Сталинградская Богородица - Шамбаров Валерий Евгеньевич (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Кстати, если даже не считать армии союзных Гитлеру государств, а только «интернациональные» дивизии вермахта и СС, то в них служило 800 тыс. жителей различных европейских стран. Вспомним и 800 тыс. советских изменников. Между прочим, они-то попали в цифры не германских, а советских потерь! Их учитывали как погибших, пропавших без вести, сгинувших в плену. А немцы их со своими погибшими не учитывали. Они не вошли и в сводки пленных, взятых нашими войсками. В плен их обычно не брали. Широкий поток хлынул только по окончании войны, когда их брали скопом и поехали эшелоны выданных союзниками. Разруха и большие потери спасли жизни большинству из них. Рабочих рук катастрофически не хватало. Казнили только предводителей и персональных участников злодеяний. Основную массу разослали в лагеря – трудиться на стройках, рудниках, шахтах.
Что же касается судьбы военнопленных, то она оказалась очень неодинаковой. В последние дни войны германские части отнюдь не случайно пытались пробиться на запад, к англичанам или американцам. В советском плену их участь определяла та же самая разруха. На Ялтинской конференции было признано право нашей страны использовать захваченных неприятелей для восстановления хозяйства. Сами напакостили – сами потрудитесь. Обращались с ними неплохо. Кормили вполне достаточно. Известны случаи, когда в голодные послевоенные годы советские люди пристраивались и подкармливались при лагерях пленных. Большинство осталось живыми. Но они задержались в СССР на десять лет – только в 1955 г., после визита в Москву канцлера ФРГ Аденауэра Хрущев отпустил всех пленных на родину.
Тех, кому посчастливилось попасть в британский или американский плен, использовали для расчистки развалин в городах, ремонта дорог. Но вскоре последовало тайное указание Черчилля, что немецкие солдаты и офицеры могут пригодиться против русских. Им улучшили содержание, переодели в британскую форму, возобновили обычные военные занятия. Примерно то же было в американской зоне оккупации. Уже вскоре после победы пленных начали распускать по домам – сперва военнослужащих вермахта, потом и СС. На их основе принялись восстанавливать полицию, армейские структуры Западной Германии…
Зато как же смотрели на русских солдат – и в Германии, и по всей Европе! Нет, совсем не так, как на американцев или англичан. Впоследствии это оказалось погребено под нагромождениями грязных сплетен. Но ведь смотрели с колоссальным уважением! Как на эпических героев. Как на воинов не от мира сего. Да и было за что уважать их! Они сделали невозможное! А сами наши воины за годы войны очень заметно изменились. Взгляните на фотографии солдат и офицеров 41-го. Лица напряженные, поникшие. В глазах тоска и растерянность, невысказанный вопрос – «за что?». Их жаль. Они – жертвы… Но взгляните на лица 45-го! Бравые, бодрые, уверенные в себе. Мало того – одухотворенные! Победу добывали уже не те солдаты, которые начинали войну. Добывали другие. Победителями стали те, кто приходил на место погибших. А уцелевшие преображались внутренне, они тоже становились совсем другими.
Преобразилась и вся наша страна. Война стала для России карой за те гадости, в которые наш народ окунулся в ходе революции. Но она же стала и покаянием. А покаяние и очищение делают сильнее! Невероятно? Чудо? Но дело обстояло именно так! Россия начинала войну довольно отсталым государством «второго сорта», а завершала могучей мировой сверхдержавой!
В ходе всенародного подвига воскресла Русская православная церковь. Во время войны и в первые послевоенные годы в СССР было открыто более 14 тыс. храмов, 85 монастырей, 8 духовных семинарий, 2 академии. Сталин по-прежнему покровительствовал церкви. Еще в 1591 г. папский Рим и иезуиты сконструировали для православия страшного и коварного врага – Украинскую униатскую церковь. Но в ноябре 1944 г. умер униатский митрополит Украины Шептицкий – ярый русофоб, еще в Первую мировую войну работавший на Германию и Австро-Венгрию, и советское руководство «рекомендовало» униатам слиться с православной церковью. Преемник Шептицкого Слипый и еще несколько иерархов были осуждены за сотрудничество с оккупантами. Но значительная часть униатского духовенства в этот период тоже желала воссоединения церквей, хотела перейти под эгиду Московской патриархии – так же, как западные украинцы после нескольких веков разделения воссоединились с восточными собратьями. Сталин подобные настроения поддержал, и на Львовском соборе униатская церковь была ликвидирована.
И все-таки Сталин не сделал последний и решающий шаг для поворота России к прежним духовным ценностям. Находился на самой вершине своего авторитета, но не сделал. Не повернул открыто и официально народ к православию. Не отменил революционных установок марксизма-ленинизма. Не хотел ломать фундамент, на котором возвысился сам? Или не смог? Опасался потрясений в государстве, раскола в собственной партии? Или переоценивал сам идеологический фундамент? Придавал ему большее значение, чем он имел на самом деле? Как бы то ни было, процесс остался незавершенным.
Ну а символически завершить войну с Германией было решено Парадом Победы. Его наметили устроить в Берлине, договорились с англичанами и американцами. Нет, союзники еще раз покрутили хвостами. Маршировать по городу, который брали русские (и фактически маршировать под русским руководством), им не захотелось. В последний момент отказались. Хотя все это тоже получилось символично. На параде в поверженной вражеской столице прошагали только русские части, и сам он превратился в довольно малозначительное событие. Главный Парад Победы оказался только один. 24 июня в Москве, на Красной площади.
И опять он пришелся на один из величайших христианских праздников, на День Святой Троицы! По православной традиции это день торжества жизни. Храмы нарядно украшаются пышной зеленью березок, благоухают скошенной травой. Верующие на коленях читают особые молитвы, о ниспослании Святого Духа. Вряд ли Сталин назначил дату парада случайно, церковный календарь он хорошо знал. В храмах звонили праздничные колокола – а по Красной площади на великолепных лошадях гарцевали наши военачальники. Рокоссовский командовал парадом, Жуков принимал. Возносились молитвы в честь Святой Троицы, и в это же время величественно шагали сводные полки от всех советских фронтов и военно-морского флота.
Но и здесь сказалась незавершенность духовного поворота. Нацистские знамена в конце парада полетели к подножию не христианской, а идеологической «святыни». К Мавзолею Ленина. По иронии судьбы – большого друга Германии и политического авантюриста, помогавшего рушить Россию.
А над Москвой, над колоннами победителей, над массами празднично одетых людей раскинулось ясное, яркое и мирное небо. Будто купол огромного храма Святой Троицы, даровавшей эту победу. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…
51. Индокитай и Окинава
Невзирая на разгром Гитлера, японское правительство и командование до сих пор не считали свое положение безнадежным. Рассчитывали, что Советский Союз после одной войны далеко не сразу вступит в другую. Пока соберется, пока перебросит войска из Европы на Восток. Потом русских можно остановить на мощных полосах укреплений, понастроенных по северной границе Китая. Американцев предполагалось обескровить, измотать потерями. А дальше, глядишь, что-нибудь переменится. Существовали проекты применить новейшее оружие, бактериологическое и химическое.
В конце концов, японцы удерживали огромные территории – большую часть Китая, Корею, Индокитай, Индонезию. Существовал союзный Таиланд, марионеточные правительства Маньчжурии, Китая, Внутренней Монголии, Бирмы, Филиппин, Индии. Японцы оказали покровительство индонезийским националистам во главе с Сукарно, помогали формировать боевые отряды. Если сплотить под своими знаменами всех азиатов, создать многочисленные армии, то пускай попробуют белые их сломить!
В Китае японцам напоследок улыбалась удача. Правительство Чан Кайши совсем рассорилось с коммунистами Мао Цзэдуна. Японское командование прикинуло, что коммунисты не станут выручать конкурентов, поснимало войска, действовавшие против них, и обрушило все силы на Чан Кайши. Гоминьдановцев обратили в бегство. Был взят целый ряд крупных городов. В Чанша, Хэняне, Квилине и Лючжоу разразились ужасы, напоминавшие Нанкинскую резню 1937 г. Японцы массами расстреливали и кололи штыками пленных, потрошили городские кварталы, истребляя жителей, валялись растерзанные тела женщин, росли кучи отрубленных голов.
