Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия (СИ) - Тутынин Антон (читать книги txt, fb2) 📗
– В чём дело? – взял слово барон.
– В чём дело?! Ты себя видел, чучело? Сними шлем, сдайте оружие, и следуй за нами, – со стороны рейтар говорил капитан городской стражи, вынужденный реагировать на странные донесения. Ему не улыбалось бегать на посылках у церкви, однако проигнорировать сообщение о появлении явных огнепоклонников он не мог. А потому с отрядом выехал из города, дабы разоружить нарушителей за пределами жилой зоны, где ущерб был бы минимален.
– Я барон Вальтер Кёнинг, а это мои люди – дружина, и придворные чародейки, – шлем его разъехался в стороны, собравшись на плечах в виде высокого воротника, благодаря чему все смогли увидеть его лицо и цепь с медальоном владения, где были выбиты его регалии и символ барона, – Я и сам чародей, так что оружие мне ни к чему. Ещё вопросы, капитан?
– Барон Кёнинг, ваше благородие, – тут же подобрался тот, поклонившись, – Вынужден сообщить, что вас обвиняют в нарушении правил вражды, в угоне крестьян с земли Хасельхофов, с последующей продажей их в рабство. Вы обязаны прибыть в дворянский суд, на слушание вашего дела. Через… – тут капитан задумался, что‑то вспоминая, – через пять дней.
– Интересно, почему я до сих пор об этом не знаю? Не прибудь я в столицу, и меня бы признали клятвопреступником. Так?
– Не могу знать, ваше благородие, – быстро поспешил снять с себя вину капитан, – Моё дело лишь сообщить вам об этом, а кто доставлял послание в ваши земли – не наше дело! Ах да, и о вашем внешнем виде я также вынужден доложить в Палату Совета Общин. Ношение символов огня запрещено императорским указом ещё семьсот лет назад.
– Учту. У тебя всё, капитан?
– Так точно, ваше благородие… Нет! Не всё! – соскочив с лошади, он низко склонился, до самого пояса продолжая говорить, – Прошу простить меня за оброненную недавно фразу про «чучело». Я не думал, что аристократ будет носить подобное!
– Прощаю. Иди, – проводив взглядом растерянных солдат, со сдержанной жадностью разглядывавших его спутниц, барон нахмурился. Проблемы уже начались, а они ещё даже в город не вошли.
– Что за история с угоном крестьян? – нахмурилась Электра, – Я чего‑то не знаю?
– Без понятия. По землям Хасельхофов я не грабил, разрушил только сам особняк. Вероятно, кто‑то прикрылся моим именем, либо улики банально сфабриковали, чтобы лишить меня титула. Работорговля гражданами империи с соседней империей приравнена к предательству дворянства и самого императора…
– И что будем делать?
– Ничего, – ухмыльнулся барон, – Чем ближе я к столице, тем большее отвращение испытываю. Здесь буквально смердит человеческими пороками и гнилью! – сморщив нос, Вальтер скривился всем лицом, – Я всё меньше хочу просто быть здесь, не говоря уже о том, чтобы вести дела с местными. Идём…
Глава 25
Посад любого современного города представлял собой нагромождение мелких домиков, хибар, трущоб и просто каких‑то шалашей в особо убогих районах, располагавшихся близко к сточным каналам города, благодаря чему был похож на настоящий человейник. Хоть какой‑то порядок поддерживался стражей вдоль основных торговых трактов, выходивших из основного города, располагавшегося за стеной, между ними же царило по сути беззаконие. При том беззаконие самое беззубое и неорганизованное – считай те же банды гопников, карманников‑одиночек, наркоторговцев самого низкого пошиба и прочей швали. За стенами же располагалась публика куда более презентабельной, если можно так выразиться, торговавшая не только чистейшим гашишем, но и кристаллами льда для чародеев, а уж домушники и вовсе представляли собой целую гильдию, где можно было купить защиту от грабежей, чем многие богатые люди успешно пользовались. На стражу полагаться было опасно – ещё и сам виноват останешься!
И вот теперь Вальтер, Электра, Самина, Наяна, Симона, а также четверо воинов барона – Горыня, Артур, Булат и Тиран – двигались по одному из таких трактов с осторожностью, и даже сдержанным омерзением посматривая по округе.
Опасаться здесь было особо нечего, ибо день, и их внешний вид не располагал к близким знакомствам, – особенно Вальтера. Однако быть настороже за пределами земель Вальтера уже вошло в привычку у всех без исключения в этой группе.
Да и посмотреть здесь было на что, а также послушать.
* * *
– Да те отвечаю, чистейший гашиш! Не разбавленный! Сам такой курю и жую – уносит в самые небеса!
– Не, дорого… Может в долг?
– А хер тебе не дать пососать? В долг…
* * *
– Стой! Держи воришку! – орал хозяин лотка с фруктами и овощами вслед оборванцу лет пятнадцати.
– Кхе…! – получил тот неожиданно в челюсть локтем от прохожего.
– На! – от хозяина лотка, догнавшего воришку сразу последовал пинок по рёбрам, – Сучий сын! Ублюдок, чтоб ты сдох!
– Эй, Гимон! Лоток! – крикнула какая‑то баба в стороне. После чего хозяин бросился вслед за целой стаей ребят, что облепили его сокровищницу.
– Мрази! Убью! – словно взбесившийся медведь начал он гоняться за юркими мальчишкам. Но беспризорники лихо растворились в толпе, и даже избитый первый исчез незаметно.
* * *
– Ларей, слушай, а пришли ещё раз свою дочку… По хозяйству мне помочь, а? А я тебе серебряный один прощу.
– Хе. Понравилась значит, милздарь Кумиш?
– Ну дык…! Пятнадцать лет всего, да такая ласковая, – мечтательно прошептал богато одетый мужчина другому, куда более бедному, – Пришлёшь?
– Вечером жди. Чего бы уважаемому человеку и не помочь?
– Добро! За тобой тогда ещё два серебряных.
* * *
– Маленькая сука! Дрянь! Ты думаешь, я тебя просто так кормлю?! Благодари Исток, что я вообще тебя подобрала! Сердце у меня слишком доброе видать, – раздавались шлепки и хриплый женский голос из окна далёкой покосившейся лачуги, что стояла в одном из переулков, – Хватит уже на моей шее сидеть, шалава малолетняя! Иди и без серебряной куны не возвращайся! А я знаю? Ноги раздвинь перед стражей али бандитами, если красть не умеешь, – тринадцать лет есть уже, да и кровь идёт – я сама видела. И даже не думай сбежать – враз парни Хилого прищучат. Уж я‑то кого попросить знаю! Пшла вон, пёсья кровь!
Вскоре из этой хибарки вышла небольшая щуплая девочка вся в слезах, и с щеками красными от побоев. С губ её стекал кровавый подтёк. Одета она была неброско, но было видно, что когда‑то платьице шилось из хорошей ткани и руками умелого мастера, хоть и пережило с тех времён море невзгод. Но что особенно удивило Вальтера, так это невиданная для этой местности чистота девочки, как душевная и аурная, так и телесная. Даже следов застарелых болезней не было заметно. Было впечатление, что эта кроха вообще не отсюда! Другие же местные выглядели словно куча грязи, размазанной по ауре неровными мазками. А уж какой здесь стоял запах нечистот и мерзких грехов, было просто не передать словами! Вальтер уже пожалел, что не перелетел эту местность по воздуху.
Развернув своего огромного жеребца, нависавшего над всеми остальными лошадьми словно гигант над карликами, он двинулся в сторону этой хибары. Его спутники молча повернули следом, не задавая вопросов, благодаря чему левая сторона улицы, заполненная прохожими, враз разошлась в стороны, будто кто ножом полоснул. Но на шепотки и ворчание толпы, провожавшей их взглядами в переулок, барон не обращал внимания.
Окна на всех ближайших домах в раз захлопнулись, а люди, что сновали здесь, попрятались подальше от непонятного действа. Видать были научены горьким опытом жизни в посаде столицы.
Девочка заметила его издали, метров с десяти, в шоке остановившись. Забыв про слёзы, боль на лице, и проблемы заработка денег в столь юном возрасте, она с непониманием, страхом и странной надеждой в глазах уставилась в глаза пылающего всадника. Тот остановился от неё метрах в трёх, со странным интересом начав разглядывать. Отчего у юного создания в ногах начало слабеть от волнения, а щёки ещё больше запылали. Только теперь уже не от побоев, а от смущения. И даже синий фингал под её левым глазом стал почти фиолетовым от такого смущения.
