Оружие – слово. Оборона и нападение с помощью... - Котлячков Александр (читаем книги .TXT) 📗

Пауза – великая вещь. Но только в том случае, если она к месту. Учитывая узкую специализацию (наведение порчи), прекрасное правило Соммерсета Моэма «Взял паузу – держи ее как можно дольше» вряд ли подойдет. Паузы необходимы непродолжительные. В первую очередь, паузой можно обозначить значимость того, что будет сказано.

Произносить формулы лучше всего «утробным» голосом. Научиться этому, кстати, легко. Поясним: в организме человека есть несколько резонаторов речи.

Один такой резонатор расположен в пазухах черепа, второй – в области голосовых связок, и третий – в районе диафрагмы. Произносите какую-нибудь фразу вслух, попеременно мысленно перемещая управление речью от одного резонатора к другому. Обычно это получается довольно легко.

Научившись таким образом задействовать необходимый резонатор, можно легко понять, какой вариант голоса является наиболее удобным как для наведения порчи, так и для гипноза вообще. Это голос, «исходящий из диафрагмы». Голос этот более низкий, управлять им легче, поскольку не устают голосовые связки. Такой голос намного легче сделать уверенным.

Научиться этому можно быстро, обычно хватает пятнадцати минут. Но вот чтобы в нужной ситуации мгновенно «включить нужный регистр», нужно постоянно практиковаться.

Теперь, уловив основу, можно поговорить и о сглазе. Говорить мы, правда, будем не столько о сглазе непосредственно, сколько о сглазе как элементе наведения порчи.

Но предварительно, как мы и обещали, поговорим об отзеркаливании.

Отзеркаливание (или присоединение) – основа основ эриксоновского гипноза. Присмотритесь к людям, которые нашли общий язык: их позы и жесты одинаковы; они непроизвольно копируют друг друга.

Что мешает подойти к этому с другой стороны? Начните копировать поведение собеседника – и вы легко найдете с ним общий язык.

Копировать можно позу, жесты, движения корпусом и головой, направление взгляда. Можно копировать дыхание (путем прямого присоединения – дышать так же, как дышит партнер – либо ориентируясь на темп речи партнера).

Подробные техники присоединения описаны в книге С. А. Горина «НЛП: Техники россыпью», поэтому мы не станем особо задерживаться на этом. А вот пример, наверное, будет полезен.

Хорошее присоединение, «отзеркаливание» всегда полезно. Но иногда особенно. Помню, был забавный случай. В городе окончился семинар по эриксоновскому гипнозу.

После таких семинаров обычно всегда чувствуется воодушевление, почти эйфория. Было лето, и потому, начав отмечать окончание семинара в помещении, молодые участники (возраста от 25 до 40 лет) затем переместились на улицу, в сквер, где и гуляли почти до утра. Захватили с собою сухое вино, две гитары, и «оттягивались на всю катушку». Благо, до жилых домов далеко, никому не мешали.

И вот, когда веселье было в полном разгаре, на нас набрела другая группа. У нас человек двадцать, и у них человек пятнадцать. Обе группы разнополые, но в обеих достаточно здоровых парней. Начнись драка – испортили бы друг другу хороший вечер.

Понятно, что присутствие посторонних нам было совершенно ни к чему. Особой агрессивности «пришельцы» не проявляли, но все равно делать им рядом с нами было явно нечего. Учитывая наше сухое и их водку, которую они тянули «из горла», произойти могло всякое. Им намекнули раз, другой, однако они не реагировали. Драка могла вспыхнуть в любой момент.

Помня, что лучшая драка – это та, которая не состоялась, я решил сделать следующее. Вычислив парня, который, скорее всего, был лидером «пришельцев», я вежливо предложил ему «отойти на минутку». Как оказалось, я не ошибся. Полностью отзеркаливая его поведение, и точно попадая в ритм его дыхания (а сразу после таких семинаров это всегда хорошо удается) я, показав глазами на одного активного парня в моей группе, произнес: «Он очень крутой» (со смысловым ударением на «очень» и «крутой»). Действительно, внешне за «крутого» он мог сойти: атлетическая фигура хорошо просматривалась под летней рубашкой; спортивная прическа; ну, и главное, конечно, резкие, уверенные манеры.

Видимо то, что я произнес, вполне соответствовало представлениям моего собеседника о «крутизне». А главное, мои слова он воспринял, как свои собственные: ведь во мне он видел свое отражение, а мой голос, полностью совпавший с его дыханием, воспринимал, как свой. Все, что он видел и слышал, он воспринимал, как результат собственных размышлений.

Долее последовали извинения и заверения в полном понимании ситуации. Через пять минут, наизвинявшись вдоволь, «пришельцы» ушли и больше нас не беспокоили.

Между прочим, вся особая «крутизна» нашего атлета заключается в том, что он – высококвалифицированный врач-хирург.

Чтобы продолжить наш разговор, теперь нужно, видимо, рассказать еще об одном важном для наведения порчи моменте: о ненормативной лексике. Мы помним, что наш читатель – человек настолько культурный, чтобы легко сделать различие между похабщиной и научным исследованием.

Мы не являемся любителями ненормативной лексики. Однако никуда не денешься, для русскоязычного человека это – объективная реальность. Безусловно, есть идеалисты, считающие, что мат – это пережиток прошлого. Что им на это сказать? Пусть считают. Если бы они еще реально могли что-то сделать для искоренения этого пережитка…

Между прочим, еще в сороковые годы многие задавались вопросом: «Почему русская интеллигенция так любит блатные песни?» Не каторжные, не лагерные (этому можно было бы найти рациональное объяснение), а именно блатные. Под этим вопросом пусть ломают голову историки, филологи и социологи; нас же интересует вопрос: «Можно ли и целесообразно ли использовать ненормативную лексику при наведении порчи?»