В ожидании Романа - Душа Глафира (книги серии онлайн txt) 📗
–?Сказала бы, что влюбилась в другого, да и все! А то беременность, замужество...
–?Значит, ты бы предпочел обман?!
–?Я бы предпочел любить честную девушку, верную, преданную... И потом, можно подумать, обман для тебя – что-то аморальное! Да ты погрязла в обмане! Это стиль твоей жизни. Обман – твоя философия! И уж лучше б ты меня обманула, чем так плюнуть в душу.
Лера сидела, опустив голову, и, как у провинившейся школьницы, у нее покраснели щеки и уши.
Роман смотрел на нее, и сердце его разрывалось: от любви к ней, от обиды, от сожаления, разочарования, уязвленного самолюбия, ревности и боли...
Он кинул деньги на стол, громко отодвинул стул и сказал ей на прощание:
–?Мне жаль того парня. Мне жаль себя. Как же я ошибся в тебе! Ты мне такую боль причинила! Сука!
Он сжал губы в тонкую полоску. Смотрел на нее зло и мучительно сдерживался: ему хотелось ее ударить. Потом повернулся уходить, но через два шага остановился и прохрипел:
–?Лживая, фальшивая сука!
Жизнь Ани потихоньку возвращалась в нормальную колею. Видимо, и вправду подействовал заговор бабы Саши. Ане становилось легче буквально день ото дня. Она смогла перебрать личные вещи Алексея, его одежду, обувь. Что-то надумала отправить в деревню к матери: там все сгодится, если не ей самой, то соседям. Что-то отнесла на помойку. Гитару протерла от пыли и оставила на видном месте. Перебирая антресоли, обнаружила туристское снаряжение: палатку, котелок, мангал с шампурами, всякие раскладные стульчики и спальные мешки. Куда все это?
Дети закричали:
–?Мамочка, оставь! Мы в походы будем ходить! Пригодится!
И то верно.
Материально жить стало очень тяжело. Какие-то деньги за потерю кормильца Аня получала, но этого было мало. Хорошо еще, мама присылала из деревни то варенье, то банки с огурцами, то яблоки. Но все равно Ане приходилось очень во многом отказывать и себе и детям. На работе выдали материальную помощь, но лишь единовременно, и вся она, конечно, ушла на похороны и поминки. Обещали к зарплате немного прибавить, но пока все сводилось к обещаниям, а дети росли, требуя и одежду, и новомодные игры, и деньги на карманные расходы.
В общем, только Аня выбралась из своего горя, только эмоционально стала немного приходить в себя, как окунулась в материальные и бытовые проблемы.
Она привыкла к тому, что в доме есть мужик: ножи поточить, картошку купить, гвоздь вбить, консервную банку открыть. Вроде бы мелочь. Но из этих мелочей и состоит каждодневная жизнь человека. И теперь в быту довольно часто Аня ощущала себя беспомощной. Не к Мишке же соседу каждый раз обращаться. Его Ленка уже коситься начала. А может, и ревновать даже. Ну, в самом деле: у людей своя жизнь, своя вечерняя программа отдыха, а она с гвоздями да банками. Кому это понравится?
Николаша, слава Богу, подрастал. Шустрый такой мальчишка, смышленый! И, надо отдать должное, хозяйственный.
–?Мам, ты не волнуйся, я ведро вынесу!
–?Давай я в магазин сбегаю!
–?Хочешь завтра помогу тебе на балконе разобрать?
Очень ему была благодарна Аня за внимание к бытовым проблемам. Галя – та нет! Та все больше на уроках была зациклена. Пока все не сделает, даже и не выйдет из-за стола. Словно ей все равно, нужна ли уборка, мыть ли посуду, успеет ли она что-то приготовить к маминому возвращению с работы? Но Аня не обижалась. Галочка училась хорошо, к тому же всегда помогала Николаше и была незаменима в вечернее время, когда надо собирать портфель и укладываться спать. Заботы о брате она брала на себя, часто читая ему на ночь не сказки, а задания по географии или истории.
Аня крутилась как белка в колесе, не обращая на себя в ту пору особого внимания. Да и когда обращать-то? Работа, дом, уроки, готовка, уборка. И так целыми днями, целыми месяцами. Иногда в выходные выбирались с детьми в кино или на прогулку. Но и этот незатейливый отдых был, как правило, совмещен с какими-то бытовыми делами: зайти на рынок, сдать бутылки, отнести обувь в ремонт или взять в библиотеке новую книжку.
Никаких женских желаний у Ани в ту пору не возникало. То ли организм еще не до конца отогрелся, не окончательно вылечился от глубокой тоски и был неспособен на сексуальные подвиги. То ли она действительно настолько сильно любила мужа, что его отсутствие убило и все желания, связанные с ним. То ли просто мысли были направлены на проблему выживания и ни на что другое сил не оставалось. Но, так или иначе, по отсутствию мужчин она не страдала... До поры до времени...
Роман с остервенением взялся за учебу. Записался на факультативные занятия, увеличил нагрузки в спортивной секции. Даже попытался возродить репетиции школьного ансамбля по выходным. Ему казалось, что, загрузив себя по полной программе, он быстрее забудет Леру. Наверное, это правильно. Чем больше человек занят, тем меньше времени остается ему на ненужные мысли и переживания. Но Роману было очень тяжело. И не столько из-за потери девушки, сколько из-за обмана, лжи, обиды... Он считал себя униженным, уязвленным, оскорбленным. Про себя он обзывал Леру грязными словами, мысленно ругался, продолжая внутренний монолог, но... тосковал по ней. Тосковал, страдал и мучительно переживал разрыв, терзаясь и ревностью, и несправедливостью обиды.
На девушек смотреть не хотел, возненавидел их всех одновременно. И в то же время физиология требовала своего... Желания, фантазии мучили его по ночам, мешая нормальному сну. Его раздражало это противоречие: зависимость от желаний, женского тела и ненависть ко всему прекрасному полу. Ничего себе – «прекрасный»! Что ж такого хорошего в нем, если столько мучений приносит? Он был вынужден знакомиться с девушками, но делал это безо всякого романтизма, практически не ухаживал, а запросто сообщал о своих сексуальных намерениях, чтобы тут же их и реализовать.
Если девушка «ломалась», капризничала, ждала ресторанов и цветов, то он такое знакомство не продолжал, а искал более сговорчивых и покладистых.
В принципе время, как это обычно и бывает, делало свое дело, постепенно залечивая сердечную рану, тем более что в юности так много отвлекающих моментов, которые по-настоящему захватывают и увлекают. Роман стал много читать. То есть читал-то он всегда много. Но теперь круг его интересов расширился. Он сам вызвался вести во внеурочное время семинар по теме: великие путешественники. Просиживая подолгу в библиотеке, Роман находил подчас уникальные материалы и интереснейшую информацию. Ему удавалось увеличить старые карты маршрутов, чтобы продемонстрировать впоследствии перед сокурсниками. Он даже организовал Клуб путешествий, мечтая повторить более-менее доступные походы. Ребят в Клубе набралось немало, они собирались еженедельно, разрабатывали маршруты, выбирали сроки экспедиций, просчитывали материальные затраты. А поскольку заместитель декана их факультета был сам заядлый турист, то он пообещал выделить на покупку снаряжения и на билеты кое-какую сумму из бюджета института. Получилось, что новое увлечение Романа убило сразу двух зайцев: в очередной раз убедило его в наличии лидерских способностей и помогло утихомирить боль от расставания с любимой...
На зимние каникулы Аня решила детей никуда не отправлять. Можно было, конечно, к маме, но ребята почему-то заартачились и не захотели никуда ехать. Оказалось, что у них много дел и дома. У Гали кинолекторий, планетарий плюс два дня рождения одноклассниц. У Николаши соревнования по хоккею между дворовыми командами. А он, между прочим, вратарь. Так что без него никак. К бабушке мол, еще успеем съездить – и на майские праздники, и летом! Ну и ладно, согласилась Аня.
Единственное, чем она озадачила детей на каникулы, так это уборкой. Велела вынести на снег все покрывала, ковры и половики, которые так и остались нечищенными с лета. Тогда собрала она это хозяйство в химчистку, да смерть мужа все карты перепутала. Не до химчистки было. А теперь решила Аня сама все вычистить, благо снег лежал белый-белый... Потом попросила детей помочь со шторами. Все снять, перестирать, погладить, снова повесить. Работа не из легких. Тем более в тройном размере: кухня плюс две комнаты. Но все вместе они довольно быстро справились и даже так разошлись в своем хозяйственном азарте, что решились на кое-какую перестановку в большой комнате. Мебельную стенку, конечно, не двигали, а вот кресло, диван, тумбу с телевизором крутили и так и этак, пока, наконец, не придумали вариант более уютный и удобный, чем был.
