Берег Скардара - Корн Владимир Алексеевич (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
И мы сошлись. Нет, мой джеб не стал медленнее, что удивительно, ведь столько времени мне было не до него. В этом мире у мужчин совсем другие игрушки, железные. Только толку от него оказалось ноль, Грюил даже не поморщился. А если так? Ребром ступни в прыжке, чтобы всем весом, в голеностопный сустав. Ну имей совесть, хоть похромай чуть-чуть. Или вот еще, мое любимое: основанием ладони в печень да с поворотом корпуса? В боксе такого нет, удар открытой перчаткой получается. Всегда помогало. Эх, опять не то.
Вот теперь было самое время набрать полные руки песка, да и ртом можно, благо тянуться не надо, земля оказалась перед самым носом. В голове разорвался заряд динамита, того самого, что Капсом обещал в самом скором времени довести до ума, и окружающий мир словно распался на куски. Но вставать все равно нужно, а как не хочется. Не будет тут никто до десяти считать, и не потому, что считать не умеют.
Меня шатало. Голова была словно из двух оболочек, и внутренняя постоянно задевала о внешнюю, а это очень больно. Нет, ну до чего же он быстр, я ведь даже его движения заметить не успел.
Ты где, Грюил, хоть голос подай, чтобы мне суметь сориентироваться. Так, сейчас или никогда, другого шанса у меня больше не будет.
Верзила упал на колени, тоненько воя от боли, поддерживая левой рукой правую, неестественно изогнувшуюся в локте. Что ж ты так воешь, я же тебя не кастрировал? Вроде раньше с голосом у тебя все в порядке было, говорил, словно в большой барабан бухал.
Сам виноват: захотел меня в грудь толкнуть. Лучше сделал бы, как в прошлый раз, когда человека с переломанным хребтом унесли с места боя на руках: поднял бы над головой и бросил спиной на лодку. Я ведь об этом случае сейчас сам слышал, когда с духом собирался.
Понимаешь, когда рука полностью выпрямлена, не нужно даже слишком много усилий прикладывать. Достаточно синхронно ударить по локтю и запястью. Японец сказал бы в этом случае: атэми противоположных сил. И, в конце концов, ты же не бойцовский пес, чтобы совсем боли не чувствовать.
А руку тебе лекарь живо на место вправит. Постарайся локтем ни до чего не дотрагиваться, даже слегка, ни сейчас, ни потом. Иначе опять очень больно будет.
Тут бы мне самое время искупаться в овациях зрителей, но у меня все никак не получалось сфокусировать зрение на расплывающихся вокруг предметах.
— Где Джоуг? — нашел я наконец взглядом Бертоуза.
Тот молча указал в сторону моря. Почти на самом горизонте виднелось пятнышко паруса.
«Судя по расстоянию, „Ажганда гес“ вышла в море часа три назад, еще до всех последних событий», — вычислил я после минутного раздумья.
— Куда? — вопрос получился слишком кратким, но Бертоуз меня понял.
— В Ривеньеру.
— Я тебя еще найду, — сказать мерзавцу, что он за все ответит, не было никаких сил. Больше всего хотелось упасть на песок и лежать, лежать. И еще хотелось пить. Но больше всего хотелось сдохнуть.
Подошел Прошка и под руку увел меня к лодке. Так приятно было сесть и прижаться спиной к ее борту. В руке у меня оказалась бутылка, и я прямо из горлышка попытался отхлебнуть хотя бы пару глотков. Со второй попытки это удалось.
— Спасибо, Проухв. — Не глядя, я протянул бутылку назад.
— Я тоже рад тебя видеть, Артуа, — услышал я в ответ смутно знакомый голос. — В добр…
Видимо, человек хотел сказать: «В добром здравии», — но посмотрел на мое опухшее лицо и закончил:
— Даже в таком виде.
Когда я резко повернул голову на голос, оболочки в голове опять встретились, и стало больно так, что даже в глазах потемнело. Но все же я успел заметить, что голос принадлежал моему давнему хорошему знакомому Фреду фер Груенуа.
— Ты как здесь? — спросил я его, не открывая глаз, потому что так меньше кружилась голова и почти не подташнивало.
Фред что-то ответил, но его слов мне разобрать не удалось, потому что в это время я сжал голову руками от приступа резкой боли.
— А где твоя «Мелисса»?
— Недалеко. Пойдем?
«Хорошо иметь при себе такого здорового парня, как Прошка, — думал я. — Потому что уже в который раз он несет меня чуть ли не на руках. И ладно бы я хоть раз перебрал, так нет. Все в какие-то истории влипаю».
— Фред, ты должен мне помочь. — Язык еле ворочался, но друг меня понял.
— Кто бы мне самому помог, — чуть слышно пробормотал он, но потом сказал: — Все что угодно, де Койн, все что угодно.
— Фред, мы обязательно должны догнать вон тот корабль. — Я указал рукой на парус, все еще видимый на зеленоватой глади моря. — Там девушка, и ей очень плохо.
Взгляд приобрел резкость и заметил человека, который с любопытством меня разглядывал.
А, это вы, господин владелец корабля, на котором я чуть не стал пассажиром. Что же вы тут делаете, ведь вы должны были выйти в море уже пару часов назад? Понятно, нет еще здесь кинематографа, так что развлечений маловато. И не смотрите на меня так. Что с того, что я не назвал вам настоящего имени? Хотя, признаю, д'Артаньян из меня получился паршивый.
Когда мы подошли к причалу, я все же нашел в себе силы пошутить:
— Господин граф, почему-то я думал, что критнеры выглядят несколько иначе.
Когда мы последний раз встречались, Фред хвалился, что скоро со стапелей сойдет его новый корабль, критнер. Эту же скорлупку с одинокой мачтой и почти параллельным воде бушпритом критнером никак не назовешь. Роднило корабли лишь то, что оба они назывались «Мелиссой».
Фред лишь развел руками, и лицо его при этом оставалось совершенно серьезным. Где же ты пропадал все это время с нашей последней встречи? Ведь почти три года с той поры минуло. Не было тебя в Империи, я интересовался, и мне сообщили бы сразу, если бы ты вернулся. Но ничего, будет у тебя новый корабль, это я тебе обещаю. Да такой корабль, что ты влюбишься в него с первого взгляда. Вот только, может быть, не стоит снова называть его «Мелиссой»? Потому что корабли наследуют вместе с названием свою судьбу.
И ничего, граф Фред фер Груенуа, что твой корабль будет железным. Ведь ты от этого не станешь деревянным, тебе это уже не грозит. Зато он будет винджаммером — «выжимателем ветра», самым быстрым в парусном флоте, а это как раз для твоего характера.
Не смотри на меня так, я улыбаюсь, потому что одну историю вспомнил. Ты о ней знать не можешь, потому что она в моем мире произошла.
Представляешь, семимачтовый парусный корабль, самый большой из всех когда-либо построенных парусников, где каждая мачта называлась по дню недели — понедельник, вторник, среда… Да где тебе такое представить, другой у вас тут календарь. Но дело не в этом. Названия корабля я не помню, а это очень важно. Потому что назывался он именем писателя, автора «Пятница, тринадцатое». Так вот, погиб он, этот корабль, разбившись о скалы. Погиб именно в пятницу, тринадцатого числа. Только не спрашивай, почему я это вспомнил, я и сам не знаю.
— Ба, да это же Бронс! Бронс, я недавно о тебе вспоминал! Фред, а где же остальные твои люди? Их же у тебя человек пятнадцать было, и все бойцы не из последних. А тут одни незнакомые лица, их и дюжины-то не наберется.
Ладно, все потом. Можно я вот здесь прилягу? Так хорошо становится, когда ляжешь и глаза закроешь. А все вопросы к Прошке, он, когда, хочет, может быть отличным рассказчиком…
И еще, в любой другой ситуации я бы ни о чем и никогда не стал тебя просить. Не люблю быть кому-то обязанным, ненавижу даже. Но сейчас другое дело.
Когда я проснулся, голову все еще разламывало, но уже не так сильно. Хлопали на ветру полотнища парусов, слышался звук разрезаемой форштевнем воды. Так хорошо было лежать, не открывая глаз. Но все же надо вставать.
Фер Груенуа теперь поглядывал на меня несколько по-иному. Интересно, что ему там Проухв рассказал? Прошка — парень не глупый, хоть и наивный до ужаса. Не мог он лишнего наболтать. Хотя кто его знает, что именно он посчитал лишним.
Я подошел к Фреду и протянул ему руку:
— Спасибо за то, что не отказал в моей просьбе.
