Заклинатель змей (СИ) - Рогозин Олег (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Я не знаю, что это было, — закончил он, разводя руками. — Рабочая версия — гипноз, наведенные галлюцинации. А ребенка кто-то забрал. Но кто, зачем, кому это нужно?
— А что насчет местного врача? — спросил майор, кивнув в сторону двери. - Его не подозреваете?
— Он ни при чем, — уверенно сказал Костя. — Я же его сам в ту ночь буквально из постели вытащил, спал он… Да и зачем? У нас здесь черный рынок перепродажи младенцев, знаете ли, не развит.
— Верю, верю, — усмехнулся Рогозин. — Ну а другие кандидатуры есть? Может, какому местному колдуну редкий ингредиент для зелья понадобился? Как у вас тут с колдунами?
Слышать подобный вопрос от представителя спецслужб было, мягко говоря, странно. Участковый отчего-то смутился, точно слежка за окрестными колдунами входила в его служебные обязанности, да вот оплошал он, не провел вовремя перепись магического населения.
— Ну… я как-то, честно говоря, в этом не разбираюсь… Вот местные говорят, старушка одна гаданиями занимается, травами лечит… но, по-моему, она сумасшедшая просто. У нее по молодости возлюбленный трагически погиб, с тех пор и тронулась… Знаете, я думаю, это не местных рук дело. Здесь люди простые, не хочу показаться снобом, но — в чем-то примитивные, я бы сказал. А вот приезжие бывают подозрительные. Например, сейчас одна компания молодежи дом на окраине снимает… лыжники вроде, спортсмены. Да только что они тут забыли, зачем им в такую глушь забираться? У нас тут и местность не слишком подходящая, холмы… Подозрительные они, в общем. Спиртное не покупают, разговоры странные заводят. Я за ними слежу, думаю, неспроста они здесь!
— Так у них, наверное, лыжи эти, как их, слаломные, — предположил майор. — Как раз, чтоб по холмам кататься. А вот старушка-травница - это интересно. Проводите меня к ней? Попробуем проработать эту версию все-таки.
Валентина они на крыльце уже не обнаружили — видимо, сбежал от греха подальше, пока на него не навесили новых обвинений.
— Поедем или пешком дойти можно? — спросил Рогозин, кивая в сторону машины. Костя посмотрел скептически на его легкие «городские» ботинки и пожал плечами.
— Если вы не замерзнете…
Старушка со звучной фамилией Новокрещенова жила действительно недалеко. И не очень-то любила, видимо, выходить из дому — снег у калитки явно не расчищали уже несколько дней. Мужчины едва ли не по колено проваливались в сугробы, пробираясь ко входу, однако майор бодро топал вслед за участковым и не жаловался, чем невольно вызывал уважение. Вообще, поглядывая на своего спутника, Костя чем дальше, тем сильнее ощущал себя героем мистического триллера — ну а в каком еще жанре, спрашивается, бывают такие вот персонажи, в длинном черном пальто, перчатках и очках-«хамелеонах», и все это на фоне заснеженных гадюкинских пейзажей?
— Скажите, вы это серьезно? — спросил он, переводя дух возле калитки. — Вы ведь не смеетесь надо мной? Колдуны — это реальность, и ГРУ этим занимается?
— Мы еще и не такой ерундой иногда занимаемся, — заверил его Рогозин. Облокотился на забор, обвел взглядом заброшенный с виду участок. — Как думаете, если мы вломимся без стука, нас не превратят во что-нибудь негигиеничное? В жаб, например…
В итоге им все-таки пришлось зайти без спросу — на стук никто не отзывался. Бабушка обнаружилась за домом — брела медленно по заснеженному двору, с трудом волоча ведро с углем. Увидев непрошеных гостей, она остановилась, глядя на них исподлобья. Ни она, ни майор не произнесли ни слова, но участковый ощутил вдруг, что между ними в воздухе повисло какое-то напряжение, как бывает порой в грозу, или вблизи линий электропередачи — будто бы само пространство гудит и почти незаметно вибрирует.
— Ох-х, — выдохнула старушка, и мешком осела на землю, точно ноги ее держать перестали.
— Да твою ж дивизию! — искренне выругался Рогозин и кинулся к ней, подхватывая под руки. Костя подбежал следом и с удивлением обнаружил, что бабка уже оклемалась. Уцепилась за локоть майора и смотрит на него хитрыми-хитрыми глазенками.
— Умучить меня вздумал, окаянный?
— Извините, сил не рассчитал, — покаялся тот. — Но вы так сопротивлялись, а я человек азартный, увлекся…
— Не человек ты, а бес, — резюмировала старушка и засеменила к дому. — Вот и тащи теперь уголь сам!
— Резонно, — пробормотал майор, и послушно подхватил ведро.
В доме было неожиданно чисто, тепло и одуряюще пахло травами. Костя растерянно отметил про себя, что обстановка вовсе не напоминает жилище сумасшедшей. Да и бабка вела себя иначе, нежели обычно в городе — никаких тебе бессвязных выкриков, и взгляд внимательный, цепкий и живой. Притворяется она больной, что ли? Зачем?
— Развелось вас нынче, колдунов, — пробормотала тем временем их «подозреваемая», гремя кастрюлями на допотопной угольной печке. — Приходили тут давеча девицы приезжие, под дурочек косили. Погадай, мол, бабушка, на суженого-ряженого! Прогнала я их, кого обманывать вздумали? Насквозь их вижу, такие гадать не станут, сами враз наведут хоть приворот, хоть отворот, хоть порчу смертную. Одна по снам шастает, другая наяву людей морочит. Раньше б их на раз за такое на вилы подняли…
Миронов, хоть и обалдел несколько от такой информации, все же покосился на спутника торжествующе — мол, говорил же я, непростые это лыжники! Майор вовсе и не думал спорить — он смотрел во все глаза на старушку.
— Мы, уважаемая Алевтина Николаевна, тут по делу. Ищем, кто ребенка молодой учительницы погубил. Знаете ведь Ирину Веленцову?
«Вряд ли она знает Иринушку по фамилии» — скептически подумал Костя. Но бабка, чуть задумавшись, кивнула.
— На меня подумали, небось? Только я такими делами не промышляю, нельзя мне. Посмотри — сам поймешь, коли до сих пор не понял. Мне живую душу губить нельзя, я клятву давала на Змеином камне. Бабке своей поклялась, когда та помирала, да силу мне передавала.
— Змеиный камень, — задумчиво повторил Рогозин. — Где же этот камень теперь?
— А под землю ушел. Как фрицы деревню сожгли, так и ушел, крови да слез вдоволь на век напился. Бабка моя до войны еще померла, успела, хорошо, не видела погани этой немецкой… А я молодая была, дурная, мне бы бабкины сказы слушать да запоминать, а у меня песни да танцы, да гулянки под луной… Ох, как я Сашку своего любила — как смотрю на него, думаю, сердечко остановится… Все ждала, что замуж позовет. А бабка меня за косы таскала, говорит, нельзя тебе, кому я силу передам тогда? Вот и дождалась… утонул он, средь бела дня утоп, на ровном месте, ни омута там, ни плеса… Схоронила я Сашеньку, а как девять дней ему настало, так и бабка моя преставилась. Так я ведьмой и стала…
Костя встряхнул головой, пытаясь прогнать накативший от рассказа старухи невнятный какой-то ужас. Историю про утонувшего возлюбленного он уже слышал не раз, только без мистических подробностей.
— Бабушка, — сказал он, кашлянув осторожно. Почему-то обращаться по имени-отчеству ему сейчас показалось неуместным. — А разве не Ильей его звали? Мне эту историю рассказывали…
Старуха едва удостоила его взглядом. Они с майором вновь прожигали друг друга глазами — и как только стол между ними не задымился. Голос знахарки вдруг стал гулким, точно колокол, молоточками застучал где-то в висках:
— Выгорело сердце у меня, пеплом пошло, пеплом пошло да травой проросло, от неба вниз да растет полынь-трава, горький сок у нее, ох, горький…
— Горький… знаю, — эхом отозвался Рогозин, точно соглашаясь.
— А если знаешь, так зачем опять в сердце кого-то пускаешь? Нельзя колдуну любить…
Участковый дикими глазами смотрел то на спятившую все-таки бабку, то на ГРУ-шника, что сидел, как пришибленный, не отрывая от нее взгляда.
«Может, у нее тут что-нибудь психоактивное на печи варится, а мы надышались?» — пришла спасительная мысль. Он встал, нерешительно коснулся плеча майора.
— Может, мы тогда пойдем, а?
— Да, — отозвался тот, и тоже поднялся. — Вы уж простите нас, Алевтина Николаевна. Вижу, что зря на вас думали. Только, может, вы знаете, что с ребенком-то случилось?
