Маленькие путешественники - Бадэн Адольф (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Узнав об участи Бетси, мадам Поттель начала громко охать.
– Какое несчастье, что у меня нет средств купить ее! Кто знает, будет ли ей хорошо у этого Гэррисона? Ах, Боже мой, я скорее хотела бы видеть ее мертвой, чем знать, что ей плохо, что за ней некому ухаживать!..
Вздохам доброй женщины не было конца. Увидев входящего Лефильеля, она рассказала ему, в чем дело. Доброму архитектору было душевно жаль мадам Поттель, и в голове предприимчивого молодого человека тут же начал созревать план.
– Во всяком случае, – заметил Лефильель, обращаясь к Жану, – вы не можете выехать раньше завтрашнего утра. Я вполне одобряю ваше намерение. Если до обеда мы ничего не придумаем, то еще будет время сходить к господину Гэррисону.
– Но, господин Лефильель…
– Я все устрою, мой милый друг, не беспокойся ни о чем!
Он торопливо простился с Жаном и ушел, обещав к обеду дать ответ.
Все общество, за исключением мальчиков, было уже в сборе, когда в столовую вбежал Лефильель. Воспользовавшись отсутствием детей, он вкратце поделился с товарищами своей мыслью, каким образом достать денег, не огорчая мадам Поттель продажей Бетси.
Все горячо принялись обсуждать предстоящее дело, когда вошел Жан с братьями.
Дети были встречены весьма радушно; все наперебой хвалили их энергию и храбрость, предсказывая скорый счастливый конец затянувшимся приключениям.
Хотя Жан и был тронут их участием, беспокойство не покидало его во все время обеда; он поминутно бросал взгляды на Лефильеля, как бы напоминая о его обещании.
Казалось, архитектор не обращал никакого внимания на умоляющие взгляды бедного мальчика, а тот не решался расспрашивать его. Но если бы Жан не был так озабочен, то наверняка заметил бы, что сегодня в кругу этой милой, сердечной молодежи господствовало какое-то особенное оживление.
Когда после кофе все собирались разойтись, Лефильель вдруг позвал служанку.
– Мари, – торжественно объявил он ей, – передайте вашей хозяйке, что нам надо сделать очень важное для нее сообщение.
Служанка, едва удерживаясь от смеха, вышла из комнаты.
– Прошу вас, господа, если только у вас нет ничего серьезного и важного, не задерживать меня, я, право, не расположена сегодня смеяться с вами, – угрюмо сказала вошедшая мадам Поттель.
– Как ничего серьезного?! – с видом крайнего изумления воскликнул Лефильель. – Напротив, дело весьма важное!
– Ну тогда, пожалуйста, говорите скорее.
– Уважаемая наша хозяйка, – продолжал молодой человек, – скажите, прошу вас, какого вы мнения о случайностях игры в карты или, что еще лучше, о лотерее?
– Вы смеете беспокоить меня, чтобы говорить мне об этом вздоре?
– Какой вздор?! Я говорю совершенно серьезно.
– Ну тогда я просто ничего не понимаю! Впрочем, из ваших слов всегда бывает трудно узнать, где дело, а где шутка! – проговорила мадам Поттель, помимо воли смущенная торжественным тоном Лефильеля.
– Прошу вас ответить на мой вопрос.
– На ваш вопрос? Ах да, это насчет лотереи-то? Вы хотите знать мое мнение, что такое лотерея? Не что иное, как глупая выдумка, которая сулит златые горы, а в итоге не дает ничего.
– О, теперь я вижу, почему вы против нее! Вы, вероятно, никогда ничего не выигрывали в лотерею?
– Никогда и ничего.
– И поэтому вы и не верите в нее?
– Конечно, нет, и предупреждаю вас, что поймать меня на эту удочку весьма трудно.
– Если так, то мне очень досадно.
– Вам досадно? Скажите на милость, а какое это имеет отношение к вам?
– Лично ко мне – никакого.
– Но тогда отчего же вы так волнуетесь?..
– Видите ли в чем дело, дорогая наша мадам Пот-тель… Все мы, здесь присутствующие, думали устроить одну вещь, но теперь это невозможно. Не будем об этом и говорить.
– Какую вещь?
– О, пустяки. Раз это невозможно, мы отказываемся от нашего плана.
– Нет, все-таки скажите.
– Конечно, ничего дурного в этом не было… Тем более, что мы никого не принуждали; каждый волен был сам дать свои деньги.
– Я ничего не понимаю, объясните, пожалуйста, в чем дело.
– Ну, хорошо, я вам скажу, раз вы так настаиваете. Мы хотели устроить между собой маленькую лотерею; каждый бы внес…
– Да скажите хоть, что же будет разыгрываться в этой лотерее?
– А-а, это уже лучше. Вас, кажется, начинает разбирать любопытство!..
– Полно, пожалуйста, ваша затея меня вовсе не интересует!
– Ну, не говорите! Может быть, вы измените ваше мнение, когда узнаете главный выигрыш.
– Никогда! И в доказательство того, что я ко всему этому совершенно равнодушна, я вас больше не слушаю.
И мадам Поттель направилась к двери.
Но Лефильель, казалось, только того и ждал, и когда она взялась за дверную ручку, он как бы нечаянно пробормотал:
– Конечно, конечно, я был вполне уверен, что Бетси достанется не вам!
– Что? Бетси?! Неужели Бетси – главный выигрыш вашей лотереи?! – быстро подходя к столу, воскликнула добрая женщина.
– Разве я это сказал?
– Ну я же не глухая!
– Очень жаль, но это слово вырвалось у меня случайно.
– Стыдно вам, господин Лефильель, смеяться надо мной! Вы же знаете, как я люблю Бетси!..
– Не сердитесь на меня, дорогая моя хозяюшка, ваш упрек меня очень огорчает. Дело в том, что я и мои товарищи ни за что не хотим отдавать Бетси в чужие, незнакомые руки, а между тем детям на дорогу все же надо франков триста; вот мы и решили устроить лотерею между собой. Пятнадцать билетов по двадцать франков каждый, и я рассчитывал, что один билет возьмете вы. Но так как вы этого не хотите, то кто-нибудь из нас оставит его себе…
– Господи, Боже мой, вы меня совсем с толку сбили! Разве я знала, что дело идет о Бетси!.. Вот вам двадцать франков, и немедленно дайте мне мой билет!..
– Как, вы хотите участвовать? А как же ваше обещание никогда не брать лотерейных билетов?..
– Ах, оставьте меня в покое!..
– Непостижимые вещи творятся на свете. Ну, если вы настаиваете…
– Да, да, давайте уже!..
– Ах, милая мадам Поттель, как вы любите спешить! Прежде всего порядок. Вот тарелка; каждый из нас должен внести двадцать франков. Я же, надписав на билетиках имена участвующих, положу их в шляпу, а Франсуа, как самый младший, станет их вытаскивать. Прошу внимания, я начинаю.
Первые деньги, конечно, были внесены мадам Поттель, которая, страшно волнуясь, попросила Франсуа хорошенько перемешать билеты.
– Только бы я выиграла… – шептала она. – Ну подумайте, что вы с ней будете делать? Все равно придется мне же ее отдать: для ухода за птицей нужно время. Самое лучшее, если я ее получу. Тогда и за прокорм не надо будет платить.
Когда Франсуа, тщательно перемешав билеты, вынул один и подал его Лефильелю, тот взял его с видом полнейшего равнодушия. Он спокойно развернул билетик и, бросив на него быстрый взгляд, молча, не спеша разорвал все остальные четырнадцать билетов.
– Кто, кто выиграл? Да скажете ли вы наконец! – нетерпеливо воскликнула мадам Поттель.
– Сейчас, сейчас, чего же спешить! – медленно поворачивая билет в руках и показывая его всем присутствующим, произнес архитектор.
Наконец он встал и громко, отчетливо прочел:
– Мадам Поттель!
Трудно описать радость счастливой хозяйки. В восторге от того, что Бетси, ее бесценная Бетси досталась ей, она бросилась целовать детей, Лефильеля и всех присутствующих. О, теперь никто уже не разлучит ее с красавицей Бетси! Она принадлежит ей, и только ей!
Неудивительно, что она не заметила веселых улыбок, которыми обменивались молодые люди, а также и то, что Лефильель разорвал все остальные билетики, на каждом из которых стояло одно и то же имя: «Мадам Поттель»…
– Мой юный друг, – сказал Лефильель, подавая тарелку Жану, – вот триста франков, сам Гэррисон никогда не дал бы больше. С этими деньгами вы свободно можете доехать до Батны; теперь ты сам видишь, что моя идея была не так уж и дурна.
