Такси! - Дэвис Анна (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
– Кэт, ты чего? Ты к еде даже не притронулась.
Я с трудом одолевала следующую картофелину. К жареному пейзажу на тарелке я толком не прикасалась – просто перемешала его так, чтобы он казался поменьше.
– Я тревожусь за тебя, Стеф.
– Тревожишься? Почему?
– Кажется, на этот раз ты влип по уши. Мне бы не хотелось, чтобы это все кончилось тюрьмой.
– Ага, Кэт, радость моя. Буду сидеть дома как паинька и готовить цыпляток, да? – Ямочки исчезли. Стеф со стуком бросил вилку на пустую тарелку и отнес ее в мойку.
– Стеф, подумай как следует. Если этих испанцев поймают, они все повесят на тебя. Им же надо будет как-то отмазаться, верно? Сам посуди.
– Значит, мне нужно позаботиться, чтобы их не поймали. – Стеф взял со стола пачку сигарет. – Это все, что ты намерена съесть, после того как я столько времени потратил на готовку?
– Прости. – Я отложила вилку. – Кажется, у меня пропал аппетит.
Нас отвлекло шумное появление Джимми и Эдди: они ввалились с хохотом и пьяными шуточками, расцеловали меня в обе щеки, сграбастали в объятия Стефа и смели остатки цыпленка. Вскоре уже Эдди растягивал рот в заискивающей улыбке, демонстрируя мне золотые зубы, а Джимми требовал у Стефа подробности истории с вином и медленно тянул:
– Ты крут, Стеф, ну ты и крут.
Через час они дозрели: кто-то откупорил бутылку виски, появились карты. Обычно я покер люблю – но не сегодня.
– Извини, Кэт. – Стеф виновато пожал плечами. – Первый вечер после приезда, сама понимаешь. Не могу же я парней кинуть, верно?
– Не беспокойся. Я сама в раздрае. Увидимся попозже.
Стеф ущипнул меня за зад, когда я пробиралась мимо него, подмигнул – и вернулся к своим картам.
– Куколка ты у меня, Кэт, – заметил он. Да уж.
Цвет. Вокруг меня, рушится на меня, слепит меня. Я отбиваюсь, шарю руками, пытаюсь отыскать ту грань, где кончается цвет и начинается мир, – но нет начала, нет конца. Я не могу дышать – воздух насыщен цветом, вытесняющим кислород. Что это? Не твердь, не жидкость, не газ – просто цвет. Этого цвета не существует в спектре, его невозможно описать.
Я шатаюсь, спину скручивает судорога. Глаза широко распахиваются, я знаю, что не сплю, но вокруг только цвет, подстерегавший меня в темноте. Что за черт, где я?
– Кэт? Кэт, все в порядке. Все хорошо. Это Стеф, слышишь? Стеф.
Вспыхивает лампа, и цвет исчезает. Я вижу комнату Стефа: старая шляпа в углу, стереосистема с массивными черными динамиками, стол, компьютер, нераспакованный рюкзак, гора белья, грязных рубашек, пакетиков с презервативами. Стеф обхватывает меня руками, притягивает к груди. Золотистые волоски щекочут мне ноздри. От Стефа несет куревом, но табак не может заглушить запах свежих чернил.
Я вся в поту, сердце гулко колотится.
– Расслабься, детка, ты со мной. Все в порядке. Собравшись с силами, я заговорила:
– Опять этот сон, Стеф. Тот самый, я рассказывала. Цвет.
– Я знаю. – Его волшебные пальцы гладили меня по голове.
Мы полежали так некоторое время. Стеф успокаивал, поглаживал меня, и постепенно сердцебиение унялось. Меня отпускало.
– У меня тут подарок для тебя, – сказал Стеф, когда я приподнялась.
– Подарок?
Стеф встал и потащился к рюкзаку. Распустил завязки, залез внутрь, выбрасывая мятые майки и носки, – и вот наконец появилась небольшая коробка. Я волновалась как ребенок. Что же он мне привез?
Кукла. Пластмассовая кукла-цыганка, танцующая фламенко, в пышном красно-золотом платье. Кастаньеты в руках, гребень в волосах.
Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
– Ты помнил…
– Ну конечно. – Стеф ухмыльнулся; разметавшиеся волосы падали ему на глаза.
Я и забыла, что рассказывала ему об иностранных куклах, которых собирала в детстве. Стеклянная горка у меня в комнате была забита ими. Французские, немецкие, итальянские, бельгийские, югославские – какие угодно. Пластмассовые улыбающиеся личики и национальные костюмы. Не знаю, что сталось с моей коллекцией. Может, отец выбросил куколок, а может, они и сейчас в моей старой комнате – вместе с остальными игрушками.
Я открыла прозрачную коробку и вытащила куклу. В красных туфельках на высоких каблуках, она стояла на маленьком деревянном постаменте. Я приподняла юбочку, чтобы проверить, как всегда делала это в детстве, есть ли на кукле трусики. На ней оказалось маленькое белое бикини. Я обернулась, чтобы поцеловать Стефа.
– Спасибо!
– Да ради бога. Теперь залезай в постель и расслабься. Я там в Испании ухватил такое миндальное масло – это будет массаж всей твоей жизни.
6
Пятница, утро. Основательная тренировка в спортзале. Немудрено, что после всего съеденного меня мучили кошмары! Я собралась было с утра пораньше зарулить к Джонни и уже подъезжала к «Слону», но поняла, что для полного счастья мне недоставало именно этого. И свернула к Бэлхему. И правильно сделала, хотя и пришлось турнуть какого-то хмыря – табличка над тренажером предупреждала, что нагружать сердечно-сосудистую систему можно не более двадцати минут, а этот пройдоха резвился все сорок. Делал вид, будто в надпись не врубается, но со мной такой номер не пройдет.
Когда наклон уменьшился до нуля, я позволила мыслям вновь сосредоточиться на Стефе – на его шелковистой спине, на плечах, прямых, будто вешалка, на его нежных щеках. В одно прекрасное утро этот маленький засранец проснется в горе такого дерьма, что на одном мальчишеском обаянии вылезти оттуда будет трудновато. И не хотелось бы мне это увидеть. Я слишком его люблю.
Да я их всех люблю. В этом-то и беда. Жизнерадостность Стефа, его волшебные руки; нежные губы и трогательная беспомощность Джоэла; гремучая смесь из привязанности и непредсказуемости Эми; спокойная твердость и самоотверженность Ричарда, а что до Джонни… его трагедия, надо полагать. Вот поэтому я и держу зубные щетки в шести ванных комнатах по всему Лондону. Поэтому у меня пять мобильников, мешки под глазами и несоразмерные траты. Поэтому я и просыпаюсь каждое утро в полном раздрае, совершенно сбитая с толку. Никогда не помню, где я, – знаю лишь, что не дома.
К себе я заскочила только принять душ и переодеться. Оставаться в здравом рассудке среди гор этих чертовых коробок просто невозможно. Бублики. Хорошие бублики из хорошей пекарни возле дома Стефа. Я ухватила их по дороге домой и теперь поставила подогреваться в сливочном сыре. А сама проверила сообщения на мобильниках.
Розовый – Эми: «Кэти, нам нужно поговорить. Что с тобой творится? Перезвони мне».
Голубой – Джоэл: «Привет, Кот. Был сегодня на новой работе. Вообще неплохо, только у одной девчонки оказались вши. Когда заедешь?»
Желтый – Стеф: «Сахарочек-пирожок, булочка медовая».
Красный – Джонни: ничего.
Зеленый – Ричард: «Привет, Китти. Тут кое-кто хочет с тобой поговорить».
Дотти: «Китс, ты к нам приедешь? Пока».
Мы с Ричардом и Дотти сидели в цирке-шапито «Зиппо» и дожидались начала представления. Это был первый день выступлений в парке Финсбери, и помещение постепенно заполнялось народом. У нас были лучшие места.
В проходе клоун бросал на палочки пластмассовые кольца, и Дотти захотела одно из них. Но вместо кольца получила мороженое в пластмассовом стаканчике.
– Ложку, пап! Я хочу ложку.
– Волшебное слово, Дотти, – подсказал Ричард.
– Абракадабра, – моментально откликнулась она.
Мы захихикали, и Дотти приосанилась. Уж она-то всегда знает, что делает.
Я засунула руки в карманы и в правом обнаружила какой-то листок бумаги. Это что такое? А, письмо от отца.
Мимо пробиралась крупная негритянка с тремя детьми, и мы отступили в проход, давая ей дорогу. Я держала мороженое Дотти. Мы с Ричардом встретились глазами, и я покраснела, чего со мной обычно не случается. И зарделась еще больше, когда Ричард улыбнулся.
