой горе.
Найманов больше не смущало, что волчат они найти не сумели. Нишай сказал, что у воинов будет иная миссия. И те радостно топали, спускаясь с хребта Большого Быка к подножию Белой.
Большой Бык был частью горной гряды, а вот Белая гора стояла на отшибе. Словно её нарочно выставили отдельно, как королеву, надзирающую за подданными.
Только зелени вокруг горы было маловато. И чем ниже мы спускались, тем подозрительнее казалась мне чернота у подножья.
Охотники тоже насторожились. А потом Сурлан догнал меня, он шёл замыкающим.
— У входа в гору много пеших воинов и драконы, — сказал он тихо. — Больше дюжины дюжин воинов. Тьма.
«Ну уж и тьма», — подумал я, но вслух смеяться не стал.
Да, для здешней земли полторы сотни воинов были серьёзной силой. Тем более что это — только пешие. А ещё и на драконах кто-то сидит.
— Сколько драконов? — спросил я.
Мне эта арифметика была пока не по глазам.
— Я вижу трёх, — сказал Сурлан. — Но вон там, смотри? Видишь — тёмная полоса?
Я присмотрелся и кивнул. Полоса — не полоса, но что-то тёмное с полуденной стороны различалось.
— Может, это тень от горы?
— Она движется, — сказал Сурлан. — Это ещё один отряд воинов.
Мы ускорили шаг, всматриваясь в неверные тёмные пятна на белых камнях и зелени травяного ковра.
— Три дракона — это уже не охранная миссия, — сказал Нишай. — Но и не боевое крыло, тогда их должно быть не меньше шести. Думаю, кто-то из знатных пожаловал. Может, Шудур? Или даже сам терий Верден? Воинов для его положения вполне достаточно.
В появление терия Вердена я не верил. А вот Шудур, наверное, мог бы и прилететь, чтобы увидеть труп ненавистного мастера чёрного слова.
Но почему драконов три? Кто ещё посмел составить компанию главному колдуну?
Нишай хлопнул меня по плечу:
— О чём задумался, заяц?
Теперь уже и мне было видно, что у подножия горы темнеют драконьи туши в окружении вооружённых воинов.
— Думаю, что земля там, наверное, каменистая, — отозвался я, прикладывая ладонь к глазам. — Как мы их всех хоронить-то будем?
Интерлюдия
Несколькими днями ранее
Люди давно заметили, что воровать неловко только в первый раз.
Уже во второй дело идёт гораздо бодрее, а на третий — и азарт появляется, и сноровка.
Почему так? Да всё просто.
Стоит только допустить мысль, что в чужих сундуках лежит твоё собственное добро, как руки сами тянутся исправить вопиющую несправедливость.
Тут главное преодолеть цивилизационный стыд, а природой мы просто созданы для воровства. Потому что каждый из нас — глубоко в душе — достоин всех мировых благ. Вот только окружающие завидуют и к благам не допускают.
И ты думаешь: а почему бы им не заплатить за неуважение? Не поделиться звонкой монетой, дорогим оружием, тканями?
Кругом столько чужого богатства. А чужое — это же ничьё, верно?
Вот потому Шудуру и не давали покоя сундуки проклятого мастера чёрного слова — сиятельного Нишая. И главный колдун готов был сделать всё что угодно, только бы добраться до них.
Когда Шудур в первый раз отправился проверять сундуки проклятого мастера чёрного слова, он убеждал себя, что алчет не богатства, а справедливости.
Ищет не серебро, а драконий меч. Артефакт, необходимый всем людям Вайги, чтобы прорубиться через огненный перевал к богатому городу Туле.
Главный колдун завладеет мечом и поведёт людей в новый и прекрасный мир. И будет править там лучше всякого императора, и уж тем более наместника.
Но проклятый Нишай помешал Шудуру проверить, есть ли в его сундуках меч. Заявился не вовремя, и главный колдун успел разглядеть только шитую золотом и серебром одежду, а под ней ему померещились драгоценные чаши и монеты с печатью императора.
Прекраснейшие чаши и очень редкие монеты. Такие редкие, что Шудур даже себе не признавался, что именно сны о богатстве отняли его сон.
Ну и меч. Он явно был спрятан в каком-то из сундуков! Ведь Шудур видел: Нишай в тот день явился в юрту без меча на поясе!
Сон не шёл. Главный колдун метался на мягком ковре, споря сам с собой. И сам же себя убеждал — меч здесь! Ну и монеты… Их тоже обязательно нужно прибрать. На всякий случай.
Да и зачем они Нишаю? Его так и этак убьют — двум наследникам не бывать при живом третьем.
А монеты — очень дорогие. На них можно сделать много дел, угодных Эрлику.
Но сначала — меч. Ведь если он не на поясе Нишая, то в сундуке, верно?
А почему магический слух Шудура не уловил звона драконьей стали, пока он рылся в сундуке мастера печатей? Так проклятый Нишай мог обернуть меч кожей, расписанной заклинаниями!
Странно, что такой дорогой меч лежит в сундуке почти без присмотра? Так ведь именно дорогие вещи легче всего прятать на виду у глупцов!
Никто и не догадается, что в обычном походном сундуке спрятано такое сокровище. Только многомудрый Шудур сумел решить эту загадку, а значит, — сам Эрлик дарит ему удачу!
Шудур убедил себя.
Мысль забрать меч угнездилась в его голове, стала зудеть и пухнуть под чёрной шёлковой шапочкой. Главному колдуну уже казалось, что он чует запах драконьей стали! Вот только как её раздобыть?
С одной стороны Нишай — родственник самого императора, человек уважаемый и опасный. Он заключил союз с терием Верденом, и тот грабежа не одобрит.
С другой — юрту охраняют сейчас всего два мечника.
Правда, это два опытных воина крови дракона. Но они не всесильны и не бессмертны. Их можно опоить, обмануть, одарить, в конце концов.
Последняя мысль Шудуру понравилась. Берёшь хорошенькую рабыню, мажешь ей ядом соски и живот, и к утру у тебя три трупа.
Но что если воины крови дракона не охочи до женщин? Вдруг хитрый Нишай отрезал им всё лишнее, чтобы не отвлекались от охраны?
Шудур заворочался — мягкая шерсть ковра стала нещадно колоть бока.
А может, простые пути — самые верные? Может, стоит прямо сейчас, под покровом ночи, послать в юрту Нишая дюжину найманов, чтобы закололи охранников и принесли сундуки в юрту Шудура?
Но что если поднимется шум? Что если шпионы донесут потом терию Вердену, что главный колдун покусился на имущество выкидыша императорской семьи?
Проклятый Нишай!
Уснул Шудур только к утру, измученный и опустошённый. Идея идеального ограбления так и не пришла к нему.
Не явилась она и днём, и главный колдун спал с лица от раздумий.
Он тщетно искал решение, пока вечером терий Верден, искавший, чем бы уязвить подчинённого, не напомнил ему за ужином про другой меч. Меч сгинувшего где-то княжича Камая.
Шудур подавился куском баранины, и в его взоре сверкнула молния озарения.
Да, меч для левой руки княжича был утерян. Но ведь существовал ещё меч для правой руки. И хранился он в сундуке у самого терия Вердена.
Воспалённый от недосыпа мозг Шудура заработал наконец и родил многоходовку: украсть малый меч, обвинить в этом Нишая и получить разрешение терия Вердена на обыск имущества сиятельного поганца!
А там — малый меч или «найдётся»… Или не найдётся. Уж как будет удобно Шудуру.
