Очень мистические истории - Поезд Ольга (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt, .fb2) 📗
Я кинула одну таблетку в рот и почувствовала одновременно облегчение и отвращение.
Облегчение – потому что не надо больше ничего решать. И появилась надежда, что таблетки помогут.
Отвращение – потому что в глубине души знала, что это не так.
Как же я устала.
Я тонула. Вода заливалась в нос и рот. Вокруг была темнота. И вдруг в этой темноте высветились белые крылья. Сова.
Она летела сквозь воду, сквозь пустоту. И мне было так тепло от взгляда ее желтых глаз. Я знала, что теперь со мной все будет хорошо. Она рядом.
Сова подлетела так близко, что я увидела темные узоры на ее перьях. Клюв открылся, и из него прошелестел голос бабушки:
– Проснись!
Но я не проснулась. Только упала в еще больший мрак и очутилась на мостовой.
Лил дождь, громыхала молния. Кафедральный собор белым призраком возвышался над городом.
Вспышки молнии высвечивали огромные резные арки и застывшие мраморные скульптуры. Испуганные и холодные.
Проснись.
Теперь я знала, что сплю. Я снова стала чем-то. Скользким, как тень, и страшным, как сама смерть.
Проснись, проснись.
Я не могла осознать себя, управлять собой, разбудить себя.
Что я такое? Я не знаю!
Я пряталась в тени деревьев и наблюдала за тусклым светом в окне собора. Я хотела насытиться.
Тяжелая дубовая дверь приоткрылась, из собора вышел мужчина в длинном черном пальто. Высокий, широкоплечий. Он был чем-то обеспокоен, теребил ключи от машины в руках. Затем осмотрелся, поднял воротник пальто и побежал под нещадным ливнем к стоянке.
Я перемещалась словно воздух. Раз – мимо белой мраморной стены собора. Два – меж рядов машин. Три – я у пассажирской дверцы старого субару.
Проснись, проснись!
Мужчина обогнул капот и оказался один на один со мной.
Руки бросают воротник пальто. Лицо искажается в страхе.
Проснись!
Он кричит, и рот раскрывается неестественно широко. Он кричит, а я приближаюсь. Он кричит и падает. Дождь хлещет в его распахнутые обезумевшие глаза, в развалившийся рот.
Да, отдай мне все. Всего себя…
Проснись!
Я вскочила с криком.
Нет! Не может быть!
Он умер! Он умер! Я убила его.
Я не знала, что делать, куда бежать.
Ветер швырял дождь в окно, гремел гром.
Все тело трясло, горло сдавливало. Я начала задыхаться и побежала в ванную за таблетками. Но противотревожного больше не осталось, остался только флакон с новым препаратом. С этими проклятыми фиолетовыми таблетками! Я швырнула флакон в зеркало, и он с грохотом разбился, таблетки посыпались в грязную раковину, покатились по полу.
Я сползла на холодный кафель и разревелась, обхватив голову трясущимися руками.
Я убила его! Убила!
Дыши. Просто дыши. Холодный кафель, теплые…
Кто здесь?
Только я.
Один вдох, два, три вдоха… Когда дошло до семидесяти – стало легче.
Я вытерла мокрые щеки.
Одежда сухая, волосы тоже. Я не выходила из дома. Просто не могла дойти до собора и вернуться обратно, не намокнув.
Внезапная мысль заставила меня подорваться. Я включила в спальне свет и открыла ноут.
Новости Сент-Пола
Но ничего о найденных или пропавших людях. Никаких новых происшествий за эту ночь.
Я посмотрела на время – 05.32.
Может, еще рано?
Новая мысль пришла в голову – пойти к собору и отыскать его. Но меня тут же начало лихорадить. А если я и правда найду его там, на парковке, с открытыми глазами?
Я вспомнила слова Доктора Престена. Это может быть просто сон. Мой мозг меня обманывает. Я не должна доверять себе.
Я схватила бумагу и ручку:
Парковка Кафедрального Собора. Синий субару. Мужчина, высокий, лет 30–35. Темно-русые волосы, короткая стрижка, серые глаза, широкие скулы, легкая щетина.
Я вспомнила эту огромную пропасть вместо рта, и меня передернуло.
Бежевая рубашка, джинсы, длинное черное пальто.
Немного подумав, я подписала:
19 сентября 2018 года, 05.38.
Аккуратно свернула бумагу и сунула во внутренний карман парки.
Я проверяла новости каждую минуту. Из дома, на работе. Я не могла ни о чем думать, ни на чем сконцентрироваться, все время дергала телефон из кармана и листала новостные ленты.
К часу дня он нашелся.
Его звали Лукас. Этой ночью у его жены были сложные роды. Он ездил в собор помолиться.
Его нашли перед утренней службой, на парковке. Сидел у своей машины, промокший до нитки, обмочившийся, и раскачивался из стороны в сторону, обхватив голову руками.
Он не помнил, где он, кто он. Не помнил, как ходить и говорить…
Я с ужасом подошла к мокрой парке. Сердце пульсировало в горле. Я потянула молнию. Листок зловеще выглянул из кармана. Я развернула его.
Это он. Лукас.
Я убежала из магазина, не сказав ни слова. Пульсация в мой голове достигла предела. Голову разрывало изнутри.
Дождь прекратился, город окутал густой туман.
Туман на улице, туман в голове. Здания появлялись резко, будто наезжали на меня, и тут же пропадали во мгле. Я схожу с ума? Или еще сплю?
Это ведь из-за меня! Он сошел с ума из-за меня!
Безумие заразительно.
Может, это просто видения?
Но в глубине души, я чувствовала, что это была я. Это сделала я! Нечто во мне свело этих людей с ума.
Я споткнулась о клумбу и чуть не упала.
Что я такое? Что со мной стало?
Из тумана под неестественным углом выплыл готический фасад музея, из-под арки вылетели грачи. Или совы?
У меня двоилось в глазах.
Из парка, в белесой пелене, появлялись статуи – медные головы младенцев с пустыми глазницами.
Почему кто-то решил, что это мило? Это ужасно! Ужасно! Почему они смотрят на меня?
Что им всем надо?
В бреду я добралась до квартиры. Мне нужно было лишь одно.
Среди грязной одежды на полу я нашла вязаную кофту и достала из кармана помятую визитку.
Генри Купер.
Специальный корреспондент New-York Times.
+1 347 321 40 52.
Я набрала номер. Без ответа. Набрала еще раз. Теперь мне не до церемоний.
Хриплый голос отозвался:
– Генри Купер, слушаю вас.
Я откашлялась:
– Здравствуйте, это Леола Джонсон, пассаж…
– Ааа! Чудом выжившая из Миннесоты? Добрый день! Рад вас слышать. Вы передумали?
Это не радость! Ты злорадствуешь!
– Я… может быть, да. Вы не могли бы…
Руки дрожали, я едва могла дышала.
– Объясните, пожалуйста, почему вы тогда сказали, что…
– В той катастрофе не выжил никто?
– Да.
– Вы пробыли в воде больше получаса, и вас откачали. Это уже нонсенс. У вас ни одного перелома, ни царапины. Технически вы пережили клиническую смерть, а по времени и биологическую, но, как мы оба знаем, ваш мозг вполне себе функционирует.
С этим я бы поспорила…
– Так вас это интересовало? Что со мной было?
– И это тоже. Публика любит рассказы о чудесном воскрешении.
– Боюсь, речь здесь идет не о чуде.
Я отключила телефон и схватилась за лицо, сотрясаясь от рыданий.
Я не вижу просвета в этой истории. Что бы ни происходило – причина я. Я ошибка… Я не должна быть тут.
Что я такое?
Марево застилало мысли. Мозг говорил одно, чувства другое. Я устала от этой борьбы.
Мне хотелось вырвать из груди это нечто, этого зверя, не дающего мне покоя, порождающего только боль. Зверя, уснувшего от собственной сытости.
Вырвать…
Внезапно пришло успокоение. Я вытерла слезы и подошла к зеркалу.
Глаза у этой девушки широкие и красные. Такие неподвижные, равнодушные. Она что-то знает и смеется надо мной.
Как бы я хотела снова стать маленькой девочкой с живыми глазами.
С живыми мечтами.
Я вышла из квартиры, поднялась по лестнице на девятый этаж и вылезла на крышу.
Бетон вонял сыростью, лужи хлюпали под ногами.