Великие империи Древней Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Война Владимира с Византией не ограничилась обороной. Он продолжил политику Вещего Олега, заключив союзы с Германией и Болгарией. С Западной Болгарией, сохранившей суверенитет после крушения Восточной. Болгарский царь Самуил уже давно вел борьбу против ромеев. Русские присоединились к нему. Их сухопутные части и эскадры появлялись на Балканах в 985 и 986 гг. в качестве болгарских союзников. И совместными действиями императору Василию II было нанесено жестокое поражение при Сардике (Средце).
Но Русь, конечно, не только воевала. Она трудилась, торговала, богатела. С правлением Владимира Красно Солнышко связан расцвет Киева. Западные хронисты начинают называть его величайшим и красивейшим из городов Европы. Да и сам князь был человеком широким и жизнелюбивым, умел повеселиться. Нестор описывает его щедрость, пиры с дружиной. Был Владимир слаб и к женскому полу. Жен у него насчитывалось пять. Кроме Рогнеды и вдовы брата, гречанки, он был женат на немке Мальфриде. В генеалогии Вельфов упоминается о внучке императора Оттона I, дочери графа Куно фон Эннингена, вышедшей замуж за «короля ругов». Видимо, это она. Еще две жены — чешка и болгарка (не волжская, балканская). Похоже, этими браками скреплялись союзы, заключенные Владимиром.
Нестор сообщает, что кроме жен князь содержал массу наложниц — 300 в Вышгороде, 300 в Белгородке, 200 в селе Берестове. И вот это уж сомнительно. Чтобы даже по разу переспать со всеми, потребовалось бы два с половиной года. А Владимир надолго в окрестностях Киева не задерживался, спешил с войны на войну. Скорее, это были работницы княжеских мастерских по производству полотна, вышивке и т. д. С некоторыми из них любвеобильный монарх развлекался. Но понятное дело, не с восемью сотнями.
Однако за трудами, за боями, за молодецкими забавами князь не мог не задумываться о судьбах созданной им державы. Огромной, от Балтики до Черного моря и от Карпат до Волги. И многонациональной, непрочной. Объединившей добрый десяток славянских, финских и балтских народов, живших «своим обычаем», имевших разное происхождение, разное историческое прошлое. Все это могло рассыпаться так же легко, как держава Гостомысла или Вещего Олега. И сблизить население Руси, сплотить в единое целое могло только нечто большее, чем великокняжеская власть. Сегодня этот великий князь есть — а завтра его нет. Сплотить могло только общее мышление, мировоззрение. Вера…
Историю «выбора веры» «Повесть временных лет» передает так, будто сидит Владимир на своем престоле, призывает представителей разных конфессий, а они ему объясняют преимущества своих религий и недостатки чужих. После чего направляются посольства по разным странам — проверить «на местах», где вера лучше. И на основе сравнения князь делает выбор. К действительности данная картина не имеет ни малейшего отношения. Это «бродячий сюжет», встречающийся в преданиях различных народов и призванный с рациональной точки зрения объяснить, почему принята именно такая религия, а не другая.
Владимиру приглашать мудрецов и выслушивать их не требовалось. Он все эти верования и сам знал. В Киеве было уже много христиан. Его бабка св. Ольга была христианкой, наверное, и внука в церковь водила. Христианками были четыре его супруги. Причем две, гречанка и болгарка, принадлежали к Восточной Церкви, а чешка и немка — к Западной. С мусульманами князь контактировал в Волжской Болгарии, видел мечети, очевидно и богослужением интересовался, распрашивал. С евреями имел дело в Тмутаракани, да и в Киеве их хватало. И попытки обращения его в разные веры были не единовременными. Они могли иметь место в разные периоды его жизни. Так, браки с чешкой, немкой, болгаркой наверняка сопровождались предложениями принять крещение. Но в этих случаях Владимир отказался. А его партнеры были настолько заинтересованы в союзе с русскими, что не настаивали.
Возможно ли, что в Волжской Болгарии предлагался ислам? Не исключено. Хотя, скорее, были только объяснения веры, рассказы о ней. Может быть, с намеками, не пожелаешь ли? Но с мусульманами русских разделяло множество бытовых особенностей, привычек, традиций. Летопись говорит, что князю не понравился обряд обрезания. Кроме того, мусульмане не едят свинины, не пьют вина. У русских завалить на охоте кабана считалось отличной добычей. И салом полакомиться любили, окороком свиным. А какой же пир, какой же праздник мыслился без хмельного? Так и Владимир, согласно Нестору, заявляет: «Веселие Руси питие еси». «Повесть временных лет» указывает и другие бытовые различия, которые во всех изданиях, кроме академических, обычно заменяются многоточиями. Оказывается, в Волжской Болгарии был распространен оральный секс. «Тако же и жены их творят ту же скверну и ино пуще: от совокупленья мужьска и женьска вкушають». А Владимир, услышав об этом, плюнул и сказал: «Нечисто есть дело» [155]. Но уж он-то был в любовных делах отнюдь не неопытным мальчиком. Значит, на Руси такие приемы были просто не приняты.
Могли ли иудеи попытаться обработать князя и вовлечь в свою общину? Тоже не исключено. В этом случае «обращение» было бы фиктивным, ему предложили бы жену-еврейку, и дальнейшее утверждение иудаизма пошло бы через детей от нее. Но такой супруги у Владимира не обнаруживается. А летопись приводит диалог. Князь якобы спрашивает, где отечество евреев. Ответ — «в Иерусалиме». Владимир переспрашивает: «Точно ли оно там?» И евреи признаются, что Бог во гневе за грехи «рассеял нас по землям чуждым». На что следует отповедь: «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом?… Или и нам того же хотите?» Здесь «подцензурный» летописец, вполне вероятно, заложил намек на другое «отечество». Не на Иерусалим, а на Хазарию, рассеянную совсем недавно. Так что и ответ «или и нам того же хотите» имеет двойной смысл. И может относиться не только к религии, но и к попыткам втереться в доверие, оказать влияние на политику, как было при Игоре.
В целом же история с «выбором веры» не более чем сказка. Повторюсь, предназначенная для рационального объяснения случившегося. Но принятие веры никоим образом не бывает рациональным! Это не торгашеский акт — которая религия лучше и выгоднее? Вера принимается не расчетами, а на более высоком уровне — душой, сердцем. И истинная вера бывает только одна! Ни о каком «выборе» речи быть не может. Поэтому куда вернее принять не объяснения Нестора, а указания других авторов XI в., Илариона и Иакова Мниха: « Без всех сих притече ко Христу, токмо от благого смысла и разумения». Это, кстати, сообщают авторы, ближайшие по времени к Владимиру. «Без всех сих притече». Без уговоров миссионеров, без внешних обработок. Своею волею. Господь Сам открылся князю в душе, и Владимир принял Его, «притече ко Христу». Именно поэтому Церковь признала св. Владимира, как и св. Ольгу Равноапостольными.
Но все же Владимир был не рядовым русичем. А монархом великого государства. И вопрос создания национальной церкви, вопрос, откуда принять христианство, был и впрямь политическим. Церковь номинально все еще оставалась единой, но Западная и Восточная ее половины все сильнее расходились. Принять христианство от Западной? Отпадало. Еще в 967 г. папа Иоанн XIII издал буллу об учреждении Пражского епископства, где поттверждался запрет служения на славянском языке, и мало того, запрещалось поставление священников «из русского и болгарского народа». Принять от Охриды? Да, Охридская патриархия оставалась важнейшим культурным и просветительским центром. Но ее «политический ранг» после захвата византийцами Восточной Болгарии очень снизился. В мире она осталась изолированной. Значит — от Константинопольской?…
Дело еще в том, что принятие христианства Русью совпало с политическим решением Владимира. Он искал возможность выйти из войны с Византией. Борьба Западной Болгарии с ромеями была славной, героической, но уже… бесперспективной. Царь Самуил до могущества Симеона далеко не дотягивал. В самом его государстве не было единства. Болгар разъедала ересь богумильства. Доходило до того, что православные иерархи передавались на сторону греков, дабы противостоять еретикам. Не было и национального единства. Против Самуила то и дело поднимались его подданные из числа сербов, хорватов, албанцев. Среди болгарской знати царил разлад, возникали заговоры. На чем ловко играли византийцы, подогревая раздрай.
