Берег холодных ветров (СИ) - Корнилова Веда (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Да уж! — усмехнулась Айлин. — Подобное предположение — это, пожалуй, немного чересчур… А что тот оборотень стал писать на земле? Лично я успела рассмотреть всего три буквы…
— Я тоже, после чего у парня пошло обратное превращение… Кажется, он написал что-то вроде «шай» или «щай»…
— Он напасал «шай»… — вздохнула Айлин. — В этом можешь мне поверить. Мою бывшую свекровь зовут Шайхула, так что это полностью совпадает с первыми буквами ее имени. Потому-то я и запомнила то, что парень попытался начертить на земле.
— Надеюсь, к оборотням твоя бывшая свекровь не имеет ни малейшего отношения… — усмехнулся Мейлард.
— К домашним ведьмам она имеет прямое отношение… — мрачно отозвалась Айлин. — Можно сказать, родня по духу, плоть от плоти, и душа примерно одинаковая. Тем не менее, я могу прозакладывать свою голову, что к этому оборотню мать моего бывшего мужа не имеет ни малейшего касательства.
— Вот теперь и думай, что хотел сказать нам парень, когда писал свои буквы на земле… — Мейлард почесал в затылке.
— Лично у меня даже предположений никаких нет… подосадовала Айлин. — А ведь он явно пытался нам сказать что-то важное о себе… И еще: я, конечно, не могу утверждать наверняка, но мне отчего-то кажется, что этот человек совсем молод. Пожалуй, ему нет и тридцати лет.
— Тут я с тобой согласен.
— И еще я обратила внимание на его руки и пальцы — красивые, холеные… Не похоже, что он когда-то занимался трудом или ратным делом.
— Это не показатель… — покачал головой Мейлард. — Кажется, у оборотней любые раны, мозоли и царапины едва ли не мгновенно зарастают во время превращений. Хотя в чем-то ты, разумеется, права — парень явно не из пахотных людей… Знаешь, когда он стал превращаться из медведя в… Не знаю даже, как и сказать, но мне вначале показалось, что перед нами может появиться медведко.
— Кто?
— Медведко. Очень необычное создание: выше пояса — человек, а ниже пояса — медведь. Правда, то, что мы увидели, никоим образом не может быть существом под названием медведко.
— Ты их видел? Я говорю о медведко…
— Лично я — нет, но много о них слышал. По слухам, каждый медведко живет обособленно, сам по себе, причем обитают эти необычные существа среди дальних северных скал, где всегда холодно и где кроме них живут только великаны, не очень хорошо относящиеся к людям…
— Нет, тот парень точно не медведко.
— Верно. Потом я решил, что пред нами находится берендей.
— Я что-то слышала о берендеях…
— Наверняка слышала. Берендеи — это люди, оборачивающиеся бурыми медведями. К тому же живут они в глухой чаще, своим крайне замкнутым мирком, от посторонних скрываются, на глаза людей стараются не показываться. И потом, когда они перекидываются, то превращение идет полностью, там не остается ничего, что напоминает об иной ипостаси. То есть внешне это или медведь, или человек, а не помесь того и другого.
— Выходит, к берендеям этот медведь-оборотень не имеет никакого отношения?
— Думаю, так оно и есть… Да, когда дойдем до деревни, снова спрячь кольцо, а не то найдется знающи человек — оторвет кольцо вместе с пальцем. А может и с головой.
— Не сомневаюсь…
До следующей деревни беглецы добрались еще до захода солнца, и, надо сказать, что там их встретили примерно так же, как и в предыдущей деревне — толпой на околице, с вилами в руках и опаской в глазах. Все верно: люди в здешней деревне тоже находятся под страхом появления медведя-оборотня, потому как он частенько показывался в этих местах. Молодым людям вновь пришлось рассказывать свою историю жадно слушающим их крестьянам, а заодно сообщить старосте здешнего села все те новости, которые их просили передать, то бишь о здоровье родных и знакомых, живущих в той деревне, откуда беглецы ушли еще днем. После этого сердца крестьян смягчились, но все же не настолько, чтоб впускать чужаков на ночь в свою деревню. Конечно, этих людей можно понять, тем более что медведь-оборотень, как оказалось, и здесь держал народ в страхе, и потому местные жители к любым гостям относились с изрядной долей опаски.
Тем не менее, законы гостеприимства в этих дальних краях никто не отменял, и к тому же крестьянам просто хотелось поговорить с новыми людьми — все же какое-то разнообразие в однообразной деревенской жизни. Разговоры были долгими, крестьян интересовало многое из того, что творится за пределами их родной деревни. Однако стоило солнцу уйти за горизонт, и на землю стала спускаться темнота, как крестьяне заторопились разойтись по своим домам, спеша укрыться за крепкими запорами, а путникам для ночлега предложили старый сарай, стоящий за деревней — мол, извините, гости дорогие, но в наше опасное время ничего иного предложить вам не можем, вы уж нас поймите правильно и не сердитесь…
Что ж, сарай — так сарай, тем более что внутри на дверях был засов, а еще там хранились остатки прошлогодней соломы. Место для ночевки вполне подходило, особенно если учесть, что недавно крестьяне предложили путникам нехитрый ужин — молоко и хлеб, от которого те, естественно, отказываться не стали. Похоже, что в этой деревне житье было все же чуть полегче…
— А что тебе здешний староста говорил? — поинтересовалась Айлин, присаживаясь на наваленную у стены солому и глядя на то, как парень задвигает запор на дверях. — Да еще и на этот сарай кивал…
— Сказал, чтоб мы не боялись… — Мейлард скинул мешок и с удовольствием растянулся на соломе. — Тут ледащий обитает…
— Кто? Или что? — Айлин в испуге огляделась по сторонам, но в темноте было почти ничего не видно.
— Ледащий. Ты что, о нем раньше ничего не слышала?
— Откуда?! А этот… ледащий… Он опасен?
— Нет, что ты! — Мейлард усмехнулся. — Ледащий — это дух соломы, человеческому глазу он не видим, но, как утверждают, это вечно сонное и недовольное создание, опухшее ото сна и с соломой в волосах. В общем, на него можно не обращать внимания.
— Хорошо, если так… — Айлин прилегла рядом с Мейлардом, но почти сразу же рядом послышался чей-то вздох, а затем долгий зевок. — Что это?!
— Говорю же — ледащий зевает, да от зеленой тоски подвывает. Спать хочется, но на прошлогодней соломе он не может заснуть. Дело в том, что ледащий всю зиму спит в куче соломы, а весной просыпается, и не может дождаться конца лета, чтоб опять уснуть на свежей соломе. Ну, а пока новой соломы нет, он мается без сна на куче прошлогодней…
— И долго он так будет зевать и охать?
— Боюсь, что всю ночь…
Мейлард оказался прав: вздохи, охи, зеванье с подвыванием, кряхтенье и ленивое бурчание продолжалось до рассвета. Если первое время Айлин вздрагивала и прижималась к Мейларду, то позже ее уже стали утомлять и даже раздражать эти звуки, что неудивительно: вначале засыпаешь под зевоту, а через несколько минут просыпаешься от тяжелых вздохов духа соломы, который никак не может уснуть. Потом все это повторяется снова и снова…
Дело кончилось тем, что не выспавшиеся молодые люди покинули сарай сразу же, как только стало рассветать. Делать здесь больше было нечего, и потому чем быстрее они отправятся в путь — тем будет лучше. Правда, к этому времени поднялись и крестьяне — деревня просыпается рано, так что староста еще успел пожелать своим нежданным гостям счастливой дороги.
Прошло еще несколько часов, и неширокая, наполовину заросшая травой грунтовая стезя вывела молодых людей на самую настоящую дорогу, широкую и хорошо укатанную. Правда, она была пустынна, но пока что это не имело особого значения.
— Кажется, мы с тобой наконец-то дошли до тракта… — Мейлард повернулся к Айлин. — Я даже могу предположить, где именно мы оказались. Еще несколько дней — и мы дойдем до места, где живет колдунья Нази.
Молодая женщина хорошо помнила, как старая знахарка несколько раз повторила: Нази обитает в сравнительно небольшой деревушке под названием Сайма, стоящей в стороне от тракта. Правда, знахарка Касиди там никогда не была, но, тем не менее, сумела описать как дорогу, так и то, каким образом следует добраться до колдуньи. Можно предположить, что Касиди уже не первого человека к ней посылает.
