Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Хаггард Генри Райдер (книги без сокращений TXT) 📗
— Я выбрала то место, — упрямо повторила Бенита.
— А я выбрал другое место для опыта, мисс Клиффорд.
— Вы не согласны, потому что боитесь войти в пещеру, мистер Майер.
— Не все ли равно, боюсь я или нет? — в бешенстве выпалил Джейкоб. — Выбирайте: хотите вы подчиниться моему желанию или рискнуть жизнью вашего отца? Завтра утром я приду за ответом; если вы еще будете упрямиться, он умрет через полчаса, и вы останетесь наедине со мной. О, вы можете считать меня злым и низким, но не я причиняю зло, а вы, вы! Вы принуждаете меня привести в исполнение казнь…
Он вскочил и отошел от них спиной вперед, продолжая целиться в Клиффорда. Вот Джейкоб исчез, скрылись из вида и его глаза, которые в темноте горели, как львиные.
— Отец, — произнесла Бенита, удостоверившись, что Майер ушел. — Этот сумасшедший действительно хочет убить тебя.
— Ничего, дорогая. Я знаю, что не доживу до завтрашнего вечера, если только я не убью его прежде или не сумею как-нибудь спрятаться от него.
— Хорошо, — сказала Бенита. — Я думаю, тебе удастся спрятаться. Мне пришла в голову одна мысль. Он боится войти в подземелье, я уверена в этом. Спрячемся там. Мы можем взять с собой запасы пищи, а в пещере есть колодец. Ему же, если не пойдет дождь, нечего будет пить.
— Но как же, Бенита? Мы не можем вечно оставаться в темноте.
— Мы останемся там до тех пор, пока не случится чего-нибудь. Может быть, с ним сделается припадок буйного помешательства и он убьет себя. Может быть, он попытается напасть на нас, и тогда нам придется защищаться от него. Может быть, откуда-то подоспеет помощь. В худшем случае мы только умрем там, как умерли бы здесь.
Глава XXI
Голос мертвых
Отец и дочь торопливо перенесли свои немногие вещи в пещеру. Сначала они захватили бо?льшую часть своего небольшого запаса пищи, три ручные лампы и весь керосин; впрочем, его осталась всего одна жестянка.
Вернувшись из пещеры, они взяли ведро, патроны и свою одежду. Позже, не видя никаких признаков Майера, старик и девушка решились даже унести с собой палатку, чтобы сделать из нее убежище для Бениты, а также заготовленное топливо.
Все было закончено; стрелки часов показывали далеко за полночь, и Клиффорды до того устали, что, несмотря на грозившую опасность, бросились на полотно палатки, лежавшее грудой у подножия креста, и заснули.
Когда Бенита проснулась, лампа погасла, а кругом стояла тьма. К счастью, девушка вспомнила, куда она положила спички и фонарь со вставленной свечой. Она зажгла свечу и посмотрела на часы. Было около шести. Вероятно, наступил рассвет; часа через два Джейкоб Майер должен был узнать, что они ушли.
Ее отец все еще спал; она взяла одну из веревок от палатки, пошла ко входу в пещеру и в конце последней извилины туннеля, в том месте, где когда-то была дверь, привязала ее с одной стороны к каменному выступу, поднимавшемуся дюймов на восемнадцать над полом, а с другой продела в отверстие, высеченное в толще камня, для того чтобы вставлять в него каменный или железный болт. Она знала, что у Майера не осталось ни лампы, ни керосина, а были только спички и, может быть, несколько свечей. Значит, если бы Джейкоб решился войти в пещеру, он, по всей вероятности, споткнулся бы о веревку и шум его падения предупредил бы их. Бенита вернулась, вымыла лицо и руки водой, которую достали из колодца, и вообще привела себя в порядок.
Наконец старик проснулся, и Бенита очень обрадовалась, что она больше не одна. Отец и дочь позавтракали несколькими сухарями и водой, потом Клиффорд уселся у входа, держа наготове ружье, а Бенита принялась устраиваться.
Занимаясь устройством нового приюта, она услышала у входа в пещеру шум: это Джейкоб Майер бросился вперед и упал, споткнувшись о веревку. Девушка подбежала к отцу, держа в руке фонарь. Старик, подняв ружье, крикнул:
— Если вы войдете сюда, я пущу в вас пулю.
Джейкоб ответил, и его голос глухо прозвучал под сводом:
— Я не хочу входить, подожду, пока выйдете вы. Вы долго не проживете в пещере. Ужас темноты убьет вас. Мне остается только сидеть и ждать.
Он рассмеялся; раздался шум его удалявшихся шагов.
— Что нам делать? — с отчаянием спросил Клиффорд. — Без света мы жить не можем, если же у нас будет свет, Майер, конечно, проползет ко входу и застрелит нас. Теперь он окончательно помешался; я слышу это по его голосу.
— Нужно заложить проход камнями. Смотри, — и она указала на груды обломков, упавших с потолка от взрыва, и на куски цемента, которые они ломами отбили от пола. — Теперь он в течение нескольких часов не вернется, — вероятнее всего, не придет до ночи.
Они принялись работать, и никогда еще не трудилась так Бенита, как в этот день. Те из обломков камней, которые им удавалось поднять, они вместе относили ко входу; другие, потяжелее, подкатывали ломом. Час за часом работали Клиффорды. К счастью для них, проход имел не более трех футов в ширину и шести футов шести дюймов в высоту; материала же у них было много. К вечеру старик и Бенита совершенно завалили туннель, выстроив в нем нечто вроде стены в несколько футов толщиной; изнутри они укрепили свою стену подпорками, которые привязали к остаткам дверных петель и отверстий для болтов, выбрав эти жерди из стволов деревьев, приготовленных для топлива.
Когда они прикатили и уложили на место продолговатый обломок скалы, чтобы удерживать концы жердей, служивших поддержкой камней, и не давать этим укреплениям скользить по цементному полу, Клиффорд внезапно вскрикнул:
— У меня страшная боль в спине, Бенита, помоги мне пройти в палатку. Я должен лечь.
Медленно, с большим трудом они отошли вглубь пещеры. Клиффорд опирался на плечо Бениты и на палку, но все-таки еле переступал ногами; в палатке он бессильно упал на одеяло.
Прошли три ужасных дня; конец приближался. Хотя Бенита старалась заставить себя есть, но могла с трудом кое-как поддерживать свои силы. Теперь, когда проход был заложен, атмосфера под старым сводом сгущалась, портилась от дыма костра, который ей приходилось зажигать, и душила ее. Недостаток сна истощал силы девушки, она начала сознавать, что для нее и для ее отца приходит конец.
Однажды Бенита спала возле больного, и его стоны разбудили ее. Она поднялась, подошла к углям маленького костра, подогрела отвар из сушеного мяса и заставила отца проглотить несколько ложек этого бульона, потом почувствовала невероятную слабость и сама выпила остаток отвара. Мало-помалу Клиффорд успокоился и снова заснул. Она же стала думать. Но думы ни к чему не привели.
Бенита взяла фонарь и обошла подземелье; выстроенная ими стена была цела и невредима, и, глядя на нее, девушка с завистью подумала, что там, за этими камнями, струится свежий воздух, блестят далекие звезды. Бенита опять вернулась назад, прошла мимо ям, вырытых Джейкобом, мимо открытой могилы монаха, наконец, подняв фонарь, поднялась к распятию и осветила увенчанную терновым венком голову Христа.
Бенита упала на колени и стала горячо молиться. Она молилась так, как еще никогда в жизни; это успокоило ее, и, не отходя от креста, девушка заснула.
Ей приснилось, что она сидит в состоянии транса на этой же самой ступени и что какой-то голос шепчет ей:
— Обними ноги Христа; двинь их в левую сторону. Ты пройдешь вниз, в комнату, где лежит золото, потом к реке.
Бенита проснулась. Бессознательно, не отнимая рук, она потянула ноги скульптуры в левую сторону, но без всякого успеха. Она сделала вторую попытку. Опять ничего. Это был только сон, конечно, но какой странный сон! В припадке безумного раздражения Бенита напрягла все свои силы и нажала на каменные ноги. Они немного отодвинулись. Еще. Совсем повернулись в том месте, где на теле статуи была изображена драпировка. Бенита увидела начало лестницы. Оттуда на нее пахнула свежая, холодная струя. С радостью вдохнула она чистый воздух.
С сильно бьющимся сердцем Бенита вскочила. Потом, схватив фонарь, подбежала к палатке, в которой лежал ее отец.
