Не отрекайся от любви - Дьюран Мередит (читаем книги txt) 📗
– Немедленно отправляйтесь к главному судье. Скажите ему, что я не могу найти резидента, пусть он закроет эти проклятые ворота.
– Но… но… – Хоузгуд пятился от стола с оружием. – Послушайте, сэр, кто вы и почему…
– Я офицер индийской армии, и если вы сейчас же не подчинитесь, я возложу на вас ответственность за смерть сотен британских граждан.
Хоузгуд от изумления разинул рот. Маркус в ярости бросился к нему. Схватив пистолет, Хоузгуд пригнулся к двери.
Маркус сунул руки в карманы и наклонил голову. Когда хлопнула входная дверь, он удовлетворенно кивнул и рухнул в кресло. Последовала короткая пауза, во время которой Эмма не осмеливалась даже дышать. Потом Маркус поднял на нее глаза, они так странно мерцали, что она подумала, не пьян ли он.
– Большой отряд мятежных солдат пытается форсировать реку Джамна и войти в Дели, – сказал Маркус таким тоном, будто пересказывал сюжет посредственного романа.
– Да? – Реакция непосвященного читателя препятствовала продолжению беседы.
– Да. Возможно, уже поздно закрывать ворота.
– Действительно, – спокойно сказала Эмма. – Так что миссия мистера Хоузгуда бессмысленна.
– Трудно сказать, – пожал плечами Маркус.
Эмма сплела руки на коленях и сильно сжала их, чтобы справиться с эмоциями.
– Разве ты не должен собирать войска?
– Боже милостивый! – Вскочив на ноги, Маркус зашагал по комнате. – Очнись, глупая девчонка. Отряды состоят из аборигенов. Они не будут воевать со своими соотечественниками!
Собственные слова, казалось, ошеломили Маркуса, он замолчал. Всего лишь на прошлой неделе в этой самой комнате он похвалялся перед резидентом лояльностью своего полка. Очевидно, в горах что-то произошло, и теперь уже Маркус ни в чем не был уверен.
Эмма проглотила ком в горле.
– Тогда мы должны бежать. – Она поднялась, ее мысли были болезненно четкими. Она не должна ждать лорда Холденсмура. Вряд ли он сумеет приехать.
– Нет. – Одернув мундир, Маркус с мрачным видом навис над ней. – Я не побегу. Этот хлюпик скорее всего не выполнит моего распоряжения. Я сам поеду.
– Хорошо, тогда позволь мне только переодеться в амазонку, и…
Ее остановил смех Маркуса.
– Идиотка. Ты будешь мне обузой. – Шагнув к двери, Маркус остановился. – Ах да. – Вытащив из-за голенища сапога нож, он бросил его на стол. – Если придут аборигены, не бесчесть меня. Перережь себе горло. Хотя, насколько я тебя знаю, тебе, вероятно, понравится кувыркаться с ними. – Он помедлил, разглядывая ее. – Ну ладно. Если ты выживешь, я отыщу тебя. Помни это. Я обещал твоему отцу присмотреть за тобой и сдержу слово. От меня бесполезно прятаться. – И Маркус так хлопнул дверью, что задребезжали тарелки на столе.
Эмма стояла, оцепенев от шока. Яркий солнечный свет лился в окна, играл на серебряных тарелках, фляге Хоузгуда, на рукоятке ножа.
Она осторожно протянула руку. Рукоятка была теплая на ощупь. Прижав нож к груди, Эмма поспешила в главный холл.
Дом был пуст. Слуг не видно. Леди Меткаф после утренней прогулки ушла к миссис Дарем, Уша незадолго до того отправилась на рынок. Эмма осталась одна.
Тяжелые тиковые двери были распахнуты. Эмма выбежала на крыльцо, подобрав юбки, и мельком увидела Маркуса, вылетевшего на лошади из ворот.
Эмма знала его целую вечность. И вот теперь он уехал. И даже не оглянулся.
День стоял чудесный, умеренно жаркий и яркий. Беззаботная птица насвистывала на карнизе, зеленые лужайки простирались до высокой ограды, закрывавшей вид на Дели. Эмма посмотрела вверх. На сияющей синеве ни облачка. Воплощенный покой. Ожившие грезы.
По небу прокатился грохот.
А вслед за ним послышался отдаленный треск ружейных выстрелов.
Укрывшись в дверном проеме, Эмма всматривалась в горизонт.
Снова воцарилась тишина, обманчивая, глубокая. А потом внезапно раздался неистовый звон колоколов. В церкви Святого Иакова били в набат.
Такова реальность.
И никто за ней не придет.
Это решило все. Амазонка хороша для езды в дамском седле, но война требует другого. Подхватив подол юбки, Эмма потянула его вверх. Взмах ножа – и кринолин упал на крыльцо. Следом полетели на землю нижние юбки. Истерически смеясь, Эмма занялась остатками юбки. Срезать лишнюю ткань оказалось непросто. Когда работа была закончена, лицо Эммы покрывала испарина. Одиночные раскаты грома превратились в устойчивый грохот. Ей кажется, или он действительно становится громче, ближе?
Завернув нож в обрывок ткани, Эмма сунула его в карман и побежала к конюшне.
Эмма боялась заблудиться. Но она не ожидала, что всеобщая паника сделает выбор направления просто невозможным.
Рядом прогрохотал выстрел, и ее лошадь, нервничая, встала на дыбы. Эмма старалась удержаться в седле, от страха она резко била лошадь по бокам. Растерянное животное едва не растоптало ребенка.
Дрожа, Эмма заставила лошадь идти шагом. Толпы аборигенов и англичан заполнили широкую, залитую солнцем улицу. Они шли, поднимая бледные от страха лица при каждом отдаленном выстреле. Где-то в городе умирали люди, и каждый боялся стать следующим. Казалось, никто не знал, в каком направлении бежать, суматоха становилась все опаснее. Какой-то мужчина уже попытался вырвать из рук Эммы поводья. Англичанка, вцепившись в ее лодыжку, умоляла сообщить новости. Когда Эмма покачала головой, женщина побежала вперед, прижимая к груди ребенка и альбом газетных вырезок.
Позади раздался выстрел, а следом – хор женских криков. Еще один выстрел прогремел так близко, что Эмма услышала свист пули. Может, это стреляют в нее? Эмма пустила лошадь в галоп и тихо молилась, пробираясь между животными и людьми: «Господи, не дай мне задавить кого-нибудь!» Безбрежному клокочущему морю людей не было видно конца, но впереди Эмма заметила маленький переулок. Она направила лошадь туда.
Переулок с нависающими над дорогой решетчатыми балконами походил на тот, который они осматривали с Ушей. Неестественный покой окутал ее, когда она въехала туда. Рассеянные лучи солнца освещали бесцельное движение пыли. Лошадь всхрапнула; Эмма вздрогнула от неожиданности и перешла на рысь.
Впереди из тени шагнула женщина, ее сари переливалось пурпуром и золотом. Она махала Эмме рукой, прогоняя обратно. Эмма не придала значения ее жестам. Женщина приближалась, что-то выкрикивая.
Эмма нервно сглотнула, не зная, как ей поступить. Женщина о чем-то ее предупреждает? Или угрожает? Как бы то ни было, Эмма не собиралась поворачивать назад. Пустив лошадь в галоп, Эмма промчалась мимо. Больше она никою не встретила. Через минуту-другую проулок расширился, снова выбросив ее в скопление людей. Увидев впереди мечеть Джама-Масджид, Эмма сообразила, что оказалась в сердце старого города, рядом с рынком пряностей, но было уже поздно. Ее поглотила толпа. Мужчины, главным образом индийцы, хотя Эмма разглядела и два-три английских лица, поднимаясь на любые возвышения, выкрикивали слова, которые было невозможно расслышать. Сладкий аромат благовоний смешивался с резким запахом пороха. Висевшие над площадью яркие изображения богов с синей кожей, которыми Эмма так восхищалась в прошлый раз, горели. Люди, рыдая, пытались сбить пламя.
Толпа теснила ее вперед. Величественные минареты мерцали в утреннем свете. Вокруг Эмма начала замечать индийцев и британцев в крови и копоти. Откуда здесь появились раненые? Однако у Эммы выбора не было, и она торопливо продвигалась в сторону к мечети, заметив группу англичан, укрывшихся под аркадой из песчаника.
Увидев ее, какой-то мужчина вскрикнул и, шагнув вперед, споткнулся на ступеньках.
– Мистер Фрейзер! – Эмма натянула поводья и спрыгнула с лошади, подхватив его. – Что с вами?
– Я старался, – сказал он устало. – Первая стычка была в Дарьягандже. Мы закрыли ворота Дели, но они двинулись к Радж-Гхат. И в любой момент могут быть в городе.
А ведь до Радж-Гхат не больше пятнадцати минут.
– Боже милостивый! – Повернувшись, Эмма смотрела на бушующую толпу. – Мы не можем оставаться здесь, мистер Фрейзер!
