Миры Империума - Лаумер Джон Кейт (Кит) (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗

Несколько минут я разогревал МК-двигатель и проводил рутинную подготовку к выходу; все находилось в зеленом поле. Оставалось немного времени, и я слегка поэкспериментировал, так, только чтобы снова почувствовать власть над приборами, сменил пару А-линий, в рамках нашего пучка, разумеется, избегая Пустоши, хотя погрузился достаточно надолго, чтобы разглядеть на экране линию ничуть не лучше тех, что я видел во время предьщущих стремительных полетов через Пустошь. Ужасное зрелище. Фокус в том, чтобы приблизиться к опустошенной А-линии настолько, чтобы разглядеть детали, но не слиться с ней, каковая судьба слишком печальна, и думать о ней не хочется.

Тяжело дыша, прибыл Хельм с припасами: ему выпала стычка с группой йлокков. Мы уложили добро в кормовой отсек, а когда вернулись в переднее отделение, лейтенант отпрянул от зрелища на экране: обширные желто-зеленые джунгли, захватившие развалины зданий, кишели огромными червяками, которые в действительности являлись обретшими независимость человеческими внутренностями, извивающимися по тусклой листве.

— Что это?! — выпалил он.

Я потратил несколько минут, пытаясь растолковать ему смысл изображения на экране, хотя просто тянул время в ожидании Смовиа. Манфред стоял у двери контейнера и тоже ждал возвращения доктора — он послал отыскать и поторопить его. Каждую минуту он поглядывал на большие настенные часы. Наконец сломя голову примчался Смовиа.

— Полковник, слушайте...— начал он.

В этот миг со стороны главного грузового люка раздался взрыв, и одна из створок с грохотом распахнулась, смявшись, точно ненужная бумага. За ней обнаружилась толпа йлокков. Загремели выстрелы, и крысюки попадали, суча ногами. Я схватил Смовиа за плечо и втащил его в замаскированный челнок, попутно подстрелив рвущегося к нам чужака — тот подобрался слишком близко, чтобы не обращать на него внимания. Затем я шагнул в тесный отсек и захлопнул люк за спиной. Кто-то молотил по корпусу. Пора было отправляться. Хельм продолжал изучать ужасы на экране: на сей раз обильную груду бледной плоти, испещренную синими венами, человеческие конечности и головы торчали из нее, словно бородавки. Он не понимал, как могут существовать подобные уродства.

Я попытался объяснить. Как и большинство шведов, да и людей вообще, он слышал только смутные шепотки об Империуме и об огромном клубке миров альтернативных

вероятностей, за которыми Служба транссетевого надзора постоянно наблюдает, не вмешиваясь в течение событий, за исключением случаев угрозы, нависшей над самим Им-периумом или над цельностью всего множества миров. Мы не одиноки в подобных стремлениях; гуманоидная раса ксониджил располагает собственной Службой межпространственного контроля, пытаясь, как и мы, предотвратить в будущем любую катастрофу, подобную той, что создала область утечки энтропии, группу разрушенных А-линий, окружающих линию ноль-ноль,— какового несчастья ксо-ниджильт избежали благодаря скорее удаче, чем каким-либо определенным контрмерам. Агент Дзок с Ксониджила назвал нашу линию ноль-ноль ИП-один, и, избегая Пустоши, они сто лет не замечали нас.

— Есть еще несколько путешествующих по Сети народов,— сообщил я Хельму,— включая тех, кого не захочешь встретить в темном переулке. Хаккуа, например, с общеисторической датой около ста тысяч лет дэ-эс [38]. А теперь, похоже, еще и йлокки, куда более отдаленные. На самом деле мы никогда не проводили разведку так далеко.

Я обратил внимание Хельма на забавный феномен эпсилон-энтропии: постепенные изменения по мере перемещения через линии альтернативной реальности, аналогичные изменениям, которые мы наблюдаем, когда движемся в одном направлении во времени. Неясные очертания сетевого терминала изменились, пока мы смотрели на экран. Тускло-серая краска обшитых панелями стен превратилась в пятнистую зеленовато-желтую, появились трещины, лоскуты краски скрутились и облетели, обнажив рыжий от ржавчины стальной каркас. Оный медленно трансформировался в ржавый, провисший металлолом и наконец рухнул среди пышной одичавшей зелени, ненавязчиво разросшейся в настоящие джунгли. Через полчаса только невысокий холмик, покрытый деревьями, отмечал место, где когда-то стояло внушительное здание.

Похоже, ни лейтенанту, ни мне намного легче от этого не стало. Но мы неслись через Пустошь со скоростью тысяча А-линий в минуту в более нормальные с виду земли. Как только мы выбрались, я подправил курс, и через несколько минут мы проникли в Желтую зону. Пока ничего необычного не наблюдалось.

Как всегда, она была обворожительна. Сегодня я глядел на блестящие илистые отмели, едва выступающие над покрытой легкой зыбью поверхностью моря, простиравшегося до самого горизонта. Погода, разумеется, ничуть не изменилась: яркое, солнечное утро и легкие кудрявые облачка. Мне подумалось, что одно из них напоминает большую рыбу, которая поедает рыбку поменьше. Забавно: в областях Сети, удаленных от линии ноль-ноль, никто и никогда не видел человеческих лиц в узорах облаков или хотя бы нормальных, знакомых животных. Эта рыба, привидевшаяся мне в дымке, была чудовищна, сплошь челюсти и шипы. Но довольно завиральных идей — есть места, которые нас ждут, и дела, которым не терпится быть завершенными. Через какое-то время море высохло и появилась растительность: высокие, похожие на сельдерей деревья, которые быстро накрыло зеленым приливом — другие ростки полезли из земли и потянулись ввысь.

Мы мчались, и эпсилон-скорость была единственной нашей защитой против слияния с запустением вокруг, мы наблюдали, как деревья чахнут, удушаемые гигантским лозами. Лозы превратились в паутину наподобие электрических распределительных кабелей. Холм на месте гаражей был взорван и разровнен, его сменили странные стремительные машины и мерзкие карикатуры на людей, изуродованные серьезными врожденными пороками и мутациями. Они сновали среди мертвых деревьев по вытоптанным тропкам, которые петляли, меняя направление, точно вода, стекающая по неровному уклону. Внезапно небо ослепительно вспыхнуло белым, и все горело и горело, выжигая глаза, пока не включилась защита от перегрузки и экран не поблек, но не до полной темноты: смутно виднелся унылый пейзаж под красной рябой луной. До самого края темного моря низкие холмы усеивали обнаженную скальную породу. Балтийское море укрыло то, что некогда было Стокгольмом и продолжало быть им в нашей собственной грани бытия. На самом берегу зиял полузатопленный гигантский кратер в добрых полмили шириной. Тот ослепительный свет принадлежал метеориту размером с дом, нанесшему последний удар по остаткам выродившейся животной жизни в этой обреченной области Пустоши.

— Боже мой,— выпалил Хельм.— Оно что, все такое, как это?

— К счастью, нет,— ответил я.— Но есть места и похуже. Мы уже проникли в Желтую зону — ты видел ее на карге Сети там, в штаб-квартире. Общеисторические даты ближайших линий за Пустошью имели место за несколько тысяч лет до наших дней. Этой, возможно, несколько миллионов. Силы, с которыми играли Кочини и Максони в процессе разработки МК-привода, питающего наши сетевые перемещатели, были мощными энергиями энтропии. Ребятам посчастливилось: они обуздали эти потоки и предоставили нам доступ ко всей Сети альтернативных вероятностей. Другим экспериментаторам, аналогам Максони и Кочини в своих линиях, повезло меньше. Уцелела только наша линия, все ближайшие А-линии были разрушены, за исключением парочки, в которых Кочини и Максони так и не приступили к работе.

— Вы говорили, что побывали в нескольких линиях, где все вполне нормально,— заметил Хельм,— Как...

— Выжили еще несколько линий в опустошенной области,— повторил я.— Потому что в них Максони и Кочини так и не встретились — или так и не приступили к работе. Они называются Изолированными в Пустоши.

Хельм кивнул, точно смирившись с непостижимостью предмета.

Вид на экране вновь сменился ширью блестящего заиленного моря; и снова море отступило, оставив простирающиеся до горизонта влажные отмели. Следов жизни не наблюдалось, если не считать разрозненных скелетов китообразных и нескольких больших рыб, а также обширный набор затонувших кораблей — от ребер драккаров до наиновейших подводных грузовых судов длиной в одну восьмую мили. Высохшая область висела довольно долго. Меня начало клонить в сон.