Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри (электронные книги бесплатно .txt) 📗
– Джен, ты сошла с ума! Дженнсен, содрогаясь, указала на него ножом:
– Это был ты, все время ты. И тогда, в первую ночь, ты ска–зал мне, что лучшее против врага оружие – то, что принадле–жит ему или получено от него. В общем, что к врагу близко… Ты очень хотел, чтобы у меня оказался этот нож. Я была тебе нуж–на, потому что я близка к врагу. Ты хотел использовать меня. Потому ты и снял его с того солдата!
– Джен…
– Ты клялся, что любишь меня. Докажи это! Не лги мне! Скажи правду!
Себастьян некоторое время смотрел на подругу, потом вски–нул голову:
– Да, мне хотелось завоевать твое доверие. Я думал, что если у меня будет лихорадка, ты пожалеешь меня.
– А как насчет мертвого солдата, которого я нашла?
– Это был один из моих людей. Мы поймали человека, у ко–торого был этот нож. Один из моих людей переоделся в д’хари-анскую форму. Увидев, что ты идешь, я сбросил его с утеса.
– Ты убил своего солдата?
– Иногда великая цель требует жертв. Спасение приходит через пожертвование. – Тон Себастьяна стал вызывающим.
– А как ты узнал, где я?
– Император Джегань – сноходец. Он узнал о тебе из книг много лет назад и использовал свои способности для поиска лю–дей, которым было известно о твоем существовании. С течени–ем времени ему удалось выследить тебя.
– А записка, которую я нашла?
– Это я подсунул ее в карман солдату. Джегань, используя свои способности, узнал, что ты уже пользовалась этим именем.
– Узы не позволяют сноходцу войти в ум человека, – пояс–нил Ричард. – Ему пришлось долго искать тех, кто не связан уза–ми с лордом Ралом.
– Именно так, – кивнул Себастьян в знак согласия. – Но нам это удалось.
Дженнсен испепеляла ослепляющая злоба от такого беспре–дельного предательства.
– А остальные? А моя мама? Ее вы тоже принесли в жертву?
– Джен, ты не понимаешь. Я ведь не знал тебя тогда… – Се–бастьян облизнул пересохшие губы.
– Значит, это были твои люди. И потому тебе не трудно было с ними справиться. Они не ожидали твоего нападения, они ду–мали, ты сражаешься рука об руку с ними. И именно поэтому ты так смутился, когда я рассказала тебе о кводах. Это были нена–стоящие кводы. Ты убил невинных людей, желая заставить меня подумать, что первый был один из них. И каждую ночь, уходя на разведку, ты возвращался с известием, что они идут за нами след в след, и мы срывались и уходили в ночь. Ты все время врал!
– В благих целях! – тихо произнес Себастьян. Дженнсен от ярости вновь залилась слезами.
– В благих целях?! Ты убил мою маму! Кругом был ты! О добрые духи… подумать только… о добрые духи! Я спала с убий–цей собственной матери! Ты – грязный ублюдок!
– Джен, возьми себя в руки. Это было необходимо. – Себа–стьян кивнул на Ричарда. – Он – причина всему! И теперь он у нас в руках! Все это было необходимо! Спасение приходит толь–ко через жертву. Твоя жертва… твоя мать, принесенная в жерт–ву, привела нас к Ричарду Ралу, человеку, охотившемуся за то–бой в течение всей твоей жизни.
Слезы текли по лицу Дженнсен.
– Не могу поверить, что ты совершал эти гнусности и одно–временно клялся в любви ко мне!
– Да, Джен. Тогда я не знал тебя. Я же сказал тебе: у меня не было намерений влюбляться в тебя, но так получилось. И теперь ты – моя жизнь. Теперь я люблю тебя.
Дженнсен сжала руками голову, пытаясь заглушить голос, завывающий в ее сознании.
– Ты – злобный выродок! Как я могла любить тебя!
– Брат Нарев учит, что все человечество погрязло в пороке. Мы не имеем морального права на существование, потому что люди изуродовали мир живых. По крайней мере сам брат Нарев сейчас в лучшем мире. Теперь он рядом с Создателем.
– Ты хочешь сказать, что даже брат Нарев – зло? Как часть человечества? Даже твой драгоценный, священный брат На-рев – тоже зло?
Себастьян пристально смотрел в лицо Дженнсен.
– Тот, кто по-настоящему олицетворяет собой зло, стоит сейчас прямо перед нами! – Он поднял руку, указывая на Ри–чарда. – Лорд Рал – великий убийца. Лорд Рал должен быть приговорен к смерти за все свои преступления.
– Если человечество – это зло и если брат Нарев в лучшем мире, рядом с Создателем, то Ричард, убив его и тем самым от–правив прямо в объятья Создателя, совершил доброе дело. Разве не так? Раз человечество – зло, то почему вы считаете уничто–жение ваших солдат Ричардом Ралом за злой поступок?
Лицо Себастьяна приобрело ярко-красный оттенок.
– Мы все зло, но некоторые представляют собой зло на–ибольшее. По крайней мере мы смиренно признаем перед лицом Создателя наши слабости и прославляем только Создателя. – Себастьян немного помолчал и уже спокойнее добавил: – Я знаю, что это слабость, но я люблю тебя. – Он улыбнулся Дженн–сен. – Теперь смысл моей жизни только в тебе, Джен.
Она покачала головой:
– Ты не любишь меня, Себастьян. Ты даже не понимаешь, что такое любовь. Ты не сможешь полюбить кого-либо до тех пор, пока не полюбишь собственное существование. Любовь может вырасти только из уважения к собственной жизни. Когда любишь себя, свое собственное существо, можешь полюбить и того, кто обогатит твою жизнь, разделит ее с тобой, сделает ее более радостной. Если презираешь себя и веришь, что существо–вание – это зло, то умеешь только ненавидеть. Ты можешь ис–пытать лишь признаки любви, потянуться к добру, однако тебе не удастся поместить в ее основание ничего, кроме ненависти. Своей порочной жаждой смерти ты запятнаешь любое проявле–ние любви. Я была нужна тебе лишь для того, чтобы утвердить твою ненависть, чтобы стать твоей подругой по самопожертво–ванию. Чтобы по-настоящему любить, Себастьян, надо радовать–ся жизни, потому что именно радость делает жизнь по-настоя–щему прекрасной.
– Ты не права! Ты просто не понимаешь!
– Я слишком хорошо все понимаю! Жаль только, что поздно.
– Но я люблю тебя, Джен. Ты ошибаешься, я на самом деле люблю тебя!
– Ты только хотел, чтобы так было. Это простые слова пус–той бездушной оболочки, которая лишь называется человеком. Мне нечего любить, ничто в тебе не достойно любви. Ты настоль–ко пустое существо, Себастьян, что мне даже ненавидеть тебя трудно, как трудно ненавидеть сточную канаву.
Яркие вспышки осветили все вокруг. Голос в голове Дженн–сен, казалось, рвал ее на куски.
– Джен, я не имел в виду ничего подобного. Ты не должна так говорить. Я не могу жить без тебя.
Дженнсен повернулась к нему с выражением холодной яро–сти на лице.
– Единственное, что ты можешь сделать, Себастьян, желая доставить мне удовольствие, – это умереть.
– Я достаточно долго слушала болтовню этих влюблен–ных, – прорычала сестра Мердинта. – Себастьян, будь мужчиной, закрой рот! Или я заставлю тебя замолчать. Твоя жизнь не значит ничего. Ричард, а у тебя есть выбор: или Дженнсен, или Мать-Исповедница.
– Я не собираюсь служить Владетелю, сестра, – произнес Ричард. – А ты не должна служить сноходцу. У тебя тоже есть выбор.
Сестра Мердинта ткнула в его сторону пальцем:
– Это у тебя есть выбор! И я заставлю тебя его сделать! Вре–мя выходит! Или Дженнсен, или Кэлен, выбирай!
– Мне не нравятся твои условия, – сказал Ричард. – Меж–ду собственной сестрой и собственной женой я не выбираю.
– Тогда я выберу за тебя! Твоя драгоценная жена умрет!
Не обращая внимания на то, что Дженнсен кинулась на по–мощь Кэлен, сестра Мердинта схватила Мать-Исповедницу за волосы и подняла голову. Лицо несчастной было белее снега.
Дженнсен вцепилась в руку Мердинты, размахнулась ножом и вложила в удар всю свою силу и надежду не опоздать. Однако она знала: несмотря на безумную попытку спасти жизнь Кэлен, было слишком поздно.
В этот кристально чистый миг мир, казалось, замер на месте.
А потом воздух яростно содрогнулся.
Мощнейший толчок отбросил от Матери-Исповедницы пыль и камни, и они расширяющимся кольцом покатились в стороны. От сильного удара вздрогнули величественные столпы. Стояв–шие неустойчиво начали валиться. Падая, они задевали другие колонны, и те тоже не могли устоять. Казалось, это длится веч–ность. Скалы рушились на землю подобно каменным прокляти–ям. Вся долина ходила ходуном от ужасных ударов. Поднятая камнями пыль пеленой висела в воздухе, слепила глаза.
