Цветы на нашем пепле - Буркин Юлий Сергеевич (лучшие книги txt) 📗
– А сейчас?
– Сейчас это дань традиции. Махаоны склонны к переменам еще меньше, чем урании и маака. К тому же ночью сеть светится слабым зеленоватым сиянием, и жители столицы привыкли именно к такому ночному небу.
– И как мы туда проникнем? Тут вы тоже снесли дома, прокладывая для меня дорогу?
Лабастьер усмехнулся.
– Дома махаонов не растут сами, как у ураний. Сносить дома, которые приходилось строить, было бы слишком расточительно. Тебя ждет неожиданность. Ты спрашивал о воздушном транспорте для тебя, и махаонские инженеры кое-что прдложили. Как раз то, что нужно. Чем ты не сможешь управлять сам, и на чем далеко не убежишь.
– Ну, и что это за ерундовина? – сварливо сведомился Грег.
– Скоро увидишь.
Минут через двадцать они выбрались из кустов на открытую сухую почву, и здесь их уже ждали несколько флаеров с бабочками, висящими возле какого-то неказистого приспособления. Однако внимание Грега в первую очередь привлекли сами бабочки – так сильно они отличались от тех, которых он видел раньше.
Махаоны не были похожи ни на маака ни на ураний. Их светло-желтые крылья были покрыты коричневым сетчатым узором, а внизу по каждому крылу вилась широкая синяя полоса с оранжевой точечкой-глазком. Если лицо маака-императора имело черты европейско-скандинавского типа, а лица ураний напоминали лица индейцев или мулатов, то махаоны не походили ни на одну известную Грегу человеческую расу.
Глаза у них были раскосые, как у японцев. Волосы, тоже по-японски, иссиня-черные (хотя все бабочки-махаон были почти наголо острижены, лишь на макушке у каждого торчала собранная в тугой узел прядь.). Зато кожа у них была белой, как бумага, цвет глаз – светло-водянистым, а от непроницаемых лиц веяло холодом. Возможно, так выглядели когда-то давно северные народности Земли.
Первые встреченные им махаоны были воинами, но в отличие от полуголых ураний они были затянуты в плотные, кожаные на вид комбинезоны – такие же серо-зеленые, как купол города, но с матовым металлическим отблеском.
«Похоже, они не слишком любят веселенькие расцветки», – подумал Грег и стал, наконец, разглядывать странную конструкцию из реек и привязанных к ним овальных баллонов. И сразу все понял.
– Ну, нет, я на это не сяду, – заявил он, интенсивно мотая головой.
– Садись, Грег Новак, – велел император. – Ты ничем не рискуешь. – Подъемная сила шаров точно соответствует твоему весу. Они просто дадут нам возможность транспортировать тебя.
Грег еще раз помотал головой и не сдвинулся с места.
– Ты зря беспокоишься, – продолжал Лабастьер. – Точно такие же шары удерживают пограничный купол, махаоны уже тысячелетия используют их для перевозки грузов, у них в этом огромный опыт. Садись.
– Ни за что, – отрезал Грег. И тут же испытал знакомый болевой шок, исходящий от ошейника.
Бормоча проклятья, на негнущихся ногах он подошел к конструкции, представлявшей собой грубое подобие кресла, и уселся в него. Флуоновыми нитями махаоны быстро привязали его торс к спинке, руки – к подлокотникам, а щиколотки – к ножкам. Затем они перерезали такие же нити, которыми кресло креппилось к вбитым в землю колышкам, и оно, накренившись немного вперед, повисло в нескольких сантиметрах над землей.
«Тот же фокус, что в корабле, – подумал Грег. – Там они волокли меня, пользуясь космической невесомостью, а тут хотят нейтрализовать вес с помощью шаров». И он угадал. Флаеры ураний и махаонов окружили его. Воины ухватились за нити, и «кресло» с Грегом стало медленно подниматься вдоль сетки городского купола.
Сначала они двигались вертикально вверх, – диаметр полусферы купола был так велик, что стена казалась прямой. Потом, пролетев метров двести, начали смещаться к центру. Полет был медленным, неуклюжим, но явно безопасным. Только Грегу было противно, что его полностью беспомощного волокут, как дрова.
От нечего делать он стал разглядывать поверхность купола. Сеть была неоднородна, она явно много раз рвалась, штопалась и рвалась снова… Вскоре они были уже так далеко от края, что наоборот стало казаться, будто сетка является не куполом, а ровной горизонтальной крышей. Часа через полтора флаеры остановились перед какой-то особо крупной прорехой, а потом протащили через нее Грега.
И вот, вынырнув внутри купола, Грег поглядел вниз. Город махаонов простирался перед ним во всей своей красе. Большинство зданий в нем были странной формы, то ли груды каменных пластин, то ли ли колонии древесных грибов самых разнообразных цветов. Но какая-нибудь «шляпка» обязательно располагалась горизонтально, и на этих поверхностях стояли флаеры.
Они же кишмя кишели и чуть ниже того уровня, на котором сейчас находился Грег. Что-то не заметно, чтобы махаоны были такими уж консервативными, какими их описал Лабастьер… Впрочем, видны были и немногие «пешеходы», но они летали ниже, на уровне крыш.
– Из чего махаоны строят дома? – спросил Грег скорее не из любопытства, а от того что надоело молчать.
– Гранит, мрамор… Махаоны любят благородные камни. Мои цитадели в их городе отделаны яшмой, малахитом и бирюзой… А строительной основой является материал, людям не известный, мы зовем его «хитинопласт».
– Здесь тоже придется участвовать в каком-нибудь празднике?
– У махаон есть только один ежегодный праздник, он называется Днем Начала Эпохи Стабильности, или Днем Обретения Стабильности, но до него еще несколько месяцев. Однако я – отец своим подданным, и встреча с тобой для всех желающих назначена на завтрашний вечер.
Влекомое бабочками, кресло Грега стало опускаться под углом, и он сразу увидел под собой обширную площадь, куда они и направлялись… И – о ужас! – даже с такого расстояния он тотчас узнал точно такую же «беседочку», в какой жил у ураний. Ну кто, кто сказал императору, что именно таким должно быть человеческое жилье?! «Впрочем, – тут же подумал он с горечью, – разве не конуры, достоин тот, кто носит ошейник?»
«Кресло» опускалось все ниже. Флаеры с любопытствующими сновали уже не под ним, а возле… Грег пригляделся и обнаружил, что сидящие в них махаоны одеты совсем не так аскетично, как сопровождавшие его воины. Наряды горожан были разнообразных покроев и цветов, самки одевались достаточно смело, оставляя обнаженными самые неожиданные места. И Грег с удивлением обнаружил, что представительницы этого странного вида отнюдь не безобразны, а наоборот, очень даже хороши собой.
Вообще, в последнее время он все чаще ловил себя на том, что разница в размерах между ним и бабочками перестает казаться ему такой уж непреодолимой. Наверное, так же на разницу между собой и волками не обращал внимания Маугли. Конечно же, он видел ее, но она не казалась ему такой уж существенной.
В какой уже раз Грегу пришлось убедиться в удивительной проницательности императора.
– Если сегодня ночью тебя посетят самки, ты будешь противиться так же, как и в прошлый раз? – спросил Лабастьер, когда они, наконец, опустились на площадь и воины-махаоны стали отвязывать Грега.
Император неспроста заговорил о ночи. Солнце стремительно гасло, и в наступивших сумерках было уже заметно, как флуоновый купол зеленовато светится и искрится.
– Ну-у… Не знаю, – промямлил астронавт, растирая освобожденные запястья. – Ты заставишь их?
– Я ведь уже объяснял тебе. Они готовились к этому годы.
– И им не будет противно?
– Я лично выбирал по одной из сотен, мечтавших прикоснуться к бескрылому богу. Они будут счастливы исполнить свое предназначение. Так ты против или нет?
– Ну… – замялся Грег. Теперь, уже отвязаный полностью, он потягивался и приседал, разгоняя кровь по затекшему телу. – Зачем же обижать девушек? Ладно. Пусть приходят.
Они были уже совсем низко, метрах в десяти над площадью.
– Хорошо, – сказал император. – Я доволен твоим решением. Они появятся у тебя после ужина. А сейчас, не желаешь ли ты повторить попытку освоения мнемопроектора? Ты сам сказал, что хочешь попробовать здесь.
